Книга Как не возненавидеть мужа после рождения ребенка - Дженси Данн

Как говорил Дон Дрейпер в «Безумцах»: «Если вам не нравится, что говорят, смените разговор». Именно так произошло в 2015 году, когда группа отцов выступила с требованием поменять название программы, предлагавшей детские товары вроде влажных салфеток, с несправедливого Amazon Mom на Amazon Family. Через девять месяцев после начала протестов компания тихонько поменяла название.

Производители моющих средств для стирки белья изучают заявившего о себе и набирающего вес потребителя-мужчину. А внутри компании Procter&Gamble недавно, впервые за всю историю, перестали именовать среднестатистического потребителя Tide «она». Whirlpool тем временем добавили в свои машинки программу, которая не дает вещам линять, потому что, по их информации, мужчины сегодня больше стирают – но не любят сортировать белье.

Больше всех радует реклама Ariel India, бренда средств для стирки компании Procter & Gamble. Когда ее запустили в 2016 году, исполнительный директор Facebook и автор «Не бойся действовать» Шерил Сэндберг назвала ролик самым сильным из всех, что она когда-либо видела. Видео начинается с того, что пожилой мужчина, который гостит у взрослой дочери, с тревогой наблюдает, как она возвращается домой с работы и одновременно готовит ужин, засовывает вещи в стиральную машинку и уделяет внимание мужу. Мы слышим его голос за кадром:

«Моя дочурка, ты теперь совсем взрослая. Когда-то ты играла в дочки-матери, а теперь ты хозяйка собственного дома. И офиса. Я так тобой горжусь. И я так перед тобой виноват. Виноват, что тебе приходится делать все это одной. Прости, что не останавливал тебя, когда ты играла в дочки-матери. Не говорил, что эта работа не только твоя, но и твоего мужа. (Камера переключается на мужа, который расслабляется перед телевизором.) Но как я мог говорить это, если сам никогда не помогал твоей матери? И ты училась тому, что видела… Но еще не поздно. Я приложу сознательные усилия и буду помогать твоей маме по дому. Возможно, я не стану королем кухни, но могу хотя бы постирать белье. (Показано, как он распаковывает чемодан и на глазах у ошеломленной жены сам относит вещи в машинку.) Все эти годы я ошибался. Пришло время исправляться».

К этому моменту я уже едва различаю на экране ключевую фразу ролика (Почему стирка – это только мамина работа?), потому что глаза мне застилают слезы.

Впрочем, как бы ни грели душу эти примеры, нам предстоит еще долгий путь.

В ежегодном послании Мелинды и Билла Гейтсов, где чета обрисовывает свои благотворительные приоритеты для подростковой аудитории, Мелинда посвящает свой раздел тяжелому бремени неоплачиваемой работы, которое лежит на женских плечах.

Она пишет, что по всему миру женщины тратят в среднем 4,5 часа в день на неоплачиваемую работу: готовят еду, убирают, заботятся о детях и пожилых людях. Мужчины тратят меньше половины этого количества. «Дело не только в справедливости, – отмечает Мелинда. – Тот факт, что бо́льшую часть неоплачиваемой работы выполняют женщины, вредит всем: мужчинам, женщинам, мальчикам и девочкам. Обоснование? Экономисты называют это “издержками упущенных возможностей”: другие дела, которыми могли бы заниматься женщины, если бы не тратили столько времени на бытовые задачи».

К сокращению разрыва в бесплатном труде, продолжает Мелинда, «мир продвигается, делая три вещи, которые экономисты называют Признание, Снижение и Перераспределение: признает, что неоплачиваемая работа все равно работа; снижает количество времени и энергии, которое она отнимает, и более равномерно перераспределяет ее между женщинами и мужчинами».

