Книга Бросок акулы - Кертис Джоблинг

– Ты чудовище! – крикнула сквозь слезы Амелия, поддерживаемая телохранителями Кабана.

– Я служу Лиссии.

– Ты служишь только самому себе, – парировал Манфред.

Гектор не удостоил герцога ответом, сказав вместо этого:

– С исчезновением последнего из Серых Волков Лиссии нужен тот, кто заполнит собой возникший вакуум. По всему Семиземелью пустуют троны, которые необходимо занять.

Вот теперь он посмотрел на Манфреда и многозначительно усмехнулся.

– Что слышно из Стормдейла? – прошептал Манфред, и в его глазах блеснул огонек надежды.

Гектор не спеша приблизился к нему, встал лицом к лицу со сварливым старым герцогом. Кабану была известна судьба родного дома лорда-оленя Стормдейла – этот город отбил яростные атаки армии Льва и прогнал захватчиков из Бейрбоунса.

Но герцог-то этого не знал.

– Твой прекрасный город пал, Манфред, как и все его защитники. Говорили, что Вороны и Крысы сровняли город с землей. Твое время кончилось, лорд-олень.

Манфред опустил голову на грудь. Гектор обернулся к Ринглину и Айбелу, те одобрительно кивнули, продолжая поддерживать повисшую у них на руках королеву. Когда же он вновь повернулся к герцогу, на голове у Манфреда успели появиться острые рога, которыми он ударил лорда-кабана в грудь и оторвал от земли. Гектор ощутил резкую боль под ребрами, задохнулся, когда кончик рога проткнул ему легкое.

Ринглин и Айбел уронили королеву в снег и вместе с уграми окружили лорда-оленя, державшего у себя над головой насаженного на рога магистра. Гектор извивался, хрипел от нестерпимой боли, не мог дышать, его тело под собственным весом продолжало оседать на рога, кончики которых впивались все глубже между ребрами.

Крип ударил Манфреда кулаком, заставив изможденного лорда-оленя опуститься на колени. Голова герцога качнулась вперед, Гектор соскользнул с рогов и упал на снег, зажимая своей усохшей черной рукой рану на груди, пуская на губах кровавые пузыри.

– Убейте его! – прохрипел магистр, булькая горлом и яростно глядя на лорда-оленя. Два Топора выступил вперед, занес над головой оружие.

– Нет! – крикнула Бетвин, юная леди из Роббена, бросаясь наперерез топорам угра.

Два Топора замешкался, не зная, что ему делать, посмотрел на своего хозяина, ожидая распоряжений.

Гектор взмахнул черной рукой, выпуская беса. Тот стремительно, ловко, как змея, обернулся вокруг шеи Бетвин, угры в страхе попятились, глядя на то, как девушка хватает себя за горло, пытаясь ухватить невидимого призрака.

Гектор тряхнул головой, у него все плыло перед глазами. «Что произошло? Откуда такая боль? Где я?» — Он попытался встать, но боль в левой стороне груди вспыхнула с такой силой, что заставила его вновь опуститься на одно колено. Во рту чувствовался противный металлический привкус крови. Сделав усилие, Гектор все же поднялся на ноги, встал среди угров, сжимая в руке инкрустированный кинжал.

Бетвин вертелась на носках, танцевала на снегу свой жуткий танец. Злобный бес-Винсент продолжал без передышки терзать бедную девушку на глазах испуганных воинов из Таскана. Манфред потянулся вперед, пытаясь помочь Бетвин, но два тяжелых удара уложили его на лед. Гектор видел работу злобного беса – похожий на струйку черного дыма, он сдавливал горло девушки, за которой когда-то ухаживал Гектор. Магистр поднял руку, желая отозвать беса, но не мог сосредоточиться, его голова по-прежнему туманилась от боли. Гектор понял, что не способен сейчас повелевать демоном.

