Книга Возрождение времени - Баошу
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Ненавижу тебя! Ненавижу! – Чэн Синь била, колотила и пинала противницу. Годы, десятилетия, столетия ярости вдруг выплеснулись из нее. Она наконец поняла, что была лишь пылинкой, несомой могучим ураганом, листком, плывущим по широкой реке. Она отдала себя яростному порыву холодного ветра ненависти, позволила огню отмщения охватить ее душу.
Томоко не оказала сопротивления. Люди порой ведут себя абсолютно бессмысленно. Чэн Синь не могла причинить ей реального вреда. Тело Томоко было пластичнее и прочнее резины. С какой бы силой ни всаживала противница в нее свои кулаки, вмятины быстро выправлялись.
Гуань Ифань попытался оттащить Чэн Синь от Томоко, но она оказалась слишком сильной. Юнь Тяньмин стоял в сторонке, не способный ни на какую реакцию. Он все еще пытался примириться с тем фактом, что десять с лишним миллиардов лет упорного труда пошли насмарку. АА схватилась за руку Тяньмина, придя в ужас от дикого поведения старинной подруги. Неужели это та Чэн Синь, которую она знала?
Через некоторое время Томоко холодно проговорила:
– Ты ненавидишь не меня, Чэн Синь. Ты ненавидишь себя. И, безусловно, сама это понимаешь.
Чэн Синь замерла. Она слезла с Томоко и, опустившись на землю, горько заплакала. Гуань Ифань обнял ее. Томоко поднялась на ноги, отряхнула песок, поклонилась Тяньмину и зашагала прочь.
– Подожди! – окликнул ее Тяньмин. – Большая Вселенная потеряла пять килограммов. Каковы будут последствия? Хозяин построит десятимерье, которое продлится вечно?
Томоко остановилась, обернулась и взглянула на него. Размеренно покачала головой.
– Этого не знает и сам Хозяин. Есть пределы тому, что можно вычислить и предсказать. Но даже непредсказуемая неизвестность лучше, чем вечное повторение одного и того же. Стоит попробовать.
В этот момент Тяньмину стало жалко Хозяина. Даже Бог, который когда-то управлял всем космосом, подчиняется прихотям Ананке. Хозяину, подобно самому Тяньмину, приходится бороться за собственное выживание.
Тяньмин вздохнул. Похоже, все не так плохо, как ему представилось на первый взгляд. Будущему положено быть неизвестным. Все сбросится на ноль, Вселенная начнется заново, прошлое будет стерто и забыто. Но Вселенная все еще существует, и он сам тоже пока существует. Каждый кусочек вещества, заключенный в его теле, каждый кварк, из которых он состоит, в той или иной форме продолжат существование и в новой Вселенной. Может быть, они сформируют нового Тяньмина, совершенно отличного от старого. Отчаиваться ни к чему. Человечество, Солнечная система – все сделано из вещества, а вещество будет рождено заново.
Хозяин должен сделать попытку, и Вселенная тоже. Возможность и кризис – это две стороны одной медали. Все на свете подвержено бесконечным причудам изменений, так что не стоит испытывать такую крепкую привязанность к исчезнувшему миру прошлого. Лучше отпустить его. И ему, Тяньмину, лучше влиться в огромный поток трансформации и выйти в новый мир. Свобода! Разве не в ней заключается глубинный смысл времени?
«Косой дождик, мягкий ветерок, ни к чему возвращаться домой…»
И правда – домой возвращаться ни к чему. Какое отличное приключение – отправиться в странный новый мир!
Томоко когда-то говорила, что если первый раз исполнен смысла, то каждое последующее повторение тоже будет иметь смысл. И аналогично – даже если ничто не повторится заново и все канет в пустоту, этот первый и единственный раз все равно будет исполнен значения. Смысл Вселенной и смысл бытия не зависят от повторения, но ни перемены, ни трансформация не лишают их смысла.
Мир прошлого, даже если он никогда не вернется, по-прежнему существует. И если о нем не будут помнить, это еще не значит, что он уйдет в забвение.
Томоко удалилась. Заплаканная Чэн Синь поднялась на ноги и тоже пошла прочь, Гуань Ифань последовал за ней. Тяньмин не испытывал ненависти к Чэн Синь, но и остановить ее не пытался. Он понимал – она не в силах взглянуть ему в глаза. Несмотря на то что ее действия могут привести к рождению абсолютно новой вселенной, Чэн Синь не могла принять свое настоящее «я». Томоко содрала внешнюю невинность и святость, которую Чэн Синь являла миру. Тяньмин не знал, увидит ли ее когда-нибудь снова. Площадь Прованса составляла миллион квадратных километров, и Чэн Синь с Ифанем могли бы найти тихое и уютное местечко, чтобы прожить в нем последующие пятьдесят лет.
Он теперь смотрел на жизнь по-новому. Любовь и радость опять переполняли его сердце, и испытывал он их не к этому мирозданию, которому оставалось от силы пятьдесят лет, а к неведомому новому миру, которому еще предстояло родиться.
Тяньмин вспомнил последний момент финальной битвы, когда он покидал область космоса, где погибла Елена. К нему тогда пришел обрывок идеабстракции – не от Елены, а от умирающего Скрывня.
Я создал время и умру во времени. Но я не жалею. Если бы мне предоставилась возможность сделать это опять, я бы…
На этом послание обрывалось, но Тяньмин был уверен, что Скрывень хотел сказать:
…я бы снова запустил время, чтобы мир получил еще один шанс.
Хозяин, Скрывень и он, Тяньмин, были врагами в долгой войне, но в конце все их усилия послужили одной задаче – рождению нового мироздания. Жизнь и любовь получат еще один шанс.
Тяньмин вытянул руку над океаном Прованса, словно Моисей над Красным морем. Повинуясь его жесту, ярко-красное солнце взлетело над горизонтом и озарило небосвод.
– Это рассвет новой вселенной, – прошептал Тяньмин, притягивая к себе АА. – Ты, я, Елена, Чэн Синь, Гуань Ифань… все люди и все создания, жившие в этой Вселенной, будут купаться в свете солнца нового мироздания, и не важно, что при этом изменится.
Яркие лучи восходящего солнца летели навстречу Тяньмину и АА, океан перед ними сверкал и искрился, а позади них колыхалась спящая лаванда.
Чудесное утро.
Заметки из новой Вселенной
Время легенд прошло, началась история.
3500 лет до н. э.,
система Трисоляриса
Большой Круглый Лик плыл в ночном небе, и в его свете можно было легко разглядеть каждую морщинку на его поверхности. Небесные сферы за Большим Круглым Ликом лениво вращались, но Желтая Луна пока еще не появилась. Усевшись верхом на быстрого крылозверя Суулуу, Зуна пронеслась над сверкающим пологом леса по направлению к парящим вдалеке горам.
Она летела над горными пиками, пока не приблизилась к самому высокому из них. Даже на таком расстоянии Зуна разглядела тонкую фигуру Касхи на вершине. Он смотрел в небо, а рядом с ним лежал добрый крылозверь Туутуу.
Зуна безмерно обрадовалась. Не успел Суулуу коснуться земли, как она уже спрыгнула с его спины.
– Я вижу тебя!
– Я тебя вижу, – поклонился ей Касха. Зуна любила смотреть, как Касха кланяется. Он все делал так грациозно, с таким достоинством! Он не был похож на грубых охотников ее племени. Племя Касхи раньше обитало на берегу южного океана и перекочевало в их края недавно.
