Книга Идущие в ночь - Владимир Васильев

Вулх подошёл к костру, шумно втянул носом воздух и посмотрел на меня — мол, не пора ли уже обедать? Жаркое и впрямь пахло так, что у меня слюнки потекли. Я затоптала костёр.

— Погоди немного, — сказала я Одинцу. — Пускай остынет.

Анхайр согласно склонил голову. Я протянула руку, запустила пальцы в жёсткую и густую шерсть вулха и с удивлением обнаружила, что улыбаюсь. Очень хорошо было сидеть вот так, временно никуда не торопясь, и знать и чувствовать, что рядом друг. Верный, надёжный, молчаливый.

Я бы не смогла точно назвать момент, когда мы с вулхом стали друзьями. Шесть дней назад он был для меня незнакомым и непонятным зверем. Спутником, которого навязал чародей. Я помню, что отнеслась к нему настороженно и с опаской. Но потом… Потом мы вместе сражались с лесными разбойниками, вместе спасались от обезумевшего стада быков… Потом я несла его на руках, умирающего, и умоляла дожить до пересвета…

Я знаю, что он за меня перегрызёт глотку кому угодно — демону, хорингу и даже, наверное, другому вулху. Знаю, и точка. И я тоже готова на всё ради него. Потому что вулх, серый брат-храбрец — это первый настоящий друг в моей жизни. Даже Унди Мышатника, да упокоит Тьма его нетрезвую душу, я не могла назвать другом. Он был мне учителем, он был единственным человеком, с которым я могла говорить обо всём, но… не на равных. И ещё он не был оборотнем. А вулх — он такой же, как я.

Я потрогала кроличью тушку, сняла её с вертела и протянула анхайру. Он осторожно принял мясо из моих рук и отошёл в сторонку. А я с наслаждением вгрызлась во вторую тушку. Сладкий жир закапал на песок.

Да, вулх мне друг. А вот Одинец-человек у меня пока не вызывает особых чувств. Разве что лёгкое раздражение, когда приходится выпутываться из очередной передряги четтанским утром. Раздражение пополам с симпатией — ведь ему тоже нелегко приходится. Не легче, чем мне. И пока он успешно справлялся с неприятностями. Из Запретного города нас вытащил, например. Но, по большому счёту, я его просто мало знаю. Пока. Я и увидела-то его впервые только вчера, глазами карсы.

Это Карса, а не я, проводит с Одинцом-человеком все синие дни. Интересно, они так же подружились, как мы с вулхом? Ау, Карса! Что скажешь?

Карса откликнулась. Да так, что у меня от неожиданности чуть не вывалился из рук вертел с кроликом.

— Вулх, ты представляешь? — растерянно сказала я. — Эта мерзавка в тебя влюбилась! То есть не в тебя, конечно, а в него. В человека. Ну, то есть, в тебя, но не сейчас, а при Меаре. И не она, конечно, а я, только не человек, а карса.

Я бы, наверное, ещё долго путалась в словах, но вулх оторвался от кролика и посмотрел на меня с таким возмущением, что я сразу заткнулась. И правда, чего я зверю голову морочу? Пообедать спокойно не даю. Для него, для зверюги в серой шкуре, всё просто и однозначно. Для рыжей влюбчивой Карсы тоже.

Это нам с Одинцом, человеческим половинам оборотней, приходится разбираться со всякими сложностями. Дружить или не дружить? Любить или не любить? Пытаться узнать или оставаться в неведении? Вопросы, вопросы…

Может, и зря люди всё усложняют.

Пока мы с вулхом обедали, погода успела испортиться. Лёгкий восточный ветерок, который теребил листву осин, незаметно набрал силу и теперь уже не игрался листьями, а гнул к земле верхушки деревьев. По небу летели рваные клочья туч. В роще стало неуютно.

