Книга Блондинки моего мужа - Ирина Потанина

— Как Ленька Песов? — не выдержала я. — Поддельный, что ли?

— Да настоящий он. Он племяннику Роберта Альбертовича полным тезкой является, — произнесла Маша и снова переключилась на свое. — А вот Артем… Артем так смело бросился в тот неравный бой… До этого я еще в своих оценках сомневалась. Ну, думаю, парень как парень. Приятный, конечно, интересный… А после того случая я сразу поняла, какой он человек. В общем, нельзя было так с ним. Не должна была я его обманывать… Я не хотела, правда, не хотела.

Я снова на всем ходу летела в улавливающий тупик, но тут в разговор вступил Темка.

— Началось с того, что я решил объясниться. Я ей про любовь, а она — в слезы, — втолковывал он Георгию. — «Уйди, — говорит, — ты и представить не можешь, какая я плохая. И как твоей любви типа недостойна». Ну как же недостойна, если я типа никогда ни к кому такого серьеза не чувствовал?

Зная Артема, можно было сказать, что произнесенная им фраза представляла собой отчаянное признание. От его постоянных «типа» меня, конечно, страшно типало, но из его уст история звучала немного понятнее.

— Мария мне все рассказала, — продолжал Артем. — Долго плакала и объясняла, почему все это типа произошло. Ну, не между нами, а между ней и этим миром. Не виновата она. Один раз ошибиться каждый право имеет! А потом пришли вы. А Мария, вместо того чтоб сбежать, решила остаться. А могла бы ведь сделать вид, что на секундочку хочет выйти, воздухом там подышать. А сама убежать бы могла. Но осталась. Ради моего о ней высокого мнения. Представляете?

Это все мы как раз представляли. Не представляли мы совсем другое, но как спросить об этом другом, я еще не придумала.

— Так! — первым сориентировался Георгий, все еще пытаясь казаться суровым. — Мария, объясняй четко и по пунктам. С чего все началось?

— С моей идеи, — вздохнула Мария. — Говорю же, мне казалось, все детективы в мире — пройдохи и невежды, вот я и решила вас использовать. О вашей конкуренции с агентством Лихогона я где-то слышала. А у вас дача как раз по соседству с маминой заброшенной. Вот я и решила вас использовать, чтобы Лихогона проучить. Я, так уж вышло, случайно оказалась рядом в момент составления завещания и знала, что Роберт Альбертович сделал такую глупость, как оформил завещание на предъявителя. Знала также, что завещание хранится у Лихогона. То есть кому Лихогон эту бумажку в руки отдаст, тот и наследник. Просто супер! Тут я вспомнила, что лжекузен мой — полный тезка племянника Роберта, и не смогла устоять против соблазна воспользоваться таким шансом. Кстати, я реально его лжекузеном зову: мы в одном спектакле студенческом двоюродных брата и сестру играли. В общем, решила я завещанием завладеть. Не ради наследства, а чтобы утереть нос всем этим умникам. Ну кто такие формулировки в завещание вносит?! Не я, так кто-то другой обязательно бы бумагу выкрасть решил.

— Кто-то другой вряд ли узнал бы типа текст завещания, — вставил слово наш верный страж справедливости, чем вызвал новый всплеск Марииных эмоций.

— Значит, судьба выбрала именно меня!

— Слушай, — Георгий продолжал выяснять факты. — Неужели ты рассчитывала, что все это легко сойдет тебе с рук? Песов-племянник ни за что не оставил бы это дело.

— Да отдала бы я им эту бумажку сразу. Себе бы потребовала только драгоценности из списка завещанного. Думаю, Леонид Маркович согласился бы. Ведь он-то прекрасно знает, что я тоже имею кое-какие права претендовать на наследство.

— Это какие же?

— А вас не удивляло, что девушка вроде меня, без высшего образования и опыта работы, вдруг принята на такую должность? Личный секретарь самого Роберта Альбертовича! Да еще и параллельно учится, то есть далеко не всегда может пребывать на рабочем месте.

