Книга Убей меня нежно - Юлия Вакилова

Стряхнув оцепенение, я продолжила свой путь, не в силах выбросить из памяти тот первый взгляд, с которым смотрел на меня Аларис Делагарди.

Еще никто и никогда не смотрел на меня так, ни разу ни в чьих глазах я не видела столько радости, облегчения, любви?..

Но я не понимала, как может незнакомый вампир чувствовать ко мне что-то. И еще Атоний… Он явно знал больше, чем было мне известно. Но бесполезно пытаться у него что-то спрашивать, это я успела твердо запомнить за недели, проведенные в замке.

И потянулись долгие дни, наполненные тревогой. Как ни старалась, я не могла забыть того странного вампира. По ночам, когда из темницы доносились заглушаемые толстыми стенами крики, полные боли, я лежала, не в силах уснуть; не помогало даже проверенное зелье. Я совсем забросила лабораторию, перепоручив все дела своим помощникам. Изредка встречая Атония, который все это время проводил в безудержном праздновании пленения главного врага, я с замиранием сердца всякий раз ожидала, что он с довольной улыбкой сообщит о смерти пленника.

Но внешне я никак не показывала своих чувств: за мной неусыпно день и ночь следили люди Атония, словно каждую минуту тот ожидал, что я сорвусь и кинусь помогать этому несчастному вампиру, которого, я все же так и не смогла вспомнить.

Но однажды миг, которого я так страшилась, все же наступил.

За окном уходящее солнце прощально раскрашивало небо в багровые тона; легкий ветер раскачивал высокие макушки могучих деревьев, редкие птицы негромко переговаривались на только им одним понятном языке.

Я стояла у окна, с необъяснимой тоской наблюдая эту картину. В памяти на секунду шевельнулось забытое воспоминание, словно я уже когда-то видела подобный закат. Но как только я попыталась покрепче ухватиться за мелькнувшее видение, оно мелькнуло и растаяло призрачной дымкой. Тяжело вздохнув, я уже было хотела начать приготовления ко сну, как внезапно резкий шум из коридора заставил насторожиться.

Крадучись подойдя к двери, я прислушалась. Услышав хихиканье и глухое бормотание, разом успокоилась: это были гости на безудержных пирах Атония. Он и мне неоднократно предлагал принять в них участие, на что я неизменно отвечала отказом, ссылаясь на неотложные дела в лаборатории.

Слегка приоткрыв двери, я наблюдала за этой парочкой: они оба были облачены в просторные плащи, лица скрывали резные маски, из чего я сделала вывод, что сегодня в замке проходил давно запланированный маскарад.

Я только было собралась незаметно прикрыть дверь, дабы не обнаруживать свое присутствие, как вдруг острый слух уловил знакомое имя в невнятном бормотании мужчины. Изо всех сил прислушавшись, я смогла разобрать сквозь непрекращающийся смех, что, несмотря на непрекращающиеся пытки пленник все еще жив, но это только лишь до завтрашнего вечера — Атоний решил самолично обезглавить несчастного.

Вампиры удалились, не прекращая злобных смешков, а я так и застыла на месте от услышанного. Неожиданно я осознала, что не желаю подобной смерти этому вампиру. Что сердце тянет странной болью от одной только мысли, что завтра его уже не станет.

Я еще не успела полностью прийти в себя, как в голове уже сформировался план, как проникнуть в темницы и в последний раз увидеть пленника. Возможно, я смогла бы получить от него ответ, знали ли мы друг друга прежде?

Благодаря сегодняшнему веселью я могла неузнанной проскользнуть по коридорам и вернуться в покои еще до наступления рассвета. Стараясь не думать, для чего я так рискую, я быстро накинула на плечи широкий плащ. Покопавшись в дальних углах сундука с одеждой, я, наконец, нашла то, что искала: резную маску, которую, несмотря на возражения, изготовили специально для меня пару дней назад.

Аккуратно надев ее и убедившись, что та надежно скрывает лицо от посторонних взглядов, я сделала глубокий вдох и незаметной тенью выскользнула из комнаты.

Как и предполагала, никто из празднующих не обратил ни малейшего внимания на тонкую фигурку, мелькнувшую на лестнице и устремившуюся куда-то вниз. Повсюду раздавались громкие голоса, звучала музыка, изредка раздавались пронзительные человеческие крики, которые, впрочем, быстро обрывались.

Я смогла выдохнуть лишь тогда, когда крыло с гостями оказалось далеко позади. Остановившись в небольшом темном закутке, я призадумалась: в какую сторону теперь нужно было двигаться? Если следовать к темницам, то необходимо сворачивать прямо за углом. Но обычно пленники, дожидающиеся казни, до приведения наказания в силу содержались в небольших грязных помещениях, находящихся прямо подо мной.

Можно ли было рассчитывать, что с пленным главой враждебного клана поступили как с обычным вампиром?

Так и не придя к единому мнению, я все же свернула на лестницу, ведущую вниз. В глубине души я надеялась, что мне не придется вновь видеть те страшные темницы, стены которых, казалось, насквозь пропитаны болью и страхом тех несчастных, что имели несчастье настолько сильно провиниться.

Спускаясь по грязным ступенькам, я не могла унять бешеный стук сердца, которое, чем ниже я спускалась, билось все громче и громче.

Наконец, ноги ощутили холодный камень, это значило, что я достигла цели.

Медленно двигаясь по направлению к нужным помещениям, я напрягала слух, в надежде услышать подтверждение, что пленный находится действительно здесь.

И когда я уже потеряла на это всякую надежду, в самой отдаленной комнате на несколько мгновений раздались медленные удары сердца, которые заглушал шум и музыка, идущая с верхних этажей. Ускорив шаг, я приблизилась к дверям, с тревогой замечая, что снова не слышу никаких звуков оттуда.

Не в силах более оттягивать этот миг, я осторожно потянула на себя тяжелую дверь, чувствуя, как из открывающегося проема на меня тянет сильным холодом.

Быстро пробежавшись цепким взглядом и убедившись, что в комнате нет никого, кроме одинокой фигуры, цепями прикованной к стене, я скользнула внутрь и бесшумно затворила за собой дверь.

Медленно-медленно, стараясь не смотреть на вампира, я приблизилась к нему, и только тогда, наконец, подняла голову.

Увиденное заставило меня, закаленную множеством часов, проведенных в пыточной, издать судорожный всхлип, который я попыталась приглушить поднесенной ко рту рукой.

Тело пленника выглядело так, словно не осталось ни одного кусочка кожи, который бы палач обошел своим вниманием. Некоторые раны все еще кровоточили, другие уже покрылись багровой корочкой, свидетельствуя о давности ранения. На руках и ногах виднелись отметины от знаменитых на весь замок крюков: приспособлений, с помощью которых жертв прибивали прямо к стене. Все кости были перебиты; в некоторых местах виднелась оголенная плоть — словно с мужчины медленно и с наслаждением сдирали кожу.

Все ладони его были насквозь пронизаны множеством шипов, некоторые из которых так и остались в мягкой плоти.

Лицо вампира было настолько покрыто засохшей кровью, что невозможно было понять, пострадали ли глаза. Единственное, чего я не могла понять, глядя на него, — как с такими ранами он все еще оставался жив?