Книга Удержи мечту [= Белый танец ] - Нора Робертс

– И тем не менее ты любишь своего отца и чтишь память о нем.

– Я стараюсь, – опустила голову Кейт. – Но пока я в состоянии думать только о сегодняшнем дне, о том, что происходит со мной сейчас. Это оказалось труднее, чем я предполагала. Когда Кьюсак показал мне документы, я так и не смогла объяснить, почему на обеих формах моя подпись. Слава Богу, хоть с кодом кое-что прояснилось. И как я раньше не догадалась, что кто-то мог узнать его, просто заглянув в мою записную книжку?!

– Что делать – с изобретением микросхем появилось электронное воровство. Так ты говоришь, хищения начались полтора года назад? Кто за это время имел доступ к твоему компьютеру?

– Да кто угодно! Боюсь, до правды докопаться будет невозможно. Хотя, конечно, в «Биттл и К°» нет особой текучки кадров. Это солидная фирма.

– Ты должна припомнить, кто у вас там остро нуждается в деньгах, кто отличается особой сообразительностью и кто имеет на тебя зуб.

– В деньгах нуждаются все, – усмехнулась Кейт. – Дураков на фирму не берут. И я не знаю никого, кто ненавидел бы меня до такой степени.

– Может быть, дело не в тебе лично, а просто ты оказалась наиболее удобной кандидатурой? Воровали небольшими суммами, – принялся размышлять вслух Байрон. – Может, осторожничали для начала, а может, просто надо было оплатить мелкие долги. И потом, нельзя забывать о временном факторе. Кейт, ты учитываешь временной фактор?

– Что ты имеешь в виду?

– Почему все это открылось именно сейчас? Почему давняя история о твоем отце и хищения на фирме обнаружились примерно в одно и то же время? Простое совпадение?

– А что же еще?

– Кто-то мог узнать о твоем отце и воспользоваться этим.

– Но я никому не говорила!

– Вспомни, что ты сделала после того, как узнала? Попробуй описать мне подробно все твои действия в тот день.

– Ну, я была потрясена… Сидела за столом, тупо глядя в одну точку. Я отказывалась примириться с этим известием, поэтому решила проверить.

Байрон в этом ни секунды не сомневался.

– Каким образом?

– Я связалась с библиотекой в Нью-Гэмпшире, заказала факсы газетных статей, позвонила адвокату – он обрисовал мне детали. Потом я наняла детектива.

Байрон размышлял. Каждое из этих действий могло быть отслежено. Телефонные звонки, записи в компьютере, бумаги…

– И записывала данные в записную книжку?

– Да, но только имена и номера телефонов. Едва ли кто-нибудь мог бы догадаться, к чему это относится.

– А электронная переписка с Нью-Гэмпширом шла через твой компьютер?

– Конечно! – До нее начало доходить, и Кейт похолодела. – Там были также сведения об отправленных и полученных факсах. При желании все это можно было прочесть! И хотя в компьютер нельзя попасть без моего кода…

– …но он имеется в твоей записной книжке, – продолжил он. – А теперь скажи мне, кого бы ни в чем не заподозрили, если бы он один находился в твоем кабинете?

– Ну, любого из партнеров. Еще их личных секретарей… Черт побери, да любого из консультантов, работающих на моем этаже! Никто не удивится, если увидит, что работник фирмы выходит не из своего кабинета.

– Тогда придется разбираться по порядку. Начнем хотя бы с третьего Биттла, о котором ты говорила. Этот, как его… Марти?

– Марти не стал бы воровать у собственной компании. Это смехотворно!

– Поглядим. Между прочим, как, по-твоему, он отреагирует, если ты попросишь его сделать для тебя копии интересующих нас счетов?

– Не знаю.

– Почему бы нам не узнать?

Час спустя они сидели на кухне у Байрона; Кейт только что повесила трубку и вздохнула с облегчением.

– Вы все совершенно заморочили мне голову. Дошло до того, что я уже и в Марти начала сомневаться! Просто позор! Он сказал, что сделает копии как можно быстрее и привезет их тебе в отель, – Кейт натужно улыбнулась. – Мы как заправские шпионы. Скоро начнем произносить пароль и требовать отзыв. Но Марти, по-моему, эта идея понравилась.

– Наш человек в стане врагов?

– Надо было подумать об этом с самого начала. Значит, я ко всему прочему еще и дура.

– Просто эмоции мешают логически мыслить, – утешил ее Байрон. – Я и сам мог бы додуматься раньше.

– Ты знаешь, Марти рассказал мне, что они решили передать дело в полицию только после того, как я явилась к ним и заявила, что ничего не боюсь. Кстати, его отец всячески этому противился, но все решило голосование.

– Ты жалеешь, что пошла?

– Нет. Но теперь наверняка поползут слухи, причем самые гадкие. Как тебе понравится, что твоя любовница обвиняется в хищении и имеет сомнительную наследственность?

– Сейчас проверим.

Байрон подошел к ней, прижал к себе, и ее губы открылись ему навстречу.

– Кажется, ты не собираешься сегодня возвращаться на работу? – прошептала Кейт.

– Истинная правда. – Он поцеловал ее.

– Куда ты меня тащишь? Я ведь уже намекала, что на полу места достаточно.

Байрон хмыкнул.

– Я еще не показывал тебе свой новый диван. – А-а…

Он уложил ее на мягкие подушки.

– Очень красивый, – пробормотала она, когда Байрон лег рядом. – Длинный. – Его пальцы начали расстегивать ей блузку. – Мягкий…

– Мы редко успеваем добраться до спальни. – Он опустил голову и коснулся губами ее сосков. – Поэтому я решил завести что-нибудь поудобнее на нижнем этаже.

– Очень любезно с твоей стороны, – прошептала она.

Раздумья и тревоги сразу отступили, Кейт показалось, что голова ее вообще отключилась, а сама она подчинялась сейчас лишь требованиям тела. И тело ее жаждало наслаждения! Кейт развязала Байрону галстук, расстегнула пуговицы рубашки и прижалась к его обнаженной груди. Между ними моментально пробежал электрический ток, но Байрон, как всегда, не желал торопиться, и ее нетерпение растаяло под его ласками.

Широкие плечи, золотистые волосы, мелкие морщинки вокруг глаз, длинный, мускулистый торс… Кейт любовалась Байроном, а его руки скользили по ее телу, даря негу и наслаждение, задерживаясь именно там, где ей хотелось, на самых чувствительных местах. Его ласки были похожи на крепкое горячее вино.

А Байрон смотрел, как лицо Кейт вспыхивает от возбуждения, как розовеют ее щеки и темнеют глаза. Ее тело выгибалось под ним, манило к себе; запах душистого мыла и талька невероятно возбуждал. Ласки Кейт становились все требовательнее, она повторяла его имя, желая только одного: ощутить его внутри себя. Он тоже жаждал войти в нее, слиться с нею в единое целое, но все длил и длил это сладостное ожидание.

Кейт обняла его за шею; ее стоны тонули в поцелуях. Пылая, как раскаленная печь, она не выдержала и впилась зубами в его плечо. А когда Байрон наконец вошел в нее, она, оглушенная и счастливая, вознеслась на вершину блаженства.