На более частном уровне Гейтс призывает менять свои представления о том, что такое «нормально»: «не считать смешным или странным, когда мужчина надевает фартук, забирает детей из школы или оставляет сыну милую записку в контейнере с ланчем». В интервью New York Times Мелинда привела пример, как она применяла Перераспределение у себя дома. Ее расстраивало, что нужно каждый день возить дочку Дженнифер в далеко расположенный детский сад. И тогда ее муж, на то время глава компании Microsoft, сказал, что два дня в неделю возить Дженнифер будет он. «Мамы стали приходить домой, – вспоминала Мелинда, – и говорить своим мужьям: “Если Билл Гейтс возит свою дочь, будь добр и ты отвезти нашу дочку или сына”». (Или, что более вероятно, «Оторви зад от дивана и садись за руль».) Если хотите, чтобы люди стали вести себя по-другому, продолжает Гейтс, нужно давать им образцы для подражания.

Или, как говорит мне писательница-феминистка Кейтлин Моран: «Культура – это истории, которые мы рассказываем себе о том, кем мы можем быть, возможные варианты нашего будущего. И если мы до сих пор не видим этого в культуре – в телепередачах, в кино, – откуда нам знать, как это делается? Отдельно взятая женщина может сказать: “Я придумала: давай мы с тобой будем равноправными в наших отношениях!” – и попытаться убедить партнера, что это толковая идея, но ее по-прежнему окружает культура, которая не поддерживает этого решения и не показывает, как его можно претворять в жизнь. Так что в этом смысле культура чрезвычайно важна».

Если бы женщины заправляли в Голливуде, добавляет Моран, «и могли показывать, как они живут, каковы их реалии и каким они хотели бы видеть свое будущее, мы бы с этой фигней разобрались в два счета. Будь у нас фильм или передача, где мегасексуальный актер, по которому все вздыхают, представлен потрясающим родителем, – это бы тоже довольно быстро изменило ситуацию».

Это одна из причин, по которой я уговаривала Тома поехать с Сильвией на экскурсию – а потом вызваться сопровождающим еще на одну. Каждый раз, когда он делает что-то, оказываясь единственным папой в окружении мам, он доказывает себе, своей дочке и другим детям, что ему это по силам. А еще это видят другие мамы, которые потом могут прийти домой и сподвигнуть мужей последовать его примеру. Таким образом Том вносит свой маленький вклад в то, чтобы процесс шел в нужном направлении.

Пока у нас нет хоть сколько-нибудь сносных государственных программ поддержки родителей и семьи, общественный сдвиг должен начинаться с наших домов и оттуда распространяться дальше. Как говорится, перемены не приходят из Вашингтона, они приходят в Вашингтон.

• • • • • • • • •

Чуть больше года спустя мы, конечно, по-прежнему ссоримся – но благодаря настойчивым усилиям и самоконтролю делаем это как взрослые люди. Ну, почти: я никак не могу расстаться со своим излюбленным сарказмом, который, с моей точки зрения, добавляет в отношения нотку колючего творчества. (Должна сознаться, что мне доставляет удовольствие перебирать в уме выдающихся снобов мировой истории, с которыми можно сравнивать Тома, если он ведет себя напыщенно.) Но, по большей части, мы так привыкли к относительно спокойному разрешению споров, что, если переходим на повышенные тона, это режет слух, подобно неожиданному шуму в библиотеке.

Том, который раньше просто безропотно позволял втягивать себя в это безумное предприятие, теперь и сам оценил пользу планирования, переговоров и прозрачности. «Лучше, когда проблема на виду и ее можно решить заблаговременно, – говорит он мне однажды перед нашей рутинной, но необходимой субботней планеркой, “сдобренной” хлебом с шоколадной крошкой из пекарни Balthazar Bakery, который я горячо рекомендую. – Это во многом схоже с профилактическим лечением: гораздо проще потратить пять минут на прививку от гриппа, чем неделю проваляться в постели, – продолжает Том, щедрой рукой отрезая себе ломоть. – Замалчивание разрушительно. Ссоры по пустякам имеют далеко идущие последствия; они просачиваются в другие сферы, отравляя их до тех пор, пока не начинает казаться, что тебя не устраивают отношения в целом, хотя реально дело в этих более поверхностных моментах».