Книга Душа в подарок - Елена Гуйда

Вместо того чтобы меня отпустить и попросить прощения за неудобства, она сильнее вцепилась в мои волосы и кольнула чем-то острым мне под подбородок.

– Выпусти нас, Холт, и она останется жива.

Джереми сурово поджал губы, и по его лицу прошла судорога. Меня просто оглушили его ярость, бешенство, отчаянье, беспокойство…

Черт! Где же тебя носило, если я настолько для тебя ценна?! Правду ли говорила Сария, что ты меня полюбил, или…

– Ты ее не убьешь, Сария. Она уникальна! – сказал Джереми так, словно я и правда была всего лишь очень дорогой вещью.

А мне совершенно некстати подумалось, что ведь и его заинтересованность во мне, возможно, не так бескорыстна. Он ведь тоже прекрасно знал о моих способностях. И пусть пользовалась ими я исключительно интуитивно, все же…

– Не-е-ет! – протянула над моим ухом Сария, а я подумала, что есть вещи важнее моих рассуждений о том, кому и для чего я нужна больше. – Она сама сказала, что не уникальна! Есть другие…

– Могут быть. А могут и не быть. Это лишь теория…

Девушка замерла, я спиной почувствовала ее замешательство. Но, кажется, Холту этого хватило. Один жест, и рука Сарии резко дернулась вниз, а я, позабыв про боль, рванулась вперед. Отчего Сара, не ожидавшая такого подвоха, выпустила мои локоны и упала на четвереньки, потеряв равновесие. А я, споткнувшись, едва не повторила ее маневр. Благо Джереми в этот раз меня поймал.

И в тот же момент в подвал набежали какие-то люди, замельтешили совершенно незнакомые лица…

Мир закружился, смешав все краски и звуки… Кто-то что-то выкрикивал. Голова раскалывалась на части, и к горлу снова подступила тошнота…

– Алиса! – вскрикнул Джереми, подхватив меня на руки, и буквально вылетел из проклятого подвала.

Я пыталась разглядеть, где нахожусь, но в глазах стояли слезы, и меня хватало только на истеричные всхлипывания и жалкий скулеж.

Болело все тело разом. Страшно было снимать перчатки, чтобы увидеть, во что превратились мои руки. И все, что я могла, – цепляться изо всех оставшихся сил за пиджак Джереми и реветь.

И я ревела и ревела и остановиться никак не могла. В медицине это называют «эмоциональный срыв». В таких случаях папенька прописывает покой и ромашковый чай…

– Тише, моя девочка! – шептал Джереми мне на ухо, укачивая, как маленького ребенка. – Все хорошо. Теперь все хорошо… Теперь все будет хорошо! Где целитель, черт бы вас всех побрал?!

– Я едва не умерла там… Вечный, я едва не умерла. Мне дважды за этот день чуть не перерезали горло…

На затылок легли чьи-то руки, и я вздрогнула. Но через несколько мгновений боль отступила, а чуть позже и вовсе исчезла. И ревела я уже исключительно из жалости к себе.

– Все позади, – шептал Джереми, сидя прямо на крыльце у входа в какой-то полуразвалившийся дом. – С тобой бы не случилось непоправимого… Мы все держали под контролем…

Слезы высохли мгновенно. То есть меня избивали, швыряли о пол и едва не зарезали – под контролем?!

– Что ты сейчас сказал?! – процедила я, понимая, что в этот момент готова всех убить.

– Мисс Фейл, – раздался за спиной голос канцлера, но я даже не оглянулась, не в силах оторвать взгляд от серых, полных вины и раскаяния глаз Джереми. Я чувствовала его стыд и чувство вины, но поделать ничего с собой не могла. – Должен выразить вам свою благодарность за помощь в раскрытии заговора. – О! Вот, значит, как?! А почему я не знала, что помогаю что-то там раскрывать?! – Мой брат был решительно против, и мне долго пришлось его уговаривать не вмешиваться… Мистер Гикс отменно проделал свою работу, и когда вы оказались в этом районе, мы уже спешили к вам на выручку…

– А если бы мистер Гикс не справился?!

