Книга Лабиринт: искусство принимать решения - Павел Мотыль

У него было все: фантастическая карьера, еще большие перспективы впереди, огромная зарплата (стандартный годовой оклад главы МВФ – 500 тысяч долларов, не облагаемых налогами) и доли в крупных компаниях. Наконец, во всех начинаниях его поддерживала любящая и преданная жена, журналистка Анн Синклэр, с которой они были вместе с 1991 года. Легкая встряска случилась во время внутреннего расследования МВФ предполагаемой связи Стросс-Кана с его подчиненной, венгерской экономисткой Пирошкой Надь. По результатам расследования Совет МВФ пришел к выводу, что поведение Стросс-Кана было «весьма прискорбным» и «заслуживающим порицания», но без признаков злоупотребления служебным положением, поскольку никаких признаков сексуальных домогательств в этой связи обнаружить не удалось. Стросс-Кан публично раскаялся в содеянном, а Надь была вынуждена покинуть МВФ.

Но оказалось, что события 2008 года были лишь прелюдией. Настоящее представление состоялось спустя три года – 14 мая 2011-го. В этот день в СМИ появилось сообщение, что директора-распорядителя МВФ арестовали в нью-йоркском аэропорту имени Кеннеди за десять минут до вылета в Париж. Причина ареста шокировала общественность еще больше, чем сам арест: тридцатидвухлетняя Нафисату Диялло, уроженка Гвинеи, работающая горничной в отеле Sofitel, обвинила главу МВФ в попытке изнасилования.

Под давлением мировой общественности и СМИ Стросс-Кан был вынужден уйти в отставку. В числе прочих доказательств в суде были представлены недвусмысленные результаты судебно-медицинской экспертизы. Дело закончилось «внесудебным урегулированием» (естественно, ни одна из сторон не озвучила конкретной суммы). Вердикт суда был оглашен 23 августа 2011 года – согласно ему между ответчиком и истицей был оральный секс (подтвержденный анализом ДНК) по обоюдному согласию, и ввиду того что стороны заключили мировое соглашение, обвинения со Стросс-Кана снимаются. Несмотря на очередное публичное извинение, никакой поддержки он на этот раз не снискал, а его жена подала на развод.

Что же заставило человека, у ног которого лежал весь мир, действовать столь неразумно, поставив на кон и карьеру, и брак? Если бы Стросс-Кан сумел вернуться назад и вновь оказаться в том номере отеля – сделал бы он то же самое? Принял бы такое же решение? А можно ли вообще в таких ситуациях говорить о принятии решений?

Конечно же, инцидент с горничной не уникален, не первый и не последний в своем роде. Мало кто не знает о скандале, разыгравшемся в 1996 году в стенах Белого дома при участии персоны еще более высокого ранга, чем Стросс-Кан, – президента США Билла Клинтона. Из-за его романа с двадцатидвухлетней практиканткой Моникой Левински президенту Клинтону чуть было не объявили импичмент. Однако был ли он инициатором той связи?

Быть может, прояснить этот вопрос нам поможет легендарный Элдрик «Тайгер» Вудс, чей роман с Рэйчел Учитель стоил прославленному гольфисту не только брака с Элин Нордегрен, но и разрыва множества крупных спонсорских контрактов (в числе прочих с такими гигантами, как AT&T, General Motors, TAG Heuer и Accenture). Были ли сексуальные отношения с Учитель следствием продуманного решения, основанного на строгом анализе данных и изучении возможных рисков?

Или настоящий ураган историй о домогательствах, уничтоживший великолепную карьеру знаменитого голливудского продюсера Харви Вайнштейна. В кулуарах о киномагнате уже давно ходили разговоры и слухи (вспомнить хотя бы шутку Сета Макфарлейна на Оскаре 2013-го[141]), но ящик Пандоры открылся лишь с публикацией статей в New York Times и New Yorker в 2017-м. Более восьмидесяти женщин заявили о домогательствах. Прославленный продюсер пытался как-то защитить себя, утверждая, что все происходило по обоюдном согласию, но было поздно: его исключили из Киноакадемии, руководство основанной им The Weinstein Company уволило его с поста сопредседателя, а в соцсетях разразилась настоящая эпидемия #MeToo[142] (протест выражался не только сексуальному насилию, но также и политике замалчивания подобных инцидентов).

То, что случилось с Харви Вайнштейном, Домиником Стросс-Каном, Биллом Клинтоном и Тайгером Вудсом (а вместе с ними – с миллионами других мужчин, которым повезло чуть больше, просто потому, что за их личной жизнью не следят таблоиды), старо как мир: недаром ведь говорят, что голова не единственное, чем думают мужчины. Впрочем, не будем полагаться всецело на народную мудрость и обратимся к более серьезным источникам. Влияние сексуального желания на принятие решений неоднократно становилось предметом научного исследования. Возьмем известную работу профессора поведенческой экономики Дюкского университета Дэна Ариэли. Он задался тремя простыми вопросами. Найдутся ли серьезные различия между решениями, принятыми «на холодную голову» и в состоянии сексуального возбуждения? Каким образом либидо влияет на наши мнения и предпочтения? Может ли вожделение до определенной степени затмевать рацио?

Чтобы найти на них ответ, Ариэли провел эксперимент (который был крайне неоднозначно воспринят обществом и привел к бурной полемике) среди студентов Калифорнийского университета в Беркли. Молодые люди были проинформированы, что исследование будет проводиться в два этапа и им будет предложено ответить на вопросы, касающиеся их предпочтений и сексуального поведения. На вопросы обоих этапов студенты отвечали, находясь у себя дома. Прежде чем дать первую серию вопросов, Ариэли попросил их как можно реалистичнее представить, что они находятся в состоянии сильного возбуждения. Подчеркнем, что речь шла именно о воображении.

Спустя некоторое время после окончания первой стадии исследования была запущена вторая. Вопросы задавались те же самые, однако на этот раз Ариэли попросил испытуемых не воображать, но действительно находиться в состоянии сексуального возбуждения. Для этих целей студентам были выданы порнографические журналы (если их закупили на деньги от гранта, то, пожалуй, это самая интересная статья расходов в истории университета).

Как вы, должно быть, уже догадались, результаты исследования подтвердили расхожую мудрость: ответы, данные в первой и второй стадиях исследования, сильно разнились между собой.

Под влиянием либидо опрошенные были куда более склонны к рискованным приключениям (вроде незащищенного секса) и необычному сексуальному поведению. Разница в ответах доходила порой до десятков и даже сотен процентов! Например, на вопрос «Можете ли вы представить, что испытываете сексуальное влечение к пятидесятилетней женщине?» в первом туре положительно ответили 28 % студентов. Но в состоянии сексуального возбуждения число готовых пойти на такой шаг практически удвоилось: утвердительно ответили уже 55 %. Еще более примечательным является ответ на тот же вопрос о шестидесятилетней женщине, получившей в первом туре лишь «холодные» 7 %, возросшие, однако, во втором до 23 % (то есть их количество возросло почти в 2,5 раза). Если сперва готовых на секс втроем при участии другого мужчины («Согласились бы вы, если привлекательная женщина предложила вам секс втроем с другим мужчиной?») было 19 %, то потом их число также возросло до 34 %. До возбуждения анальный секс привлекал 46 %, а после – уже 77 %. Подобная тенденция сохранялась при ответе на каждый из нескольких десятков вопросов.