Книга Встревоженные тугаи - Геннадий Ананьев

Точно. Шум мотора. Офицеры так увлеклись осмотром рюкзаков, что не слышали шума до самого доклада дежурного. Начальник заставы фуражку на голову – и ноги в руки.

– Может, и нам пойти? – спросил Пасынков Голубина. – Вполне возможно, большое начальство.

– Не помешает.

Действительно, начальство знатное. Из управления. И то верно, задержание не рядовое.

Высокие гости повторили все то, что делали Кахоянов, Пасынков и Голубин. Послушать – послушали доклад, но убедиться решили самолично. Начальники служб даже в пещеру слазали. И вот наконец, уставшие, расселись в канцелярии подвести итог.

– Великое вы дело сделали! – заговорил начальник штаба. – Поистине великое. Готовьте, старший лейтенант Кахоянов, место для четвертой звездочки. Представим вас к досрочному присвоению звания капитан.

«Откажется? Или нет? – подумалось Голубину. – Его заслуга нулевая».

Не отказался. Не доложил о своем противостоянии двойным секретам. Лишь об одном попросил:

– Достойно поощрите прапорщика Голубина.

И на том спасибо.

5

Автоматная очередь в ущелье в полночь, как раз в то время, когда «ишак» должен повесить на дубе знак, что товар доставлен, а затем и сама поездка на заставу, где старший чабан не мог не почувствовать какой-то взволнованности командиров, особенно старшего лейтенанта Кахоянова, вызванной его появлением, – все это настолько встревожило приемщика контрабандного товара, что он не находил себе места. Он боялся самого страшного: «ишак», спустившийся в ущелье, чтобы повесить знак, задержан и, подвергшись допросу, выдал всю их тайну. Когда же на заставу приехал «уазик», явно тот, о котором ему сообщали по радио, что следователь из Москвы почему-то заинтересовался стариком Кереке, старший чабан и вовсе запаниковал. Его первым желанием было завести свою «Ниву» и мчаться в центральную усадьбу к дяде. Он, однако, не давал волю своей трусости, ибо именно сегодня должен был приехать Мерген, чтобы принять товар в ущелье из пещеры.

Мерген и в самом деле приехал к кошаре без опоздания, с приготовленным для заставы задком лося. Когда же он услышал об автоматной очереди в ущелье и, особенно, об отсутствии условного знака на дереве, отказался даже от кумыса. Через минуту и след его простыл.

Но вновь старший чабан удержал себя, чтобы не последовать за Мергеном. Решил так: не будет знака на следующее утро, тогда только он поедет к дяде с тревожной вестью.

Сдерживало его еще и то, что беспричинный отъезд в центральную усадьбу мог навлечь подозрения. Он успокаивал себя так: пусть «ишак» откроет тайну пещеры, но он же не видел, кто принимает товар. Только машины мог запомнить. На своей «Ниве» он ни разу не ездил принимать товар. Только на «уазике» дяди, а Мерген – на своем грузовике. Так что, глядишь, минует его беда. Да и к дяде тоже зацепиться не за что.

На воре, однако, шапка горит. Успокаивающая мысль не слишком-то успокаивала, да и дяде, как он считал, нужно непременно дать знать о происшествии.

«Утром поеду, если не будет знака. Может, прапорщик правду сказал, что случайный выстрел? Он напугал “ишаков”, и они решили переждать до следующей ночи».

Метался душой и мыслями старший чабан, но в условное для радиосвязи время не забыл подойти к передатчику. Возникла даже мысль радировать ветврачу, будто в отаре случился падеж от ящура. Дядя поймет радиограмму правильно и тут же приедет. Однако и этой задумке не удалось воплотиться в жизнь, Со странным чувством удивления и радости от появившейся возможности покинуть долину не беспричинно, он записал радиограмму: «Срочно прибыть в центральную усадьбу для поездки на слет лучших овцеводов республики».

И даже в голову не взял, чего ради он – лучший?

Оставив на видном месте радиограмму, чтобы второй чабан и подпасок увидели ее, он с великой радостью завел свою «Ниву»:

«Вперед!»

В центральную усадьбу совхоза въехал глухой ночью – и к дому дяди. Чтобы рассказать о событиях в горной долине, хотел было уже посигналить, но калитка отворилась, и дядя сам вышел к нему. С кошелкой в руке.

– Едем сразу же, – твердо сказал ветврач и без всякой задержки сел в машину племянника. – Не станем терять времени.

– Зачем такая спешка? – с явным удивлением вопросил племянник. – Не думаю, что разразится мировой кризис, если мы тронемся в путь, выспавшись и основательно поевши. А так, словно на пожар, а не на слет передовиков…

– Не знаю, что тебе ответить. Позвонили директору совхоза, чтобы я и один из лучших старших чабанов прибыли в город утром. Поэтому вопросы не ко мне. А чтобы сон перебить, я взял термос с горячим кофе. Вот он, – похлопал ветврач по кошелке. – Еще взял мяса, масла, сыра. Остановимся, как утомишься, подкрепимся.

– Но в ущелье случилось что-то непонятное. Вчера ночью стреляли, а утром условного знака на дубе не оказалось.

– Да ты что?! Плохи дела… Все равно, ехать нужно. Дорогой расскажешь. Нам пока нервничать рано. Эту носку брать Мергену. Пусть узнает обо всем у пограничников. Он же дружит с ними, А к следующей носке мы вернемся. Так я думаю. Во всяком случае, один из нас обязан обязательно вернуться.

– Но Мерген, узнав о стрельбе, уехал, будто стая волков за ним погналась.

– Да как он посмел?! И зачем ты ему рассказал? Влип бы он, мы же – в сторонке. Теперь – не знаю. Давай-ка все по порядку…

Слушал ветврач племянника внимательно, хотя обо всем уже знал от Мергена, который успел добраться до города – оттуда позвонили в совхоз и не попросили, а приказали ветврачу, что ему необходимо предпринять. Очень не хотелось исполнять страшное поручение, но ему пригрозили, что неисполнение повлечет за собой один исход – смерть. И как спустить племянника в пропасть, тоже надоумили.

– Очень нехорошую весть ты привез, – дослушав племянника, вздохнул грустно ветврач. – Очень. Придется извещать боссов. А от них за такую весть не услышишь доброго слова… Решат, возможно, временно прекратить переброску товара. Ну да это их головная боль, не наша. Давай перекусим. Останавливайся.

Не обратил внимания племянник, что дядя его, разлив кофе по кружкам, отхлебнул всего лишь глоточек; он охотно жевал бутерброды с бараньим мясом и толковал о предстоящем слете старших чабанов, предсказывая победу своему племяннику.

– Тебя, как самого молодого, обязательно отметят. Если не первым призом, то вторым – это уж точно!

Выбрав момент, когда племянник отошел в сторонку справить малую нужду, ветврач выплеснул кофе в траву, а затем сделал вид, что допивает напиток до дна. Собрав остатки трапезы в кошелку и уместив в нее же термос, предложил:

– Давай я поведу. Ты давно за рулем. Устал.

– Давай.

Минут через пять племянник заснул мертвецким сном, и ветврач пробормотал, не таясь:

– Так будет лучше. Может, и не проснешься вовсе…