– В таком случае не забывайте, что вы связаны с нашей семьей двумя артефактами. Джереми всегда знал о вашем местоположении, как и о физическом и душевном состоянии. Потому причин беспокоиться я не видел.

Скотина! Не видел он!

– А если бы с мистером Холтом что-нибудь случилось?!

– Кольцо, мисс Фейл, принадлежит всему роду, и при непосредственной угрозе вашей жизни оно тут же дало бы знать мне как ближайшему родственнику. И даже если бы Джереми случайно погиб, все равно вы бы остались невесткой семейства со всеми привилегиями. Вас бы охраняли. Вы унаследовали бы все права и имущество Холтов.

– Вот, значит, как?! – выдохнула я, едва снова не разревевшись. – А меня предупредить он не подумал?! – спросила, так и не повернувшись к канцлеру.

– Уверяю вас, мне пришлось долго его уговаривать. Таких скандалов не помнит дворец Эдеров. Тем более – кабинет канцлера. Я едва смог убедить Джереми. И то мне пришлось его чуть ли не связать…

– Прекратите его выгораживать, – резко прервала я оправдательную речь канцлера, вырываясь из объятий его брата. Обвела глазами присутствующих. – Я хочу домой, господа. Чихать мне на столицу, чихать на работу. К черту все ваши интриги и заговоры… К черту вас всех… Хочу к папе и замуж. Даже если за Альбертика… Хочу… – Пристально взглянула в лицо Джереми. – Хочу разорвать наше сотрудничество прямо сейчас. И помолвку тоже. И больше никогда, слышишь, никогда не хочу тебя видеть! И даже слышать о тебе ничего не хочу!

Эпилог

Запах еще не покрытого лаком дерева кружил голову. Я стояла посреди небольшой, но очень светлой комнаты, пряча руки в рукава шубы, и не могла поверить, что это теперь моя собственная мастерская. Пусть в небольшом городке в двух часах езды от столицы, пусть совсем крошечная, почти незаметная среди остальных таких же на улице ремесленников, но – моя собственная! И я просто стояла и улыбалась, не в силах оторвать взгляд от еще не покрытых лаком стеллажей, от припорошенных пылью витрин…

– Ты все же добилась того, о чем мечтала, – неумело скрывая гордость за раздражением, заметил папенька. – Теперь будешь мастерить свои артефакты и так никогда и не выйдешь замуж.

Упоминание о замужестве снова расшевелило еще очень болезненное воспоминание об отъезде из столицы. И пусть прошло практически два месяца, на глаза все еще наворачивались слезы, стоило вспомнить о мистере Джереми Холте и моем первом и последнем заказе в столичной мастерской «Оберег».

Как, оказывается, глупо люди могут растоптать себя, свои чувства, свои желания, свое сердце, если ими правят гордыня и обида. Когда не можешь переступить через самолюбие и выслушать другого человека. Особенно если он тебе бесконечно дорог.

Хотя, наверное, не стоит так жалеть. Разве могут люди ужиться вместе, если они не способны даже нормально поговорить?!

И значит, все сложилось так, как и должно было.

Я не стала дожидаться окончания расследования, суда и прочего кошмара, связанного с заговором против вице-канцлера империи, а буквально на следующий день после того, как мы провели ритуал и разорвали связь, а я вернула обручальное кольцо (точнее, попросила его забрать), наняла экипаж и отправилась домой. Правда, прежде мне пришлось наведаться в «Оберег», дабы забрать оплату за несколько недель моей работы и уволиться. И там же встретилась со Стефаном. Но заговорить с ним все же не смогла себя заставить. Похоже, он это прекрасно понимал и более мне свое общество навязать не пытался.