Книга Династии, кланы и семьи в России. От Ленина до Путина - Леонид Млечин

У нас действительно всегда были чудесные врачи. Бог талантами не обидел. Но так и не удалось создать систему оказания медицинской помощи на современном (и постоянно совершенствующемся!) уровне. Никогда не концентрировалось столько интеллектуальных сил и не выделялось денег из казны, дабы догнать ушедших далеко вперед Европу и Северную Америку. А наличие медицины для начальства объясняет, почему и не было, и нет потребности ликвидировать отставание…

Прежде материальные блага и радости жизни прикладывались к высокой должности. Ни за какие деньги нельзя было купить того высокого качества еду, которая распределялась через столовую лечебного питания, или пройти обследование на аппаратуре, существовавшей лишь в поликлиниках 4-го главного управления Министерства здравоохранения. Поэтому наследников пускали по чиновничьей стезе.

Теперь за деньги можно было получить то же самое и много больше. Открылись радости, о которых советские чиновники в закрытой стране и мечтать не могли. Поэтому должность стала рассматриваться как инструмент зарабатывания больших денег. И заботливые родители сразу определяют детей в банковский или иной бизнес. А поскольку в нашей стране практически все зависит от государственного аппарата, то детям одаренных родителей неизменно сопутствует успех.

Чем презрительнее сильные мира сего твердят о полной неэффективности западных санкций и чем громче их высмеивают, тем отчетливее боль их сердца. Личные санкции невыносимы! Вот из-за чего оскудела жизнь. Какой смысл был покупать чудный особняк на берегу океана, если увидеть его ты можешь только на старых фотографиях, хранящих память о безмятежной жизни!

Для истеблишмента лето плохо вовсе не тем, что в стольном граде прохладно и идут дожди. Это не беда. Современный авиалайнер способен за несколько часов переправить страждущего в счастливый мир, где небо всегда голубое, а море теплое.

Но нынче не избежать ответа на вопрос:

— Где намерен отдыхать?

Интересуются не друзья и не коллеги. Не акционеры и не избиратели. Вопрос звучит с самого верха.

Правильный ответ:

— Конечно, в Крыму!

Приемлемый ответ, рассчитанный на природную доброту и душевную щедрость начальника:

— На этот раз все-таки в Сочи.

Недавние хождения на собственной яхте за три моря, полеты на зафрахтованном самолете на лучшие курорты, семейный отдых на любимой вилле в Ницце — табу. Одни попали под санкции. Другим следует проявить патриотизм. Третьи — в первую очередь силовики — уже сдали загранпаспорта.

А что за радость чиновникам тащиться с женой в санаторий, заботливо хранящий традиции советского сервиса! Те же номера, то же меню, те же запахи с кухни. Стоило ради этого карабкаться по ступенькам карьерной лестницы? К тому же сильно обновился парк номенклатурных жен. Многие дополнили государственное счастье личным. Юные спутницы жизни вовсе не рассчитывали проводить лето в тех же местах, что их бабушки и дедушки.

Но решение принято. Оно окончательное и пересмотру не подлежит. Поэтому ненависть истеблишмента к западным либералам и демократам, которые исключили их из своего мира, — искренняя, идущая от сердца.

Единственная отрада — дети. На них санкции не распространяются. Произнеся очередную филиппику в адрес растленного Запада, чиновники провожают детей — на учебу или на работу. Но как горестно сознавать, что не удастся навестить любимое чадо в Лондоне или Нью-Йорке, насладиться его успехом, увидеть, как на берегах Темзы или Ист-Ривер растут твои внуки… Но в цене те, кто не просто костерит Запад, а те, кто ненавидит его искренне, кто не ездил за границу и не поедет.

Клановый капитализм

Провал августовского путча в 1991 году привел к полному крушению лагеря противников радикальных реформ. Все то, что никак не удавалось, совершилось в одно мгновение. Противников реформ смело с политической сцены, они были испуганы и деморализованы. КПСС и партийные структуры распустили. Партийно-политические органы в армии, на флоте, в КГБ, МВД и железнодорожных войсках упразднили. КГБ размонтировали, и чекисты замерли, не ведая, какая судьба их ждет.

Победа над путчистами поставила немногочисленное демократическое крыло в положение победившей стороны. Абсолютное меньшинство вдруг оказалось властью. Но достаточно узкий круг молодых политиков и экономистов не был готов принять на себя управление страной, не имея ни механизма власти, ни практической программы. Они-то намеревались вести долгую борьбу в роли оппозиции, что, возможно, позволило бы им подготовиться к новой роли. Но путчисты-неудачники спровоцировали революцию, которая внезапно очистила политическое пространство.

Партийный аппарат и госбезопасность утратили контроль над обществом. Сколько десятилетий система казалась непоколебимой, несокрушимой, всемогущей! Но она пребывала таковой только до того момента, пока оставалась цельной. Стоило изъять всего один элемент — насилие! — как все рухнуло. Люди утратили страх перед начальством. На короткий исторический момент исчезла ничем не ограниченная власть, которая распоряжалась каждым нашим шагом. Словно слетела низкая, давящая крыша, и открылось небо.

Партийные функционеры, сотрудники госбезопасности теряли влияние и привилегии, возмущались и злобились. Распадалась система, и власть уходила из рук. Это было невыносимо. А вместе с властью над людьми исчезало и чувство превосходства, избранности: нам положено то, чего нет у других. Один из сотрудников ЦК КПСС с ненавистью писал о недавних сослуживцах, которые в августе 1991 года перешли на сторону российской власти: «Оба мои бывшие хорошие товарищи по аппарату ЦК. В этот день мы с ними оказались по разные стороны — не баррикад, а корыта. Они — с той, где берут, а я — где отнимают».

В Советском Союзе утверждалось, что средства производства — да и вообще все в стране — это общенародная собственность, то есть принадлежащая всем членам общества. Эти слова повторялись так часто, что люди поверили, потому и рассчитывали в ходе приватизации получить свою долю, какие-то ценности или источник дохода.

Но понятие «общенародная собственность» — фикция. Единственным собственником было государство. Точнее — руководители партии и правительства, которые всем единолично и бесконтрольно распоряжались. Советские чиновники получали прибавочный продукт в форме разнообразных привилегий, имея доступ к спецраспределителям, спецмагазинам, спецбуфетам, спецбольницам. Прибавочный продукт именовался «корытом».

Поездки за границу (что дозволялось немногим) приобрели прежде всего экономический смысл — избранная публика покупала то, что на территории Советского Союза вовсе не существовало. Детей чиновники пристраивали на заграничную работу, зятьев определяли в дипломаты, чтобы дочери могли жить за границей.

При Брежневе престиж дипломатической службы высоко поднялся. Если раньше в МИД сбагривали ненужных, то теперь заботливо пристраивали на загранработу своих. Советские чиновники в полной мере оценили преимущества буржуазного образа жизни.