Книга Злое счастье - Людмила Астахова

«Мой огненный князь, спи и оставайся таким же наполненным счастьем и светом!»

Но Мэй все равно проснулся. Невероятно чуткий к любому прикосновению, привычный к мгновенному переходу от сна к бодрствованию.

– Что-то случилось? – спросил он, приоткрывая один глаз.

– Случилось.

Рыжий пробудился потрясающе проницательным. Впрочем, ему зачастую хватало обычной логики. От его пристального немигающего взгляда стало жарко.

– Ты вспомнила.

«Воистину, секс – универсальное лекарство от амнезии», – подумалось Хелит.

– Да. Все-все.

– И что теперь? – спросил он, ничуть не смутившись новостью.

Его спокойствие оказалось заразительным. Ну вспомнила. Что теперь – волосы на себе рвать?

– Ничего. Хочешь меня спросить о прошлой жизни?

Мэй не на шутку призадумался. Но даже смотреть, как он хмурит брови и морщит лоб, было несказанно приятно. Он не хотел обидеть или испугать, тем более смутить. Паче того – расстроить.

– Пожалуй, не очень. Во всяком случае, не здесь и не сейчас. Одно лишь… Скажи, как мне теперь тебя звать?

Что в имени тебе моем? Прекрасный вопрос. В самую точку. Две жизни – два имени. А в то, что имя имеет такое уж особенное значение, она не верила и в предыдущей жизни тоже. Любая замужняя женщина очень быстро привыкает к фамилии мужа. С именем то же самое.

– Хелит, – улыбнулась девушка. – Теперь только так.

Рыжий с заметным облегчением вздохнул, принимая ее пожелание как знак примирения с судьбой.

Но это было не так. Совсем не так…

Глава 12

Многие печали

Эссирэт

А кораблю так и не нашлось уютной бухты…

Хотела знать правду? Получай! И не жалуйся потом, ибо сама хотела вспомнить все.

Впору было кусать себе локти и жалеть о тех днях, когда она с упорством серийного маньяка насиловала собственную память ежедневно и ежечасно. Спрашивается – зачем? Чтобы снова оказаться на перепутье судьбы? Чтобы опять почувствовать себя чужой? На этот раз – чужой среди своих.

Все девочки мечтают стать принцессами, потом добрые сказочники внушают мечту о принцах, а в итоге, кроме комплексов и не сложившихся судеб, ничего не получается. Принцессы безуспешно борются с целлюлитом, заглядываются на чужих принцев, которые при ближайшем рассмотрении оказываются, в лучшем случае, пригодны только на роли коней неопределенной масти. А жизнь проходит мимо в основном в трудах праведных и суете сует. Вот так живешь себе, живешь, не ведая маленького простого счастья – просто дышать, гулять по парку, покупать цветы и одежду детям, а потом тебе зачитывают приговор, не подлежащий обжалованию. И ты отправляешься на эшафот долгим коридором боли, мучений, предательств и угрызений совести. Самое смешное, что в предыдущей жизни Хелит никогда не хотела быть принцессой. В детском саду ей хватало роли Лисички-сестрички, в юности – безответной влюбленности в самого умного мальчика из «В» класса, а в жизни взрослой – самоуважения и любви детей.

Хорошо хоть Мэй совершенно ни в чем не «прынц». Он лучше – он мужчина, которого можно уважать. За умение делать выбор, за силу воли, за спокойную уверенность в собственной правоте.

А вот Хелит уже ни в чем не могла быть уверена, самое главное – в себе. И чувствовала себя этаким диковинным кентавром, если не придираться к лошадиной части образа. Одна душа на два тела из разных миров – чем не аллегория?

Можно сколько угодно иронизировать по поводу жизни сказочной принцессы в новообретенной реальности, но чувства старухи, сидящей у разбитого корыта, Хелит познала на собственной шкуре. Золотая рыбка – просто садистка. Вот именно поэтому все сказки заканчиваются страстным поцелуем героев на пороге спальни, ибо дальше их ждут исключительно будни, где у благородного рыцаря и прекрасной принцессы начинаются совсем не сказочные неприятности.

