Книга Безмолвная служба - Джон Паркер

Попытки взорвать японский флот в Сингапуре не были оставлены. Х-лодки могли рассчитывать на успех! После бергенской атаки в Европе у них оставалось мало мишеней, и было решено отправить их на Дальний Восток. Шесть лодок погрузили на борт корабля-базы «Бонавенчур», переделанный «клановый» лайнер, который до этого был в распоряжении шотландских горцев и прибыл в первую неделю апреля 1945 года. Командир Фелл передал управление 7-й флотилией Соединенным Штатам, но, казалось, X лодкам суждено быть в тени, пока им не поручили специальную операцию по перерезанию подводных коммуникационных кабелей между Сингапуром и Гонконгом с одновременным нападением на крейсеры в проливе Джохор, у Сингапура. 27 июля субмарины «Спарк», «Стиджиэн» и «Спирхед» вышли из Бруней на Борнео, а «Силин» — из бухты Субик на Филиппинах; каждая из них тянула на буксире карликовую субмарину.

Высадка была назначена на 31 июля. Лейтенант Шин и его команда на ХЕ-4 успешно перерезали провод, соединявший Гонконг и Сайгон, и провод, соединявший Сайгон и Сингапур. Операция была проведена великолепно, в особо тяжелых обстоятельствах и, как обычно при подобных заданиях, куски кабелей были привезены назад в качестве доказательства. Лейтенант Уэстмакотт и его команда на ХЕ-5 с трудом прорвались к своей цели в тщательно охраняемых водах Гонконга. Здесь они провели три с половиной дня, пытаясь выполнить задание, срываясь в открытое море каждый раз, когда появлялись патрульные суда. Однако попытка не удалась, и им пришлось вернуться на базу.

В это время лейтенант Иан Фрезер был отправлен в Сингапурскую бухту на ХЕ-3, чтобы взорвать японский тяжелый крейсер «Такао», а лейтенант Смарт на ХЕ-1 должен был сделать то же самое с «Миоко». Фрезер вспоминает:

«Из Лабауна на Борнео до Сингапурского пролива надо было пройти около 600 миль на буксире. Мы отправились в плавание в последнюю неделю июля 1945 года, нас тянула “Стиджиэн”. На входе в Сингапурский пролив мы сменили команды. Команда, бывшая на ХЕ-3 во время перехода, покинула ее, а я со своей основной командой заняли место в ней. Мы отцепились от буксира и начали двигаться вверх по Сингапурскому проливу, пока не достигли самого острова Сингапур Крейсер, который нам надо было атаковать, находился в старом доке Адмиралтейства на северной стороне Сингапура Это означало 12 мильный переход вверх по узкому каналу, огибавшему северную оконечность острова, этот канал назывался пролив Джохор.

Мы прошли через бон, ворота которого были открыты в бухту, около девяти часов утра 31 июля. Мы двигались по каналу, пока не увидели “Такао”, надвигавшийся на нас спереди. Он был тщательно замаскирован и стоял близко к берегу. Думали, что его будут использовать как плавучую батарею против британских войск, идущих из Бирмы. Я дал всем членам команды посмотреть в перископ. Один из них был новозеландец, “Киви” Смит. Я так и не узнал его настоящего имени. У меня был артиллерист-механик, которого звали Чарли Рейд. А водолазом был старший матрос: Мадженнис. Я дал им всем посмотреть на “Такао” в перископ перед тем, как мы начали атаку — очень нервничали, особенно когда погрузились и увидели корпус корабля через бортовой иллюминатор.

Мы прошли под кораблем и легли на дно. Водолаз Мадженнис вылез из лодки и, к своему ужасу, обнаружил, что все днище корабля сплошь покрыто ракушками. Ему пришлось соскребать их водолазным ножом, чтобы укрепить магниты. Это была довольно сложная работа: чтобы укрепить шесть магнитных мин, ему понадобилось сорок минут. Все они были заряжены и готовы взорваться. Он вернулся на субмарину, я дал полный ход — но ничего не произошло. Мы не могли сдвинуться. Начался отлив, и мы застряли в очень узкой дыре под кораблем, на который только что повесили целую гирлянду магнитных мин. Было похоже, что уровень воды упал на фут или около того, и “Такао” тоже опустился

