Книга Римская империя - Линн Торндайк

Медицина браминов

Медицинская практика браминов была, если можно так выразиться, слегка окрашена магией. Вывихнутое бедро они исцеляли массажем, а слепых и паралитиков лечили какими-то неопределенными методами. Но один мальчик избавился от наследственного алкоголизма, жуя вареные совиные яйца; женщина, которая жаловалась на то, что ее шестнадцатилетний сын вот уже два года одержим бесом, ушла с письмом, которое содержало многочисленные угрозы и заклинания против этого демона; а другую женщину избавили от родовых мук следующим образом. Ее муж вошел в комнату, где она рожала, с живым зайцем за пазухой и, обойдя вокруг жены, выпустил его на волю.

Иархус вообще считал, что медицина появилась благодаря прорицанию и божественному откровению. Согласно его теории, Асклепий, сын Аполлона, узнал от оракулов, какие средства надо применять для лечения той или иной болезни, в каких пропорциях надо смешивать лекарственные вещества, какие противоядия помогают при отравлениях и как использовать яды для лечения. Иначе, особенно подчеркивал он, никто не решился бы применять яды, не обладая предварительным знанием.

Некоторые знаки астрологии

В своих занятиях магией брамины, по-видимому, прибегали к астрологии. По крайней мере, Дамис утверждал, что когда Аполлоний прощался с мудрецами, Иархус подарил ему семь колец, названных в честь семи планет, которые он надевал в соответствующие дни недели. Возможно, что семь алмазных мечей, которые Иархус обнаружил еще ребенком, тоже имели какое-то отношение к планетам. Морагенес приписывал Аполлонию четыре книги, посвященные прорицанию по звездам, но Филострату не удалось найти ни одной работы Аполлония на эту тему. За исключением одной ссылки на халдеев, о которой мы уже говорили, никаких упоминаний об астрологии в Филостратовой «Жизни Аполлония Тианского» нет — и это очень удивительно, если учесть, что он писал эту книгу для двора императора Септимия Севера, создавшего Септизоний.

Интерес к естествознанию

Философ Евфрат, который, по словам Филострата, очень сильно завидовал Аполлонию, однажды посоветовал Веспасиану, в присутствии Аполлония, заняться философией природы или философией, соответствующей законам природы, но при этом держаться подальше от философов, которые тайно общаются с богами. Подобное обвинение выдвигалось против Аполлония, но не следует думать, что его мистицизм помешал ему заниматься естествознанием.

Наоборот, как пишет Филострат, он любил ходить с Дамисом по дороге, обсуждая такие природные явления как дельта Нила или приливы в устье реки Гвадалквивир. Его особенно интересовало поведение животных и свойства драгоценных камней. Веспасиан любил слушать его красочные рассказы о реках Индии и животных этой страны, а также «рассказы о том, что сообщили ему боги касательно империи». Ряд вопросов, заданных Аполлонием браминам, был посвящен природе. Он спросил их, из чего состоит мир, а когда они ответили: «Из элементов», он поинтересовался, сколько их — четыре? Брамины верили в существование пятого элемента — эфира, из которого были сотворены боги и которым они дышат — совсем как люди воздухом.

Они также считали Вселенную живым существом. Аполлоний спросил их: «чего на Земле больше — суши или воды?» В «Жизни Аполлония Тианского» мы часто встречаемся с тем же самым отношением к научному познанию и любопытством по поводу природных сил и объектов.

Закон природы или Божье провидение?

Как мы уже говорили, Аполлоний верил в приметы и предзнаменования, и считал землетрясение в Антиохии предупреждением, которое боги посылают людям. Более того, брамины называли длительную засуху наказанием, которое боги посылали людям за их грехи. С другой стороны, Аполллоний объяснял возникновение вулканов естественными причинами, и не верил в то, что под горой Этной находится заключенный в темницу Энцелад.

Он также не верил в миф о битве богов и титанов. А когда люди восприняли землетрясение как божье предупреждение и в ужасе молились о спасении, Аполлоний воспользовался этой возможностью, чтобы посоветовать им прекратить свои склоки. И Аполлоний, и Филострат считали предзнаменования необычными природными явлениями. Знания законов природы помогает их правильно распознавать и интерпретировать.

Когда охотники убили огромную львицу с восемью львятами в матке, Аполлоний сразу же заявил, что это — предупреждение людям, поскольку львицы приносят львят всего лишь три раза в жизни: в первый раз они рождают трех, во второй — двух и в третий — одного, но «самого крупного и наделенного сверхъестественной силой». В этом вопросе мнение Аполлония не совпадало с мнением Плиния и Аристотеля, которые считали, что львица рождает в первый раз пять львят, а каждый последующий год — на одного меньше.

Случаи проявления скептицизма

Неверие Аполлония в миф об Этне является не единственным примером его скептицизма. В Сардисе он высмеивал утверждение о том, что деревья могут быть старше земли. Он был одним из немногих ученых, которые утверждали, что лебеди петь не умеют. Он не верил в «глупую историю о том, что молодые гадючата могут родиться без матери», заявляя, что это не подтверждается ни природой, ни опытом», а также в сказку о том, что львята прокладывают себе путь наружу с помощью своих когтей[60].

В Индии Аполлоний видел дикого осла или единорога, из рога которого изготовляют магический сосуд для питья. Считалось, что человек, испивший из этого рога, будет на весь день защищен от болезни, ран, огня или отравы, поэтому охотиться на это животное и пить из его рога разрешалось только царю. Когда же Дамис спросил учителя, верит ли он в эту историю, мудрец с иронией ответил, что поверил бы, если бы узнал, что царь этой страны бессмертен.

Тем не менее, скептицизм Аполлония, как и других древних и средневековых мудрецов, проявлялся лишь в единичных случаях. А, быть может, его заглушила чрезмерная доверчивость Дамиса и Филострата, о чем говорит следующий пример. Иархас без обиняков заявлял Дамису и Аполлонию, что людей с вытянутыми головами и огромными ступнями, в тени которых они прячутся от Солнца, описанных Скилаксом, в Индии нет, да и во всем мире тоже. Однако в более поздней книге Филострат утверждал, что люди, прячущиеся в тени своих ступней, живут в Эфиопии[61].

Рассказы о животных

В любом случае, Филострат в своем труде чаще демонстрирует свою веру в чудеса, чем опровергает их. То же самое справедливо и для рассказов о необычном поведении животных и об интеллекте, который им приписывался. Особенно интересно читать шесть глав, посвященных замечательной мудрости слонов и их любви к людям. В этом случае Филострат, как и Плиний, воспользовался работой Юбы.