Книга Опаловый перстень. Авантюра доктора Хирна - Артур Ландсбергер

Хирн отвернулся, испугавшись, что рассмеется.

— Я этого не думаю, — сказал он.

— Но я задержу этого Хирна вовремя.

— Может быть, я могу быть вам полезен? — предложил Хирн.

— Вот именно, вы-то мне и нужны.

— Располагайте мной.

Пино стал так внимательно разглядывать Хирна, что тот смутился.

— А что, если вам сбрить бороду? — предположил сыщик.

— Что это вам вдруг вздумалось? — отозвался Хирн.

— Ну, на такую маленькую жертву вы можете легко согласиться.

— С какой целью?

— Чтобы выступить в роли доктора Хирна.

— Я?

— Да, если смотреть на ваше лицо издали и без бороды…

— Я не хочу уродовать себя.

— Да вы будете только моложе.

— Это меня мало прельщает.

— Чего же вы боитесь?

Хирн пристально посмотрел на Пино и ответил:

— Не хочу быть узнанным!

— Кем?

— Вами или вам подобными.

— Все так плохо? Что у вас на совести?

— Неужели вы думаете, что я так глуп, чтобы признаться вам во всем? Я знаю, как вы опасны!

— У меня только одна цель — задержать этого доктора Хирна. Если вы мне поможете, я обещаю оставить вас в покое навсегда.

Хирн раздумывал.

— Дайте честное слово, что не привлечете меня к ответственности за проступок, из-за которого я отрастил себе бороду.

— Зачем мне это?

— Когда имеешь дело с таким человеком, как вы, то нужно обдумать все.

Пино был польщен и дал Хирну требуемое обещание. После этого Хирн спросил:

— А что вы хотите от меня?

— Чтобы сегодня вечером вы сыграли роль доктора Хирна в театре. Вы должны будете опуститься на колени перед женщиной, которая будет сидеть рядом с вами, и объясниться ей в любви.

— Зачем нужна эта комедия?

— Заставить ревновать жену Хирна, чтобы она выдала мне своего мужа.

Хирн был изумлен, эксперимент показался ему по меньшей мере опасным. Он отказался, но Пино пригрозил арестовать Хирна на месте, ведь данное им обещание теперь не имело силы. Договорились о том, что Хирн сбреет бороду, но не усы. Вечером Пино проводил изящно одетого Хирна в ложу, где уже сидела удивительно красивая и элегантная женщина. Пино протянул ей руку и сказал Хирну:

— Вы будете держаться позади. В тот момент, когда дама подаст вам знак, вы упадете перед ней на колени и простоите в таком положении до тех пор, пока она вам не скажет: «Идем!» Тогда вы как можно скорее покинете ложу и уйдете из театра.

Хирн испытал странное ощущение, когда услышал со сцены голос Орта. Он нагнулся вперед, чтобы увидеть ее, но дама сделала резкое движение, и Хирн откинулся на спинку кресла. Но вот дама махнула Хирну рукой. Хирн сделал шаг вперед и упал перед ней на колени. Она обвила его шею руками и повернула его голову так, что та отразилась в огромном зеркале, которое стояло в глубине сцены, изображавшей будуар. Вся ложа отражалась в этом зеркале. Фрау Орта вдруг замолкла посреди арии, растерянно уставилась на изображение в зеркале, громко вскрикнула, высоко подняла руки и бросилась к нему. Сжав кулаки, она начала колотить ими по стеклу и, наконец, упала в обморок под градом осколков. В этот момент Хирн с дамой уже покинули театр.

Фрау Орта в изнеможении лежала на кушетке в своей уборной. Пино был рядом и развлекал ее завуалированным допросом:

— Этот господин в ложе был доктор Хирн?

Фрау Орта печально кивнула.

— Теперь вы мне скажете, где он прячется? Вы видите, что он не заслуживает пощады.

Орта приподнялась и с отчаянием в голосе воскликнула:

— Да ведь я сама ничего не знаю! — И ее голова беспомощно опустилась на кушетку.

Пино вдруг понял, что она говорит правду. И хоть результат этого опыта был отрицательным, теперь он приобрел в лице фрау Орта союзницу.

Хирну было больно, что он причинил горе Орта. Однако он не понимал, как она могла поверить подлинности всей этой жалкой комедии. Но всякая попытка вступить в переговоры с Орта была опасна. После происшествия в театре для него стало совершенно очевидно, что помощники Пино беспрерывно следят за ней.

Пино поздно вечером вернулся из театра. Среди ожидавшей его почты было письмо следующего содержания:

«Спешите! Сегодня — предпоследний день. Завтра Хирн выедет домой.

М. Л.».

Хотя почерк письма мало походил на почерк Хирна, послание не произвело на сыщика никакого впечатления. Он был убежден, что его разыгрывают. Половину ночи Пино ходил взад и вперед по комнате и размышлял. Уже светало, когда на лице его появилось выражение, которое ясно говорило, что ему в голову пришла грандиозная мысль. Он подошел к столу и написал:

«Многоуважаемая фрау Орта!

Если вы сегодня не заняты в театре и согласны от 10 до 12 часов вечера заменить сестру милосердия, отозванную по делу, у постели моего больного шурина, доктора фон Ильга, Мокштрассе, 9, я обязуюсь привести туда вашего супруга.

Преданный вам Пино».

Потом он позвонил лакею, быстро написал еще одно письмо, адресованное на имя господина доктора Хирна, Лихтенштейнская аллея, номер 3, отлепил от старого использованного конверта марку и наклеил ее на это письмо.

— Письмо с маркой, — объяснил он слуге, — вы просто опустите в почтовый ящик, который висит на садовой калитке виллы Хирна. Письмо же, адресованное фрау Марии Орта, вручите даме лично.

Слуга выполнил поручение, но не заметил, что Хирн следует за ним на некотором расстоянии. Перед домом слуга вытащил из кармана оба письма. Одно из них он опустил в ящик. Хирн имел возможность заметить формат письма и серо-голубой цвет конверта; второе письмо осталось у слуги в руках, и он вошел с ним в дом. Хирн осторожно приблизился к вилле, вынул кипу писем из ящика, спрятал в карман и скрылся из виду. Когда он очутился в безлюдной аллее, то распечатал серо-голубой конверт и прочел:

«Ваша жена обманывает вас с неким доктором фон Ильгом, Мокштрассе, 9. Вы можете накрыть их там сегодня вечером между десятью и двенадцатью вечера.

С почтением, одна из подруг вашей жены».

Хирн догадался, что это уловка, и вынужден был признать, что Пино не лишен изобретательности. Хотя он и знал, что эти строки написаны рукой Пино с известной целью и что все это неправда, все же он не мог отделаться от неприятного чувства, охватившего его. Он положил письма обратно в ящик. Пусть Пино выполнит свой замысел. К тому же Хирна подмывало узнать, какую роль во всем этом играет обиженная Орта.