Подлодка не могла двинуться с места. Мы могли только попытаться так или иначе вырваться. Полный вперед, полный назад, продували цистерны, заполняли цистерны. Это продолжалось добрых 20 минут, и за это время я немного обезумел. В конце концов мне удалось промять ложбину в морском дне, мы вырвались и прилично шли по морскому дну, когда обнаружилось еще одно затруднение. Мы сбросили контейнеры после установки магнитных мин, но заметили, что одна из них повреждена и прочно застряла, так что одна была, а другой не было, отчего наша лодка скособочилась. Она все время кренились на правый борт. Мадженнису снова пришлось выбраться из лодки в своем водолазном костюме и уравновесить ее. Он делал это, находясь в 50 ярдах от крейсера и в 30 футах очень чистой воды. Любой, кто посмотрел бы вниз, мог бы увидеть постоянную черную тень. Еще хуже было то, что у Мадженниса протекал водолазный костюм и на поверхность поднимался поток пузырьков.

Наконец он освободил боковую грузовую цистерну, снова забрался в лодку, и мы двинулись из пролива Джохор и дальше в море. Взрыватель был установлены на шесть часов. Иначе говоря, он должен был сработать в тот вечер около девяти часов. К этому времени мы порядком устали, так как находились в лодке что-то около 56 часов и, чтобы не спать, выпили таблетки бензедрина. В девять часов я остановил лодку и поднял всех на палубу, чтобы увидеть — если мы могли что-то увидеть, — как взорвутся заряды. Точно в назначенное время прогремел ужасающий, просто великолепный взрыв. Мы немного порадовались, потом продолжили путь, встретились со “Стиджиэн", снова поменялись командами, и нас на буксире привели назад, в Лабаун.

Но не все было гладко. Через пару дней мы с кэптеном Феллом просматривали фотографии того места, сделанные с воздуха. Старый “Такао” все еще был там, предположительно сидя на дне. Нельзя было сказать наверняка, так как он был в очень мелкой воде. Но он точно не разлетелся на куски, как мы представляли себе по силе взрыва.

Кэптен Фелл сказал: “Это можно исправить только одним способом. Вам придется снова вернуться туда и сделать еще один заход”.

Это ужасно меня расстроило — я думал, что атака была успешной, а теперь приходится возвращаться... хорошее дело! Но мы сказали “ладно” и назначили возвращение через восемь дней. 9 августа я сидел на палубе “Бонавенчура” и смотрел кино. Х-лодка была готова к отплытию в тот день, на ней были новые запасы и новая взрывчатка. Вдруг фильм прервали, — вышел командир и объявил, что на Нагасаки была сброшена ядерная бомба. Нашу маленькую операцию отложили. В итоге, конечно, Япония капитулировала, так что нам не пришлось возвращаться в Сингапур. Я был очень рад этому.

Вместо этого меня сделали старшим офицером подводного флота в Сиднее, а потом я узнал, что меня и Мадженниса наградили Крестом Виктории. Мы оба должны были получить награду из рук короля, в Букингемском дворце. Было решено, что на обратном пути я отправлюсь в Сингапур, чтобы выяснить, что случилось с “Такао"! что я и сделал. Меня провели на борт офицеры-японцы. Один из них учился в Оксфорде, и его английский был совершенным. Он показал мне корабль до самого днища. Объяснение было в том, что “Такао” стоял в очень мелкой воде, и единственное место, куда мы могли попасть на Х-лодке, было под его серединой, где глубина составляла примерно 18 футов. От носа до кормы под кораблем было всего от 4 до 6 футов. Все снаряды взорвались, но не так, как ожидалось. Предполагалось, что они воспламенят боеприпасы на борту корабля, но боеприпасов там не было. Боеприпасы с него сняли. Теория о том, что корабль собираются использовать как плавучую батарею против британских войск, была неверной, и на борту была только команда технического обслуживания. Поэтому крейсер опустился всего на 6 футов по сравнению с первоначальным положением. Я узнал, что за мощный взрыв мы видели, -это взорвался самолет, который разбился при посадке в аэропорту. Таков был конец истории. Японцы не усмотрели в этой ситуации никакой насмешки. Они смотрели на это с иной точки зрения, чем мы».