Книга Заклинатель драконов - Анастасия Вернер

В момент, когда у героини запотели очки от поцелуя, мне даже показалось, что я слышу интонацию мужа, с которой он говорит:

«Управляющий не понимает, почему я смеюсь. Наверное, он никогда не целовал дам, у которых запотели очки».

Это было похоже на диалог, удивительное ощущение причастности, словно я читала книгу вместе с Ричардом. Я и смеялась, и мысленно соглашалась с некоторыми его доводами, перечитывая отрывки по сто раз. Но именно на «странице с очками» не выдержала и дернула за веревку, вызывая служанку.

— Вы что-то хотели, миледи? — спросила Эми, появившись в дверях спустя несколько минут.

— Принеси мне чернила и перо.

— Конечно, миледи.

Она поклонилась и вышла.

Через какое-то время уже я упоенно выводила буквы на бумаге, с трудом найдя для этого место среди строк и небольших отступов на полях.

«Интересно, откуда ты знаешь, каково целовать дам в запотевших очках? Я не ношу очки».

И продолжила чтение.

До поры до времени вставки Ричарда были невинны и трогательны, хотя встречались и чересчур жестокие. К примеру, на фразу героя: «Как ты поняла, что я подходящий для тебя мужчина?» — муж не по-джентльменски ответил: «Она же старая дева, ты был ее последним шансом».

Стало понятно, что любовные романы ему не нравятся. Во всяком случае, в их достоверности он сомневался.

Однако с приближением постельной сцены в нем явно проснулся интерес.

Над диалогом героев:

«— Когда ты сидела на лошади передо мной, это была настоящая пытка…

— Ты испытывал возбуждение, не так ли?»

Ричард написал наверняка с философским настроением:

«Неужели и правда никто не понимает, как тяжело мужчине, когда к нему прижимается привлекательная девушка?»

Далее он разошелся еще больше, стал еще откровеннее, настолько, что я отложила перо, понимая, что уже не смогу отвечать на его письменные послания.

Рядом с первой пикантной сценой увидела:

«Интересно, читая все эти любовные романы, ты правда понимаешь, что происходит между героями?»

«А здесь?»

«Что же творится в твоей головке после чтения подобных сцен?»

Я краснела так стремительно, что пришлось открыть окно, лишь бы сбить жар. Если Роберт увидит меня в таком состоянии, подумает, что лихорадка вернулась.

Сделав глубокий вдох, постаралась вернуть себе самообладание и с непроницаемым лицом продолжила чтение.

А потом наткнулась на фразу:

«Скоро ты тоже поймешь, что язык дан человеку не только для разговоров».

И все.

Я как наяву увидела выражение жуткого самодовольства на лице герцога, его каверзную улыбку и пляшущих в глазах чертиков. Вспомнила темнеющую кожу, жесткие, но все равно приятные, сильные пальцы, трепетные прикосновения к своему телу, когда он мыл меня в ванне.

У меня покраснели щеки, уши, стало тяжело дышать, внизу живота появилась странная тяжесть. Застонав от нахлынувших чувств, я накрылась с головой одеялом, словно пыталась убежать от самой себя.

— Миледи, вы в порядке? — в комнату вбежала Эми, видимо испуганная моим болезненным, по ее мнению, стоном.

— Да, все нормально, — приглушенно заверила ее, не высовывая головы.

— Мне позвать вашего мужа?

— Нет, не надо! — воскликнула поспешно. — Лучше принеси мне ромашкового чая, пожалуйста.

— Как скажете, миледи, — пробормотала служанка и удалилась.

Но никакой ромашковый чай не мог успокоить ту бурю в душе, которую породили глупые, глупые, глупые, глупые чертики мужа.

Эта переписка в книге была настолько интимной и будоражащей, что не давала мне покоя всю ночь. Я перечитывала слова Ричарда немыслимое количество раз, и все время ловила себя на постыдной мысли: как мне хочется, чтобы слова превратились в действия! Не когда-то. Не рано или поздно. Не скоро. Сейчас. Вот прямо сейчас, сию же секунду.

Но ночью мы спали в разных комнатах.

Я успела осознать, как мне нравится эта сторона герцога. Очень, очень нравится. К сожалению, она проявлялась настолько редко, что я начинала ощущать себя зависимой, словно бы подсела на опиум и теперь чувствовала невероятную ломку.

А еще я поняла, что с тем, кто тебе безразличен, так себя не ведут.

Это означало, что я нравлюсь герцогу. Нравлюсь как женщина. Что он не разочарован доставшейся женой.

Если раньше его поцелуи можно было растолковать двояко, ведь, как ни крути, а мужу с женой положено целоваться, и он мог просто пытаться понять, доставляет ли ему удовольствие целоваться именно со мной, то теперь не возникало никаких сомнений — доставляет.

Такие залихватские поступки не делают просто так.

Муж позволил себе выпустить из души потаенных чертиков.

А я позволила себе выпустить своих.

Не иначе как по иронии судьбы на следующее утро мы вышли из покоев одновременно.

— Доброе утро, Марита, — поздоровался муж, увидев меня в коридоре.

— Доброе утро, Ричард.

Он был одет с иголочки, на лице — застывшая маска учтивости.

Герцог не собирался поднимать тему подкинутого романа. Больше того: он делал вид, что ничего такого не было. Конечно, в обществе подобное не обсуждается.

Это глупо.

Постыдно.

Недостойно джентльмена.

Не соответствует статусу герцога.

— Как спалось? — вежливо спросил муж, предложив мне руку, чтобы проводить к столу.

— Весьма неплохо, — таким же тоном ответила я. — Как тебе мое новое платье?

Благородные дамы не напрашиваются на комплименты, но я надеялась, что мои слова не вызовут отторжения.

— Впервые вижу на тебе такой яркий наряд, — честно ответил Ричард, обводя прохладным взглядом мою фигуру.

Он был прав. Прежде я не надевала красных платьев.

— Этот цвет показался мне очень удачным. — Я слегка улыбнулась.

— Смотрится довольно эффектно, — согласился герцог.

— Хотя не обошлось без сложностей, — проворковала довольно. Мы подошли к лестнице и начали спускаться. — Пришлось отказаться от камизы. Белая совершенно не подходит сюда по цвету, а красная у меня только одна, да и та прозрачная.

Ричард едва не споткнулся. Мне очень повезло, что у мужа такая хорошая координация, иначе мы могли бы полететь носом вниз.