Книга Непоборимый Мирович - Вячеслав Софронов

– Что вы объяснили солдатам? – поинтересовался у Мировича Гаврила Андреевич, пока они еще не подошли к тем совсем близко.

– Как вы и велели. Мол, шпион из пруссаков.

– А те что?

– Бить его было хотели, да мы не дали. Я им сказал, что сейчас за начальством побегу. Все верно?

– Молодцы! Все, как надо. – Кураев опередил Василия на несколько шагов и, подойдя вплотную к задержанному, внимательно вгляделся в него. Это был тот самый пристав, как он назвал его про себя, встреченный им вчера в корчме. – Вашу подорожную, сударь, – бесцеремонно потребовал он, подходя как можно ближе к тому.

– Простите, но я не знаю, с кем имею честь … – начал было тот, но, получив хорошую оплеуху по щеке, мигом сник и полез в свою дорожную сумку, что держал в руках. – Зачем же сразу драться? Вот моя подорожная, – протянул он плотный лист бумаги.

Кураев внимательно прочел ее. Там значилось, что коммерции советник Мандрыкин Егор сын Кузьмы, направлен по делу о поставке 250 пудов железа для действующей армии из Петербурга в Нарву, а ниже стояла подпись и гербовая печать столоначальника департамента.

– И где же оно? – с обычной усмешкой спросил Гаврила Андреевич, преспокойно кладя подорожную в карман своего кафтана.

– Кто оно? – удивился в свою очередь Мандрыкин, если в подорожной правильно значилась его фамилия.

– Железо. Двести пятьдесят пудов. А ты о чем подумал?

– А-а-а… железо, – обрадовался тот. – Так его еще не привезли. Меня вот отправили узнать, не нужно ли еще будет. А вы тоже поставками заняты? – хитро сощурился он. – То-то гляжу, внешность ваша мне весьма знакома. Ранее не встречались где? Может, к нам в департамент заходили? Меня там многие знают, спросите при случае, помогу с превеликим удовольствием.

– Может, и зайду при случае, – задумчиво проговорил Кураев, похлопывая снятыми перчатками по отвороту обшлага кафтана. – Только я вот при гвардии служу и дело с коммерцией иметь не привык.

– Да вдруг случай представится, я уж вас отблагодарю за содействие, в убытке не останетесь, – хитро щурился поставщик железа, ничуть не выказывая своего смущения или боязни.

– Ладно, хватит разговоры разговаривать, – оборвал его разглагольствования Кураев. – Где моя сумка и то, что в ней лежало? В карете смотрели? – обернулся он к Мировичу.

– Там ничего, – ответил за него стоявший насупленно Калиновский, по лицу которого хорошо читалось, насколько ему неприятно все происходящее.

– Придется проверить ваши вещи, – вздохнул Кураев, мельком глянув на безмолвно стоящих солдат, не смевших вмешиваться в действия старшего офицера.

– Это что же получается? – закричал вдруг визгливо Мандрыкин. – Грабят средь бела дня, а никто и не заступится?!

– Молчать! – рявкнул на него Кураев, да так, что тот испуганно присел и не произнес более ни слова, пока из его дорожной сумки не извлекли перевязанный крест-накрест просмоленной бечевкой пакет с бумагами. – Вот и все, что от тебя, любезный, требуется. Можешь проваливать в свой департамент. Пусть едет, – кивнул Гаврила Андреевич солдатам. Те молча расступились, и торговец железа, подхватив свою опустевшую сумку, обиженно заковылял к своей карете.

– Вы еще пожалеете! – заявил он, полуобернувшись, забираясь по подножке внутрь кареты. – Вы понятия не имеете, кого посмели задержать, – продолжал он стращать, взявшись за дверцу, которую кучер готовился закрыть. – Вам это дело просто так не пройдет. Граф Шувалов… – Но последние его слова никто не расслышал, потому как кучер закрыл дверцу и, вскочив на козлы, хлестнул лошадей, и карета медленно тронулась.

