Книга Путь к Дюне - Кевин Андерсон

— Что будет с владениями Хосканнера?

Бауэрс испытывал явную неловкость, видимо, не ожидая, что Джесси затронет эту подробность.

— Гм, вероятно, его собственность будет разделена поровну между Домом Линкамов и Великим Императором.

— Это неприемлемо, — отрезал Джесси. — Если я не ошибаюсь, то именно Вальдемар Хосканнер убил моего единственного сына и наследника. Это признает и сам Великий Император. За перенесенные мною страдания я требую возмещения. Если Вальдемар действительно виновен, то все его имущество должно быть конфисковано. В мою пользу.

Бауэрс начал суетливо переминаться с ноги на ногу.

— Гм, знаете, я должен обсудить этот вопрос с Великим Императором Вудой.

Джесси подался вперед, едва не наступая на советника.

— Это не предмет для дискуссии, советник. Это мой ультиматум. Если вы хотите, чтобы я отвел ядерную угрозу от меланжевых полей и обезвредил заложенную в хранилищах взрывчатку… — Он обернулся к Туэку. — Сколько у нас там пряности по последним подсчетам?

— Сто четыре тысячи имперских тонн меланжи, милорд, — ответил ветеран. — Упакованной, обработанной и годной к доставке. Если, конечно, вы не решите ее уничтожить.

Джесси уставил немигающий взор в представителя Императора. Он ощутил почти физическую тошноту, понимая, что боль личной утраты не покинет его, независимо от того, получит ли он какие-нибудь уступки. Ему не нужны были операции с пряностью, власть над Дюнным Миром и все достояние семейства Хосканнеров. Но он хотел, чтобы Император ощутил укол страха, чтобы он заплатил за свое участие в этой трагедии, пусть даже он и объявляет себя обманутой жертвой происков Вальдемара.

— Так вы соглашаетесь?

Представитель Императора ответил легким поклоном.

— Соглашаемся, кавалер Линкам. Примите мои поздравления с победой в этом поединке. Вы действительно превзошли Хосканнера по добыче меланжи, и с этого дня закрепили за собой почетное место в анналах истории.

Джесси едва удержался от грубости. Он бы с радостью отдал кому-нибудь другому место в анналах истории, если бы мог вернуть сына.

После того как Бауэрс отбыл, Джесси словно оглушенный сел за стол, желая только одного — уединения. Старый Туэк стоял рядом, полный слов сочувствия и утешения, которыми был бы рад успокоить своего лорда. Но он тоже не проронил ни слова.

Настроение у Джесси было отнюдь не победным.

34

Нет ничего более приятного, чем зрелище поверженного врага.

Вальдемар Хосканнер.

Незадолго до взрыва императорской яхты доктор Каллингтон Юэх находился на ее борту в особой «безопасной» каюте, куда не мог войти ни один посторонний. Врача берегли, так как Линкам, несомненно, распорядился убить его как изменника.

В результате предательства Юэха Император Вуда и Хосканнер получили то, что хотели, но старый хирург уже не верил, что жена вернется к нему живой и невредимой. Даже если случится чудо и Ванна вернется, он никогда не посмеет признаться ей, какой ценой добился ее освобождения. Тайный стыд будет терзать его всю оставшуюся жизнь.

Великий Император пожелал видеть доктора Юэха, и ему позволили выйти из каюты. Два гвардейца провели его к дверям аудиенц-зала, приказав ждать, когда Вуде будет угодно его вызвать. Оставшись наедине со своей совестью, доктор принялся переминаться с ноги на ногу перед иллюминатором, обрамленным золотой рамой очень тонкой работы.

Тупо глядя на город невидящим взором, старый врач думал о том, как неожиданно для самих себя эти ублюдки встретили в Линкаме достойного соперника. Вместо того чтобы подчиниться ультиматуму Императора после похищения сына, Джесси сам выступил со страшной угрозой.

Ситуация складывалась патовая. Император, кажется, так и не понял, какие жесткие решения может принимать человек, поставленный в безвыходное положение, когда ему действительно становится нечего терять. Юэх превосходно знал это на собственном опыте. Если бы он был так же силен, как Джесси… Теперь он очень тревожился за жизнь Барри и Дороти, ненавидя себя за ту роль, какую ему пришлось сыграть в том, что с ними произошло. Ведь он же врач. Как мог он поставить под такую угрозу их жизни?

Кроме того, почему Император так долго тянет с ответом и зачем он вызвал сюда Юэха? На яхте стояла тишина… слишком глубокая, бездонная тишина.

Врач ошибся во многих вещах. Когда он согласился устроить так, чтобы похитители вошли в дом правителя, то попытался уговорить себя, что мальчику не причинят никакого вреда, что Джесси просто покорится и все устроится к лучшему. Но проведя много лет на службе Дому Линкамов, он мог бы лучше знать характер Джесси.

Врач нетерпеливо посмотрел на посадочную площадку, на которой стояла яхта, и был безмерно удивлен тем, что увидел: тучный Великий Император поспешно удалялся прочь от яхты. Рядом с ним шагал высокий и стройный красавец Вальдемар Хосканнер, а следом спешил мелкорослый, похожий на хорька, но разодетый в пух и прах Улла Бауэрс. Троицу сопровождала небольшая свита.

Внезапно врачом овладела необъяснимая паника. Они приказали ему явиться сюда и ждать, чтобы быть уверенными, что он никуда отсюда не денется…

Ум отказался служить ему, когда он почувствовал, какие могущественные силы работают против него. Все было окутано тайнами, окутанными еще более страшными тайнами. Посмотрев на входную дверь, он увидел, что и охранявшие ее гвардейцы тоже куда-то исчезли.

Готовилось что-то страшное. Надо скорее бежать с яхты! Потом он вспомнил слово чести, данное им Дороти. Она и Барри Линкам содержались на борту яхты в запертой каюте.

Юэх поспешил выйти в пугающе пустой коридор и обошел его полный круг. Никого не увидев, он поднялся на следующий уровень и поспешил к тюремной каюте. Он вскрыл внешний замок и вошел в скудно обставленную каюту, занимавшую весь центр палубы.

— Барри! — позвал он. — Где твоя мама?

В каюте возле автомата стоял мальчик и играл в какую-то электронную игру, полностью ею поглощенный. Непослушные темно-каштановые волосы были всклокочены больше, чем обычно. Ребенок посмотрел на врача без всякого интереса, потом указал рукой на какую-то внутреннюю дверь и снова погрузился в игру. Казалось, что автомат был единственной вещью, которая привлекала внимание Барри в этом запертом помещении.

Мучаясь от нарастающего дурного предчувствия, Юэх разыскал Дороти Мэйпс во внутренней каюте. Лицо ее раскраснелось, губы отчаянно двигались, грудь вздымалась, и казалось, что она кричит, но Юэх не слышал ни звука. Руки женщины были прижаты к невидимому, разделявшему их барьеру, а в глазах отражалась та же паника, что охватила и самого старого врача.

Дороти лихорадочно указывала руками и глазами на какую-то точку справа от доктора. Там находилась панель управления дверями. Юэх начал нажимать кнопки, подбирая входной код. Внезапно тишина словно рухнула, он услышал, как Дороти во весь голос зовет сына: