Книга Андропов. 7 тайн генсека с Лубянки - Сергей Семанов

Что тут было правдой, что хранилось у «Цыгана», а что ему подложили (такие приемы всегда у спецслужб), это мы вряд ли когда-нибудь узнаем. Сплетни дружно сходились в том, что Боре разрешили по домашнему телефону позвонить Гале (поскольку это строжайше запрещается инструкциями, то в данном случае как раз вероятно). Галя будто бы приехала, и ее заботу о «Цыгане» внимательно наблюдали актрисы-понятые. И тоже потом рассказывали в подробностях.

Отбросив все обывательские пересуды, вычленим два бесспорных факта: во-первых, у Бори был обыск с понятыми и, во-вторых, произошла явная, да еще какая, «утечка информации», непосредственно касающаяся личности главы Партии и Государства. То, что это было сделано нарочито органами КГБ, – непреложный факт, перед которым ничего не значат любые подлинные или выдуманные подробности. Ясно, что это делалось нарочито, а подобная «нарочитость» в таких службах бывает только по наивысшему приказу.

Далее история разрастается снежным комом слухов, оставим их, но есть и точные факты. С Галей был как-то связан директор московских цирков Колеватов. Уличенный в приеме многочисленных «подарков» от артистов, а также в валютных делах, он исключается из членов коллегии Министерства культуры в феврале 1982 года. Его дальнейшая судьба делается еще круче.

Заключим нечистую историю с Борей-Цыганом, которая, впрочем, выразительно характеризует нравы брежневского окружения, любопытным свидетельством Роя Медведева:

«Благодаря любезности и вниманию Председателя Верховного Суда СССР Е.А. Смоленцева, а также правам и статусу народного депутата СССР я получил возможность в начале 1991 года ознакомиться с многотомными делами А.А. Колеватова, Б. Буряце, некоторых торговых дельцов. И обвинительные заключения, и протоколы допроса, и тексты приговоров содержат данные о многочисленных хищениях, взятках, длинные списки изъятых драгоценностей. Однако нигде в этих с сотнями различных документов томах нет упоминаний о связях подсудимых с Галиной Брежневой, с семьей Щелокова, с семьей В. Гришина или с самим Брежневым. Даже для такого неспециалиста, как я, было очевидно, что каждый из подсудимых мог так долго находиться на своем посту и иметь столь баснословные ценности лишь при наличии мощного покровительства власть имущих. Но ни следователи, ни государственные обвинители, ни судьи не задавали (или не заносили в протокол) вопросов о связях подсудимых с партийными лидерами и членами их семей. Однако и для большинства членов Политбюро, и для крупных дельцов теневой экономики и уголовного мира было понятно, против кого направлены эти удары пришедшей в движение машины КГБ. Андропов и его политические союзники демонстрировали свою осведомленность и силу. Западные газеты были полны разного рода слухами, корреспонденты этих газет хотели получить в ТАСС фотографию Галины Брежневой, но их просьбы не были выполнены».

Неприятности для дочери Генсека начались сразу же, причем они были нарочито публичны, то есть демонстративны, напоказ, хотя средства массовой информации в Советском Союзе о том даже не намекали! Но «кому надо» знали, и очень точно. Например, Галина Леонидовна, в ту пору штатный работник МИД, не явилась на торжественное заседание своих коллег 23 февраля, что ей вменялось бы по должности. Кто удержал ее от так вроде бы необходимого появления «в свете» – отец, муж или охранники, мы не ведаем, да и неважно это.

Далее в течение всего 1982-го сплетни о Гале не умолкали по всей стране, по ее делам вызывались свидетели, но главное – вся страна от Риги до Камчатки теперь знала – семейство брежневское ворует сверх меры, а сам Генсек не только рамолический старец, но и тоже вор. Казалось, Андропов уверенно шел к властолюбивой цели, им поставленной.

Интриги, которые он вел вокруг Брежнева в ту пору, были поразительно разнообразны. Одна из них связана со спектаклем драматурга Михаила Шатрова (Маршака), давнего песнопевца Ленина и Дзержинского. Эпизод этот не только характерный, но и забавный. О нем тем более стоит напомнить, что бывший драматург-коммунист теперь забросил свои театральные шалости ради строительных гешефтов. Бывает и не такое в наше время!

Плодовитый сочинитель Ленинианы в театре (спектакли эти шли по всей стране и в «соцстранах», так что он позволял себе кататься в «мерседесе»), Шатров был далеко не человек с улицы в партийных верхах. Отец его был крупным хозяйственным деятелем, а тетка вышла замуж за известного Алексея Рыкова. Личная судьба всех троих оказалась, конечно, несчастной, но потом начинающий драматург получил немалую фору как «жертва культа личности». При Хрущеве, когда он начал писать, это особенно ценилось. Да и связи остались кое-какие от родни.

Теперь совершенно точно известно, что Андропов покровительствовал Шатрову, принимал его и даже защищал. 27 апреля 1988 года мне довелось участвовать в совещании историков, проводившемся на высшем уровне. Вел А. Яковлев, блистала Раиса Максимовна – «перестройка» была в расцвете. Выступает Шатров и зачитывает письмо тогдашнего директора ИМЛ А. Егорова по поводу как раз «Так победим!..». Отзыв резко отрицательный (искажается, мол, образ Ленина), но адресатом-то был… Андропов, шеф КГБ, ибо письмо то секретное направлено ему еще в январе 1982-го. А затем драматург воздал хвалу шефу политической полиции за тайную помощь.

Действительно, 4 марта 1982 года «Правда» торжественно объявила, что накануне МХАТ посетили Брежнев, Андропов, Громыко, Черненко и другие (не прибыли иногородние начальники). Последняя фраза небольшой заметки определяла все: «Спектакль прошел с большим успехом».

Пьеса – обычная поделка соцреалистического агитпропа, но все же с некой «начинкой». Там прослеживаются две сквозные мелодии: в стране надо наводить твердый порядок, порядок, порядок… Русский народ ленив, расхлябан, он нуждается в жесткой узде, узде, узде… А третья слабо звучащая тема все-таки прошла «пунктиром» по всему спектаклю: Ленин любил евреев, любил, любил…

Наплевать на мнение Егорова, главного дегустатора историко-партийного хозяйства, добиться выпуска спектакля, привести туда Генсека – все это мог сделать только Андропов. И сделал, что говорит еще раз о его настойчивости и целеустремленности. И о том еще, что подспудные идеи шатровского сочинения были ему по душе.

А тут еще неприятные для Брежнева обстоятельства. В начале года скончался его ровесник и друг Константин Грушевой – с 1965 года он стал членом военного совета (то есть комиссаром) Московского военного округа. Командующие менялись, а он пятнадцать лет оставался на месте. Имея некоторые дела с Московским военным округом, я отлично знал (как и все, «кому надо»), что без участия Грушевого там никакие серьезные вопросы не решались. Ясно, какое значение имело это для Генсека: столичный округ-то…

Вскоре случилась неприятность с самим Леонидом Ильичом. В 20-х числах марта Брежнев посетил Ташкент. На митинге на авиационном заводе леса, на которые опиралась трибуна Генсека, рухнули, его спас охранник, прикрыв своим телом. 23 марта Брежнева привезли в Москву в неважном состоянии, хотя серьезных угроз здоровью не было. Меж тем уже был объявлен на май месяц очередной Пленум ЦК КПСС. Что приходилось ожидать от него партии и народу? Это выяснилось очень скоро, и, мы убеждены, совсем неожиданно для многих, считавших себя знатоками.