Книга Конец света на нудистском пляже - Марина Васильева

Степанов проверил. Документ был в порядке.

— Спасибо, Роман Евстратьевич, — сказал Степанов.

— И что, — осторожно спросил Соколов, — я теперь свободен?

— Пока нет. Вот сейчас проверим у остальных, и если не будет проблем, то мы вас оставим в покое. Так, остальные, выходим с документами.

Из палаток вылезли еще четверо. Одетые и приличные, с документами, которые тоже оказались в полном порядке.

Однако документы предъявили не все.

— В чем дело? — спросил Степанов. — Выйти из палаток! Считаю до трех! Раз!

Дальше считать не понадобилось. Мужички вылезли наружу. Вид у них был смущенный и растерянный. Они не поднимали глаз, как провинившиеся школьники. Все было ясно. Документов у них при себе не было. Или они не хотели их предъявлять.

— Обыскать здесь все, — приказал Степанов.

— Да нет у нас документов, — зароптали хозяева лагеря.

— Молчать! — крикнул Степанов.

Обыск продолжался полчаса. Милиционеры самым тщательным образом осмотрели весь лагерь и его окрестности. Порушили при этом две палатки. Затем обшарили всех задержанных. Те во время этой процедуры радостно хихикали и крутились, словно боясь щекотки. Было видно, что им очень это нравится.

— Ничего нет, товарищ капитан, — доложил капитану сержант Оприщенко, который командовал взводом омоновцев.

— Ладно, будем выяснять, — спокойно сказал Степанов. — Но для начала спросим этих. Эй, вы! Кто здесь из вас астролог Арсентьев?

Один из задержанных, тот самый парень, который устроил спектакль в лагере нудистов и который больше всех хихикал и крутился во время обыска, вышел вперед.

— Это я, — жеманно моргая глазками, сказал он. — Я Арсентьев.

— Ты? — выпучил на него глаза Степанов, затем полез за газетой, чтобы свериться по фотографии.

— Да, я. Товарищ начальник. Только…

— Что только?

— Только я не астролог.

— Не астролог? А кто же ты?

— Да так, никто, — парень захлопал глазками и кокетливо взглянул на Степанова. — Человек. Между прочим, товарищ начальник, меня зовут Эдик. Но вы можете звать меня просто Эдичкой. Я разрешаю. Мне даже нравится, когда мужчины меня так называют.

— Эдичка, значит? — усмехнулся Степанов и сунул ему под нос злополучную газету. — А это вот ты узнаешь, Эдичка?

— Ой, какой симпатичный мужчинка! — увидев снимок, воскликнул Эдик. — Ой, вот бы с ним познакомиться!

— Познакомиться? — взревел Степанов. — Да ты что, надо мной издеваешься, чучело огородное? Да ведь это же ты!

— Ой, не может быть! Я не такой!

— Ты же сам сказал, что ты Арсентьев!

— Ну да, я Арсентьев! Эдуард Арсентьев! Будем знакомы? А вас как зовут? Вы знаете, у вас такие глаза выразительные. Брови. И нос такой мужественный. Я прямо тащусь. Давайте уединимся в палатке, и я вам все расскажу про астролога. Вы ведь астролога ищете? Так я расскажу.

Степанов насторожился:

— Ты что-то знаешь?

— Я все знаю! — Эдик вздохнул и шепотом добавил: — И вам все расскажу. Но при них, — парень кивнул на своих товарищей, — я говорить не буду. Я их боюсь. Они потом мне отомстят.

Степанов махнул рукой:

— Ладно, давай в палатку!

И они с Эдиком отправились к единственной оставшейся палатке.

— Иди, — приказал Степанов.

— Только после вас, — замахал руками Эдик. — Только после вас. Я потом.

— Ладно.

Степанов нагнулся и полез в палатку. Через секунду он почувствовал, как его зад и бедра облапили руки Эдика, который последовал за ним. Капитан вздрогнул всем телом и разом покрылся холодным липким потом.

— Но-но! Ты это, того! Не балуй! — прохрипел он, бросаясь прочь из объятий гомосека в глубь палатки.

— Ой, да ладно вам! Тут же все равно никто не видит. Я за собой все закрыл.

И Эдик опять потянул к капитану руки.

— Стой, стрелять буду! — С этим криком милиционер шарахнулся назад, чуть не повалил палатку и в самом деле достал пистолет. Направил его на Эдика. — Ни с места!

Эдик опять обиженно заморгал глазками:

— Хотя бы поцелуй! Ну что тебе, жалко, что ли? Разочек. Я никому не скажу.

— Застрелю, как собаку! — пропыхтел капитан и с тоской посмотрел на выход из палатки, от которого его отделял молодой извращенец.

— Ну, хотя бы в щечку.

Степанов щелкнул предохранителем. Пот ручьями тек по лицу капитана.

— Го-говори, что ты знаешь про ас-астролога, — от волнения капитан стал заикаться. — Ты его знаешь?

— Нет, — увидев, что капитан окончательно отверг его, Эдик сразу же потерял весь интерес к разговору и теперь с любопытством рассматривал на руках ногти.

— Что же ты, сволочь, мне наврал, что знаешь? — возмутился Степанов.

— А я готов был всю вину взять на себя, — сказал Эдик. — Я хотел признаться во всем, в чем ты захочешь. Да. Так ты мне понравился.

— Тьфу ты! — выругался Степанов и выскочил из палатки, как пробка из бутылки с шампанским. — Так, этих всех на тот берег и задержать до выяснения личности. Этого, который в палатке, туда же. Время только зря потратили.

— За что на тот берег? — в один голос взвыли геи. — Это произвол! Сначала обыскивали, потом наш лагерь разрушили. Мы будем жаловаться губернатору!

— Да хоть президенту! — отмахнулся Степанов. — Жалуйтесь кому угодно. Эх, утопить бы вас, чтобы не позорили мужской род! Камень на шею и в Волгу.

Он уже окончательно уверился, что астролога среди голубых нет. Тем большие подозрения укрепились у него по поводу второй группы задержанных на Коровьем острове. Он вызвал себе по рации катер и на нем отправился обратно к нудистам.

Было уже два часа дня. Время бежало катастрофически быстро. Операция, которая началась так блестяще, затягивалась самым роковым образом.

ТАЙНА ЗАГАДОЧНОГО РИСУНКА

Как хорошо было оказаться на свежем воздухе после сырого душного подвала, глянуть на голубое небо, белые облака и ослепительно яркое солнце, вдохнуть свежего летнего воздуха и порадоваться жизни. Любой другой бы на месте наших героев так бы и сделал. Но сыщикам было не до этого.

Ник сразу же бросился к машине. Видимо, он никак не ожидал увидеть ее здесь.

Марина и Вера, не сговариваясь, пошли в дом. Но их встретила закрытая дверь. Безо всяких церемоний сыщики взломали замок и ворвались внутрь. На всякий случай они вели себя осторожно, потому что уже были слишком беспечны этой ночью, за что чуть было не поплатились.