Книга Путь истины - Герхард Терстеген

14. Тогда постепенно само собой будет отпадать от души всё надуманное, высокопарное, внешнее – всё то, что может сочетаться с похвалой от мира сего или с возношением и восхвалением самого себя, – и человек начнёт входить в некое детское расположение души (Мф. 18, 3) и приступать к простой, бедной, презренной и сокровенной жизни Иисуса Христа. И здесь ему предлагается совсем иное учение, чем прежде. Он должен усвоить и полюбить страдания, нищету и поношение Христово и, напротив, как крайне опасных вещей, всячески избегать того, что услаждает чувства и плоть, избегать богатств и сокровищ земли вкупе со всей земной честью, славой и величанием. Для такого человека становятся непереносимыми не только злые дела, но и недостаточно чистые побуждения, даже и в весьма добрых начинаниях. Его сердце должно поистине и всецело отлепиться от всякого творения и всё более и более отстраняться от всякой – вплоть до самой сокровенной – радости, любви и услаждения всем, что не есть Бог и Божие. Ему надлежит следить за тем, чтобы не произносить ни одного ненужного или необдуманного слова, хотя бы речь шла и о добром и духовном; ему следует постоянно внимать тому, чтобы даже и на краткое время не обременять себя добровольно лишними мыслями, заботами и попечениями. Он уже не может разрешать себе слушать и смотреть, делать или не делать то, что и как придёт ему в голову. Нет, – ибо человек разумеет, что над собой и в себе он имеет Того, в Чьи очи он должен взирать и Кому он должен покорить свою волю во всецелом предании себя Ему. Тончайшее самолюбие, страстное движение души, самодовольство, приписывание себе какого-либо добра в том, что душа говорит и делает, чувствует и вкушает, уже может опечалить и оскорбить Сего высокого и кроткого Гостя. Когда человек обнаруживает в себе эту самость, то он уходит, убегает из себя в подлинном самоотвержении и умирании самому себе, ради любви Божией. Одним словом: я ежедневно, ежечасно и ежеминутно умираю (1 Кор. 15, 31) – когда чрез многочисленные находящие на меня кресты и страдания совне и извнутри, по мудрому водительству Божию, моя падшая самость совершенно умирает во мне.

* * *

15. Это звучит жёстко и строго, и кажется совершенно невозможным. Но ведь есть и другая сторона, за счёт которой всё сие становится со временем для человека лёгким и любезным. Посмотрите: проводя такой образ жизни, сии души живут сокровенно во Христе, в Боге (Кол. 3, 3), в Его соприсутствии, и Бог живёт и обитает в них (2 Кор. 6, 16), соделывая их сильными и способными ко всему этому (Фил. 4, 14). Что они «недополучают» из-за умерщвления своей падшей природы, что они теряют, отстраняясь от творений и от всего внешнего, то стократно обретают они в Боге (Мф. 19, 29). Чем больше они делаются чуждыми и мёртвыми для творений в постоянном отвержении их, тем больше приближаются они к Богу и к Его жизни, становятся Своими Ему (Еф. 2, 9), и в сокровенном жительстве и сообращении с Ним всё более и более проникаются Им. Прежде жили в них творения, и они жили в творениях, Бог же был для них как бы мёртв, как будто Его и вовсе не было. Ныне, напротив, Бог живёт в них, и они в Боге; всё же прочее, и также сами они по падшей их жизни, стали как бы мёртвыми, как будто их (в их самоощущении) и нет. Прежде они искали и имели жизнь в творениях и в самих себе; ныне же, сообразно вышесказанному, умерев для этой бедной и жалкой жизни, они обрели в глубине себя истинное существование, смысл, радость, утешение и всякое довольство в Боге, Которому они, в отрешённости своих сердец от всего прочего, внутреннейше прилепляются, в Него входят и в Нём обитают в сокровенных основах своего духа.

16. Тогда в самих себе, в живом опыте, они воспринимают, что Бог недалеко от каждого из нас: ибо мы Им живём и движемся и существуем (Деян. 17, 27–28) – не только по Его всеобщему, но также и по особому, внутреннему соприсутствию. И так живут сии души по внутреннему их человеку в Боге, в Его соприсутствии, как рыба в воде или птица в воздухе. Не в одном лишь воображении и мыслях, но действительно и сущностно черпает их дух чрез непрестанную молитву, или алчбу веры и приближение к Богу, как чрез некое духовное вдыхание, Его божественную жизнь и силу. И таким образом, чрез сие неложное общение и единение в любви и вере в них вливается Божия жизнь, и они поистине становятся причастниками Божеского естества (2 Петр. 1, 4), проводя своё жительство с кротким и тихим духом, в простоте, всецелой преданности Богу и детской невинности пред очами своего Господа – хоть и не постоянно в видении и вкушении, но всегда в вере и сущностно. И как они со Христом умерли всему (Кол. 2, 20), то и живут с Ним сокровенно в Боге (Кол. 3, 3).

17. Да! и настолько сокровенно, что пытливый рассудок не видит и не замечает сей жизни; чувства не знают её; плотские очи нисколько не видят её. Нищета, поношение и страдания – вот три покрова, укрывающие сию жизнь совне от мира сего, который не верует и не догадывается, что под ними таится дщерь Царя с её неизреченной внутренней славой (Пс. 44, 14). Поэтому мир считает таких христиан бедными, нищими, презренными, убогими, поносит их как несчастное меньшинство, как каких-то сектантов, об учении которых везде спорят (Деян. 28, 22), и выставляет их как нелепых, глупых, отсталых и безумных людей, кои сами себе причиняют кресты и страдания и стремятся проводить столь жалкую и злосчастную жизнь. И хотя внутренне сокрытая слава Христова проявляется в них разнообразными божественными добродетелями и просиявает многими лучами любви, так что их жительство, чуждое миролюбия, сластолюбия, сребролюбия и честолюбия, их простая, всецело преданная Богу, смиренная, невинная, детская, нелицемерная суть всякому бросается в глаза, – но это такого рода красота, вид и величие (Ис. 53, 2), которые никак не могут понравиться миру сему и слепому рассудку, но только подвигают их на насмешки и издевательства. И что гораздо хуже, такие христиане нередко представляются в весьма чёрном свете другим христианам, судящим по своей внешней и рассудочной жизни, а не по духу. Но последние не знают, что Суламита черна, но красива, как шатры Кидарские, как завесы Соломоновы (Песн. 1, 4), и что она, а вместе с ней и все возлюбленные Богом души сокрывают свою красоту и благость под этой наружной чернотой и неприглядностью, так что сыновья матери их гневаются на них, ибо они не наполняют мир внешней видимостью, словами и суетными делами, но стремятся только, в безмолвной отрешённости от всего, стеречь виноградник (Песн. 1, 5) своего собственного сердца. И так пребывают они мирными земли (Пс. 82, 4), покрываемыми и хранимыми Богом (Пс. 82, 4). Их великое внутреннее благо невидимо; их божественная премудрость сокрыта (1 Кор. 2, 7); их общение со Христом тайно; их приискреннее[210] обращение с Богом и их жизнь в Боге сокровенна (Кол. 3, 3); проистекающее из всего этого вкушение ими жизни с избытком (Ин. 10, 10), мира, радости и блаженства внешне незаметно. Одним словом, их жизнь есть жизнь в Духе (Рим. 8, 1; 4; 9), и вся их слава, величие и совершенство внутренне сокрыты в Боге.

18. Таковые богопросвещённые души, стремящиеся наиточнейшим образом следовать за Агнцем, куда бы Он пред ними ни пошёл (Откр. 14, 4), совершающие уже здесь своё освящение (2 Кор. 7, 1) в глубочайшем отвержении себя и всякого творения и в непрестанном внутреннейшем прилеплении к Богу, – таковые души, говорю я, вне всякого сомнения, обретают во времени и в вечности великие и высокие преимущества, привилегии и славу, обетованные Богом. Об этом непререкаемо свидетельствуют многие места Писания, из коих, ради краткости, я приведу лишь некоторые, с тем чтобы ищущий Бога читатель вник и углубился в них пред лицом Божиим: Числ. 12, 6–8; Втор. 10, 8–9; Пс. 44, 14–15; Пс. 64, 5; Песн. 6, 8–9; Плач 4, 7; Иер. гл. 35; Мал. 3, 3; Мф. 19, 27–29; Лк. 2, 37; Ин. 14, 2; Ин. 15, 15; 1 Кор. 2, 6; 1 Кор. 15, 41; Откр. 14, 1–5, и др.