– О чем это он? – поинтересовался Мирович. – Шувалова помянул. Неужто он его человек? Тогда и впрямь греха не оберешься.

– Бросьте себе голову пустяками забивать! – отмахнулся Кураев, но про себя подумал, что если в деле с письмами замешаны братья Шуваловы или хотя бы один из них, то неприятностей действительно не обобраться.

– И это все, ради чего весь сыр-бор затевался? – кивнул на пакет с бумагами Георгий Калиновский.

– Именно. Ради этого самого. Но если бы вы знали, какое значение придают сим документам некоторые весьма значительные люди, то отнеслись бы ко всему происходящему более разумно. Помните о данном слове? Давайте-ка отойдем чуть подальше, а вы несите службу и дальше столь же бдительно, – обратился он к солдатам, так и не проронившим ни слова. Те взяли ружья на караул, задрав кверху плохо выбритые подбородки. – А теперь, согласно нашему уговору, примите на расходы, – Кураев полез за кошельком, звякнувшим серебром.

– Благодарю, но мне от вас ничего не требуется, – остановил его движением руки Калиновский. – На том разрешите откланяться.

– Вы тоже отказываетесь? – пристально взглянул на Мировича Гаврила Андреевич. – Мне кажется, что вы более благоразумны. Возьмите, возьмите, – чуть не силой вложил он в руку тому несколько серебряных монет. – Сгодятся.

– Благодарствую, – густо покраснел до самых кончиков волос Василий. – Но, право, не стоит того…

– Долг платежом красен. Так у нас говорят. А вы сыщите меня, когда будете в столице. Думаю, мы поладим. Сведу вас с нужными людьми, посодействуют в делах ваших. Нынче ведь без протекции шагу не ступишь. Живу я… – и он подробно описал, где его лучше найти. – Если не будет дома, то оставьте адрес, где сами остановитесь. Есть у вас кто в столице?

– Нет, никого. Правда, был когда-то представлен графу Разумовскому, но… – соврал зачем-то Мирович, видимо, желая понравиться капитану.

– Алексею Григорьевичу? – заинтересовался Гаврила Андреевич. – Да? Угадал? Вот и славно. Поздравляю, не у каждого такие знакомцы в столице имеются. Понимаю, что к графу по пустякам обращаться не следует, но дайте ему знать о себе при случае. Чтоб не забывал. – Кураев крепко пожал руку Мировичу, щелкнул каблуками, кивнул Калиновскому, в независимой позе стоявшему на обочине дороги, и, не оглядываясь, поспешил в город.

– Зря ты от этого столичного пройдохи деньги принял, – скривился Калиновский, когда капитан заметно удалился от них.

– От таких людей нельзя не брать деньги. Одно дело, что они мне никак не помешают, а другое, что честь ему оказал. Чует мое сердце, он мне еще ох как понадобится. Не век же в капралах ходить.

– Как служить станем, так и чины пойдут. А в столице и без нас таких вот хватает. Ладно, надобно и нашими делами заниматься, да обратно в полк.

Через некоторое время он спросил осторожно:

– Неужели правда самому Разумовскому представлен был?

Василию не хотелось признаваться в своем вранье, и он неопределенно ответил:

– Потом как-нибудь расскажу….

Глава 2

СТОЛИЧНАЯ СМУТА

1

Степана Федоровича Апраксина поместили в небольшой красного кирпича дом, где в верхних его покоях находилась чистенькая спаленка и небольшая гостиная, в которой он в основном и находился. В соседнем доме разместили половину слуг, поваров, цирюльников и священников. Остальным он предложил или занять квартиры по своему усмотрению, или вернуться в Петербург. С ними он отправил письмо к государыне, в котором выражал удивление своей задержкой. В другом письме он известил канцлера Бестужева, что с посланным от него человеком виделся и все выполнил, как тот просил. К жене же отписал, ничего особо не объясняя, что по делам службы вынужден остановиться в Нарве, и просил прислать свежих овощей и особливо несколько бочонков соленых огурчиков.