Честно говоря, меня в этом деле удивляло столько всего, что до последних правомерных вопросов у меня попросту руки еще не дошли.

— Помните, я рассказывала про свою маму? Она действительно умерла. Давно уже. До этого она много лет была женой Роберта Альбертовича. Неофициальной женой, гражданской. Нет, я не его дочь. К счастью, я дочь своего отца, с которым мама рассталась еще в раннем детстве. В моем детстве, а не в своем, разумеется. Так вот. Роберт Альбертович является мне отчимом. Пусть не юридически, но все-таки растил и воспитывал меня он. Именно поэтому, когда, став взрослой, я обратилась к нему с просьбой о трудоустройстве, он сразу же назначил меня своим личным секретарем. Обучил всему. Наставлял, помогал. Он никогда не был душевным человеком. Обо всех странностях и сложностях его характера я говорила правдиво. Но ко мне он относился хорошо. Я многим обязана ему.

— И поэтому решила наказать тех, кто посмел цинично отнестись к нему в его предсмертные дни? — я попыталась хоть как-то оправдать поступок Марии.

— И поэтому тоже. А еще потому, что драгоценности эти Роберт когда-то подарил моей маме. А потом забрал обратно, после ее смерти. Не по скупости или со злости, а по бездушию и недомыслию. Ему и в голову не могло прийти, что, оставшись жить с бабушкой, я буду претендовать на эти побрякушки. А я — буду. Подарки, как говорится, — не отдарки… Хотя, может, я попросту пытаюсь оправдать свои грехи. В любом случае некоторые права на эти драгоценности у меня имеются, а от всего остального я бы с легкостью отказалась. Думаю, согласись я отдать завещание на таких условиях, Леонид Маркович, остерегаясь громких скандалов, не отказался бы пойти на компромисс. Он ведь отличается редкой расчетливостью.

Мне не слишком нравилось, как прямолинейно отзывается эта юная дева об окружающих, поэтому я решила вступиться за г-на Песова.

— Не думаю, чтобы это было плохое качество для бизнесмена, — назидательно произнесла я.

— А по-моему, это плохое качество для любого человека, — возразила Маша, но тут же спохватилась. — Ну вот, опять. Видите? Такое со мной происходит все время. Вот как не понравится мне кто-то, так ничего с этим не могу поделать. Это у меня такой комплекс обиженной на весь мир. Я в книжке по психологии вычитала. Но что же я могу поделать, если я так устроена? — Мария невинно захлопала ресницами, и я, поддавшись ее обаянию, почувствовала облегчение.

«Если она сама понимает, что не права, значит, не все еще потеряно», — оптимистично заметил кто-то внутри меня.

— Будем лечить! — смеясь, провозгласил Артем.

— Ты ж ветеринар, — язвительно напомнила я и тут же призвала Марию вернуться к рассказу. — Итак, Маша, ты подслушала формулировку завещания и вспомнила, что твой Песов является полным тезкой племянника Роберта Альбертовича…

— А потом Роберт умер, и из довольно прозрачных намеков Леонида Марковича я поняла, что меня собираются уволить, другими словами, выгнать на улицу. Говорю же, нет у человека души, сплошные расчеты. «Понимаете, Мария, — якобы просто размышляя вслух, говорил Песов, — даже если предположить, что за время работы у нас вы в совершенстве освоили обязанности секретаря, то никак нельзя не учитывать возрастной фактор. Вы еще слишком молоды. Впереди у вас — любовь, замужество, декретный отпуск. Какой фирме выгодно держать сотрудника, заранее зная, что сотрудник этот вскоре отойдет от дел?» Так и говорил! А его личный секретарь — сорокалетняя грымза, из породы тех, что одеваются как старшеклассницы, а выглядят как покойницы, — ехидно так скалилась и записывала каждое слово шефа.