Внимание Кабана привлек крик и движение справа. В поле его зрения появилась приближающаяся фигура. Дальше сработал инстинкт самосохранения – Гектор не задумываясь выбросил вперед руку с зажатым в ней кинжалом и ударил неясную фигуру клинком в грудь. Украшенная драгоценными камнями рукоять кинжала выскользнула у него из руки, исчезла и непонятная фигура. Только потом Гектор повернулся, чтобы посмотреть, кого же он ударил.

Королева Амелия лежала на дороге, спиной к магистру. Гнев и злость, сжигавшие Гектора, испарились, вернулось сознание, а вместе с ним и способность приказать бесу немедленно отпустить девушку.

«Что ты делаешь, братец? Зачем, Гектор?» – недовольно шипел только-только разошедшийся бес.

– Молчать! – крикнул лорд-кабан и, всхлипнув, подполз на дрожащих ногах к королеве. – Ваше величество…

Он вытянул руки вперед, взял королеву за плечи, развернул ее лицом к себе.

Кожа у Амелии стала еще бледнее, чем обычно, посиневшие губы дрожали, в угасающих глазах стыли слезы. Слабыми руками она шарила по рукояти торчащего у нее из груди кинжала – клинок проник ей до самого сердца. Королева упала на руки магистра, коснулась его уха своими губами и чуть слышно прошептала:

– Я… Я прощаю тебя…

Такого ужаса, как тот, что охватил его в эту секунду, Гектор не испытывал еще ни разу за всю свою жизнь. Голова Амелии запрокинулась назад, ее глаза из серых сделались желтыми и уставились в небо. Белый волчий мех появился на ее коже, а когда она открыла рот, чтобы в последний раз вскрикнуть, показались заострившиеся клыки. И раздался печальный, долгий волчий вой. Он взлетел над горой Стракенберг, эхом разнесся над всей грядой Уайтпикс. Услышав этот предсмертный вой, угры бросились бежать врассыпную, затыкая себе уши, испуганно мечась из стороны в сторону. Гектор продолжал держать королеву на руках, все его тело била мелкая дрожь. Затем белый мех исчез, скрылись волчьи клыки, с губ королевы Амелии слетел последний звук, а вместе с ним оборвалась и ее жизнь.

Часть V

Перелом

Глава 1

«Немезида»

Фермерский сын с Холодного побережья, Дрю очень мало понимал в морском деле, однако даже своим неопытным глазом увидел, что «Немезида» сильно выделяется среди других судов. Этот корабль, по определению графа Веги, был «дредноутом» – высокий четырехмачтовый красавец, равного которому не сыскать на всем Белом море. Нет, боевые галеоны военно-морского флота Вестланда тоже, конечно, хороши и впечатляли своими размерами – от пятидесяти до шестидесяти метров в длину, однако у дредноута от кормы до фигуры на носу было семьдесят с лишним. Но больше всего поражала воображение артиллерия «Немезиды» – на корабле было целых три орудийных палубы, да еще наружные пушки на верхней кормовой палубе – квартердеке и на носу.

Именно на носу, или, как говорят моряки, на баке, и стоял сейчас Дрю, глядя на одну из этих пушек, на ее направленный в сторону горизонта длинный, отливающий бронзой, чудовищный ствол. Рядом с орудием находился пришитый гвоздями к палубе ящик с уложенным в него тяжелым железным ядром. Где-то внизу, в трюмах, имелась и крюйт-камера, или пороховой склад.

Дрю мысленно молил Бренна о том, чтобы этот склад был надежно заперт. Вега, конечно, строго следил за этим, однако, хотя многие боевые корабли в Белом море имели пушки, лиссийцы, как это ни прискорбно, до сих пор еще не научились толком обращаться со смертоносным взрывающимся порошком. Несчастные случаи с взрывом пороха в трюмах до сих пор случались, причем довольно часто. Бастийцы – совсем другое дело, они давно освоились с гремучим черным порохом, спокойно оборудовали на своих боевых кораблях по две, а то и по три артиллерийские палубы, ставили на них свои проклятые пушки и, разумеется, царили благодаря этому на морях-океанах.