Я с сожалением отбросила последнюю кроличью косточку, облизала пальцы и поднялась на ноги. Пора уходить отсюда. Я достала из двумеха флягу, прихватила мех для воды, вернулась к ручью и задумалась. Ручей был чистым, но мелким. Набрать из него воды в мех, не зачерпнув при этом песка, не получится. Может, у истоков ручей глубже, и наполнить там мех будет удобнее?

Я направилась вверх по течению ручья, но через пару десятков шагов с досадой обнаружила, что ручей становится всё уже. Густая трава на его берегах, свешиваясь в воду, почти скрыла её под собой. Надо было возвращаться, но я почему-то продолжала идти дальше. Ещё через десяток шагов я увидела источник.

Неведомый строитель некогда уложил каменные блоки кольцом, чтобы выбивающийся на поверхность земли родник заполнял полую сердцевину, и вода накапливалась в высоком колодце. Каменная кладка потемнела от времени, а местами уже раскрошилась. В трещинах между камнями обосновался мох. Похоже, сюда очень давно никто не наведывался. Тот, кто когда-то клал эти камни, явно не рассчитывал, что вода проточит ход в основании чаши и ручейком выскользнет на свободу. Он не умел мыслить сотнями кругов — значит, это был не хоринг. Колодец построили люди.

Вот и хорошо. Я глубоко вздохнула. Каменная арка, сквозь которую мы бежали от землетрясения, и каменный путеводный столб с живыми картинками были делом рук хорингов и имели самое прямое отношение к магии. Я уж молчу про цель нашего путешествия — магический Каменный лес. Неудивительно, что любое каменное сооружение стало вызывать у меня опаску.

Но в этом колодце, похоже, магии не было. И воды в нём, скорее всего, не было тоже. Разве что на самом дне. Для очистки совести я перегнулась через край кладки и заглянула внутрь.

Ровное зеркало воды стояло почти вровень с краем. На какой-то миг в нём отразилась моя ошарашенная физиономия и всклокоченные рыжие волосы, а потом у меня из руки выпала фляга, расплескала зеркало и камнем ушла в глубину. Я и ахнуть не успела.

Вода в колодце вскипела ключом и выплеснулась мне в лицо. Я отпрыгнула в сторону и, протирая глаза, изумлённо смотрела на то, что творится с источником.

Из колодца бил кверху пенный столб воды. Это было так красиво, что я даже не испугалась. В тысячу раз красивее фонтанов на дворцовой площади Хадаса. Вода взлетала на высоту двух моих ростов и разлеталась в стороны множеством мелких брызг. Если бы не хорингская одежда, я была бы уже мокрой насквозь. Водное чудо длилось, наверное, минуты две, а потом столб воды стал стремительно уменьшаться и втянулся в колодец. Мгновением позже только лужи вокруг да капли, падающие с листьев осин, напоминали о том, что случилось. Всё вокруг было мокрым, как после хорошего ливня. Фляга валялась в нескольких шагах от каменной кладки. Пустая.

Я осторожно подошла к колодцу и заглянула в него. Зеркало воды снова было гладким и спокойным. Я поспешно отпрянула, пока с моих мокрых волос не сорвалась капля. Кто его знает, как поведёт себя источник. Во второй раз потревожить его я не хотела.

Пристегнув к поясу флягу и подобрав мех, я вернулась на прежнее место. Вулх окинул меня неодобрительным взглядом. Да уж, вид у меня, надо полагать, был тот ещё. Я провела рукой по лицу, чтобы отвести липнущие ко лбу мокрые волосы, и только теперь заметила, что рука испачкана землёй и мхом.

— Это была веха, Одинец, — сказала я вулху. — Вторая из пяти. Только я её сперва не узнала.

Анхайр неожиданно вскинул голову и посмотрел на меня как-то совсем иначе. Я вздрогнула. Это не был взгляд зверя. Глазами вулха на меня смотрел человек.

— Здравствуй, Одинец! — торопливо сказала я. От волнения голос сорвался в какой-то хрип. — Ты, наверное, ненадолго — слушай быстро, как нам идти дальше. Если уже сам знаешь, кивни. На пути в У-Наринну нужно непременно пройти пять вех. Первую…