Тем памятным утром 70-го дня Эссирэт им с Мэем захотелось повторить ночной опыт. В целях профилактики провалов в памяти. Но прежде чем Хелит успела убедиться, что в глубинах ее сознания больше ничего не скрывается, в опочивальню ворвался целый отряд исполненных азарта придворных во главе с вездесущим ир’Брайном. Застать любовников в самый интересный момент не удалось только отчаянными усилиями Флин и Ранха. Верных слуг пришлось отскребать от двери в опочивальню, которую они обороняли от посягательств собственными телами. Дальше всех в проявлении своей преданности пошла Бессет. Она повисла на ноге у ир’Брайна и для пущего эффекта вонзила царедворцу зубы в коленную чашечку. Под аккомпанемент вопля столь внезапно укушенного Риадда, пронзительного девчачьего визга и возмущенной ругани на языке ангай делегация возмущенных придворных проникла в спальню. Тут тебе и лорд Тьели – хитрый прохвост, нимфоманка – леди Двинвен и благородный мужеложец – лорд Рвенал! Куда ж без него?

Их возбужденным взорам предстала картина, достойная дворцовых анналов: Хелит прикрылась одеялом по самые глаза, а Мэй восседал на краю кровати и с самым задумчивым видом изучал лезвие Крыла. Приличия ради, его чресла укрывались краем покрывала, но и только-то. Рыжий перевел взор от полосы благородной стали на незваных гостей и в самых неделикатных выражениях поинтересовался, чем вызван столь ранний визит. К тому времени, когда Мэй завершил описание сомнительных добродетелей нарушителей его сна и спокойствия, Риадд умудрился все же оторвать от себя Бессет и, шипя от боли, пояснил свое присутствие исключительно интересами короны и безопасности Тир-Луниэна. Подобный ответ Мэйтианна ни капельки не успокоил, и он решил уточнить, стоит ли ему понимать присутствие такого количества посторонних людей в опочивальне благородной женщины как оскорбление его – князя из рода Джэрэт – чести. А также испросил, где и когда лорд ир’Брайн сможет дать ему удовлетворение в поединке, дабы смыть сей позор кровью. И поглядел на придворного весьма и весьма кровожадно. Драться с Мэем решился бы лишь отчаянный самоубийца, поэтому королевский легат срочно пошел на попятную. Он свалил всю вину на короля, дескать, государю приспичило срочно поговорить о военной обстановке в Приграничье, и никто, ну совершенно никто, не мог себе даже вообразить, что гость леди Хелит Гвварин окажется не совсем одет.

Пока продолжалась эта содержательная и куртуазная беседа, Хелит думала о том, как повести себя в столь щекотливой ситуации. Повторить ли подвиг леди Годивы и окончательно шокировать подданных Альмара или же продолжать прятаться под одеялом и дожидаться, чем кончится обмен любезностями?

– Государь требует немедленного отчета? – серьезно уточнил Мэй.

Риадд опрометчиво кивнул.

Тогда Рыжий встал во весь рост и направился к дверям. Голый. Взоры присутствующих совершенно непроизвольно сместились ему ниже пупа. Положим, если бы леди Двинвен никогда ничего подобного не видела, словно непорочная юница Бессет, то выражение ее лица еще как-то можно было оправдать. Но Хелит успела наслушаться о своеобразных подвигах благородной дамы, чтобы питать иллюзии. Вытаращенные глаза леди Двинвен и румянец, окрасивший ее пухленькие щечки, невыразимая словами радость на круглом лице лорда Тьели и сдавленный клекот, издаваемый потерявшим голос ир’Брайном, да и вообще, вся эта комедия с обнаженной натурой повергли Хелит в неуемное веселье. Она тихонько прыснула, попыталась закрыть себе рот руками, но все кончилось тем, что пришлось залезть под одеяло с головою и там трястись от истерического хохота. Смеялась до икоты, до колик в животе, до слез.