Книга Вернувшиеся - Хенрик Ибсен

М а н д е р с. Неужто ваше материнское сердце не отговорит вас от этого шага – опорочить идеалы сына?

Г о с п о ж а А л в и н г. Да, но как же истина?

М а н д е р с. Да, но как же идеалы?

Г о с п о ж а А л в и н г. Идеалы, идеалы… Ах, не будь я так труслива!

М а н д е р с. Не замахивайтесь на идеалы, сударыня, – они жестоки и мстительны. К тому же речь об Освальде. У него идеалов почти нет, к сожалению. Но как раз в отце он видит идеал, насколько я понял.

Г о с п о ж а А л в и н г. Так и есть.

М а н д е р с. И это отношение вы сами привили Освальду и сами питали его своими письмами.

Г о с п о ж а А л в и н г. Да, под гнетом обстоятельств и так понимая свой долг, я врала своему мальчику, обманывала год за годом. О, как труслива я была… и как малодушна!

М а н д е р с. Вашими стараниями он всерьез поверил в счастливую иллюзию, госпожа Алвинг. Не стоит ее обесценивать.

Г о с п о ж а А л в и н г. Хм… Теперь непонятно, так ли это хорошо. Но никаких интрижек с Региной я точно не потерплю. Не хватало только, чтобы он сделал несчастной бедную девушку.

М а н д е р с. Только не это, Боже милосердный! Это было бы чудовищно.

Г о с п о ж а А л в и н г. Будь я уверена, что у него серьезное чувство и оно принесет ему счастье…

М а н д е р с. И? Каким образом?..

Г о с п о ж а А л в и н г. Но оно не сулит ему счастья, Регина, к сожалению, не такова…

М а н д е р с. И что? О чем вы?

Г о с п о ж а А л в и н г. Не будь я так труслива, так малодушна, я бы сказала ему: женись на ней или живите, как хотите, но чтобы никакой лжи.

М а н д е р с. Господи, спаси и помилуй! Законный венчанный брак! Это же чудовищно! Это неслыханно!

Г о с п о ж а А л в и н г. Неслыханно, говорите? Положа руку на сердце, пастор Мандерс, – вы правда думаете, в этой стране мало семей, где супруги в таком же близком родстве?

М а н д е р с. Я вас не понимаю.

Г о с п о ж а А л в и н г. Да все вы прекрасно понимаете.

М а н д е р с. Видимо, вы полагаете, что, возможно, бывают случаи, когда… Да, как ни прискорбно, семейная жизнь не всегда настолько чиста, как следовало бы. А уж то, на что вы намекаете, никогда не бывает известно доподлинно. Здесь же как раз наоборот… И при этом вы, мать, хотите позволить своему…

Г о с п о ж а А л в и н г. Я не хочу. И ни за что на свете не позволю этого, вот что я говорю.

М а н д е р с. Но только по причине своей трусости, как вы заявили. То есть не будь вы трусливы, то… Бог мой, это же совершенно возмутительные отношения!

Г о с п о ж а А л в и н г. Должна заметить – мы все произошли от отношений аккурат такого рода. И кто именно, пастор Мандерс, устроил все в нашем мире так, как оно устроено?

М а н д е р с. С вами я подобные вопросы не обсуждаю, сударыня. Для этого у вас слишком неправильный настрой. Но как вы смеете заявлять, что вам всего лишь не хватает смелости!..

Г о с п о ж а А л в и н г. А я вам объясню. Мне противно, что привиденский дух есть во мне самой, и от него нельзя избавиться, вот что страшно.

М а н д е р с. Как вы сказали?

Г о с п о ж а А л в и н г. Привиденский. Когда я услышала Освальда с Региной, я как будто опять застала тех двоих за… Хотя я почти готова думать, что все мы, пастор, привидения. Что-то вдолбили в нас родители, плюс мертвая вера, старые мертвые истины… Жизни в этом нет, лежит мертвым грузом, но и вытравить из себя невозможно. Стоит открыть газету, и только и слышно, что привидения заводят свою шарманку. Не иначе привидениями заселена вся страна. Их как песка на море. Вот откуда у нас такая жалкая всеобщая боязнь света.

М а н д е р с. Ага – вот они, ваши книжечки. Воистину прекрасные плоды чтения! Ох уж эти мерзкие, бунтарские, вольнодумные сочинения!

Г о с п о ж а А л в и н г. Ошибаетесь, дорогой пастор. Это вы подстрекатель. Вы толкнули меня к этим размышлениям, за что вам хвала и благодарность.

М а н д е р с. Я?

Г о с п о ж а А л в и н г. Да. Когда вы заставляли меня, говоря вашими словами, надеть на себя ярмо долга и послушания, когда вы называли возмутительные вещи правильными и похвальными, я решила разобраться, какими нитками оно шито, ваше учение. Думала ковырнуть один узелок, но стоило развязать его, как все распустилось. И я поняла – белыми нитками все у вас шито.

М а н д е р с (тихо и потрясенно). И это все, что принесла моя победа в самой тяжкой для меня схватке?

Г о с п о ж а А л в и н г. Лучше уж называйте ее своим самым жалким поражением.

М а н д е р с. Нет, Хелена, то была моя главная в жизни победа. Победа над собой.

Г о с п о ж а А л в и н г. Это было преступление против нас обоих.

М а н д е р с. Когда вы в ослеплении прибежали ко мне с криками: «Вот она я, возьми меня», я постарался вернуть вас в разум и сказал: «Женщина, твое место рядом с законным супругом». Это было преступлением?

Г о с п о ж а А л в и н г. По-моему, да.

М а н д е р с. Мы совсем друг друга не понимаем.

Г о с п о ж а А л в и н г. Теперь уже нет.

М а н д е р с. Я ни разу – даже в самых сокровенных фантазиях – не думал о вас иначе, как о чужой жене.

Г о с п о ж а А л в и н г. Неужто?

М а н д е р с. Хелена!..

Г о с п о ж а А л в и н г. Люди так легко путаются в своих воспоминаниях.

М а н д е р с. Но не я. Каким я был, таким и остался.

Г о с п о ж а А л в и н г (меняя тему). Понятно, понятно… Пожалуй, оставим разговоры о прошлом. У вас не счесть хлопот в советах и комиссиях, а я тут знай борюсь с привидениями-мертвецами вокруг меня и во мне…

М а н д е р с. От тех, что вокруг, я помогу вам избавиться. После всего, что я с содроганием выслушал от вас сегодня, я не могу с чистой душой и совестью позволить юной барышне оставаться под вашей крышей.

Г о с п о ж а А л в и н г. Вы не думаете, что хорошо было бы обеспечить ее будущее? Удачно выдать ее замуж, проще говоря.

М а н д е р с. Без сомнения. Полагаю, это было бы желательно со всех точек зрения. Регина в том как раз возрасте, когда… Хоть я в этом и не разбираюсь, но…

Г о с п о ж а А л в и н г. Регина рано созрела.

М а н д е р с. Вот именно. Мне смутно помнится, что, когда я готовил ее к конфирмации, она выглядела старше своих лет. Но пока суд да дело, ей надлежит вернуться домой, под присмотр отца. Ах да, Энгстранд ей не… Как он мог – он! – утаить от меня правду!

Стук во входную дверь.

Г о с п о ж а А л в и н г. Кто бы это был? Войдите!