Книга Внебрачная дочь продюсера - Анна и Сергей Литвиновы

Мотив убить старшего сына, конечно, имелся у Райтонена… Он на него давно зуб точил и даже денег на частного детектива не пожалел, чтобы тот засадил в тюрягу молодого да раннего мажора. (Слава богу, что Кривошеев от грязной работенки отказался!) Имелся у красавца Эрика и мотив убрать партнера – неразрешимые деловые противоречия… Но… Зачем сопродюсеру, спрашивается, убирать наркомана? Он-то чем мог ему повредить?..

Тогда кто остается? Вера Петровна? Жена и мать? Трудно поверить. У нас тут далеко не Греция, совсем не Древняя, и Брагина – не Медея. Можно представить, и очень легко, за что жена мужа убивает (многих мужей вообще убить мало!). Но… Поднять руку на собственных детей… Трудно даже представить, что Брагина могла пойти на такое…

Кто же тогда остается? – все думала Леся. – А никого… Никаких подозреваемых, похоже, больше и нет…»

Потом она вдруг ненадолго забылась, но довольно скоро (Леся чувствовала, что прошло совсем мало времени) проснулась. И тут ей в голову пришла удивительно светлая мысль. Однако ровно в тот момент, когда эта мысль появилась, еще толком не сформулированная, Лесе почудилось, что во дворе среди травы кто-то пробирается. Она похолодела от страха и замерла – и идея, так до конца и не оформившаяся, тут же отлетела. Леся прислушалась. И вправду: кто-то шел по участку, шелестя травой.

«Наверно, кошка…» – попыталась успокоить себя Леся. Но тут совсем рядом с домом отчетливо послышались человеческие шаги. А потом вдруг – бульканье, словно кто-то пил из горлышка. Преодолев страх, Леся вскочила. Однако бросилась она не к Васе – долгая жизнь в одиночестве приучила ее не полагаться на мужчин и со всеми своими трудностями сражаться в одиночку. Девушка подошла к распахнутому окну спальни, выглянула из него, насколько позволяла решетка. Никого в саду не приметила, ничего не услышала – и звенящим шепотом спросила в темноту: «Кто здесь?» Ей никто не ответил, высокая темная трава стояла стеной, в ней ничто не шевелилось.

Леся вернулась в постель. «Значит, точно кошка, – уговаривала она себя. – Или, может, ежик. Или мыши… Какому вору придет в голову грабить старый Васькин дом?»

Больше ничто не шелестело, однако сон, в который Леся сперва так удачно свалилась, совершенно улетучился. Ту светлую идею, что пришла ей в голову в последний момент, она тоже напрочь забыла. Не могла вспомнить, и все тут. Хоть плачь.

«У меня что, Альцгеймер начинается? – иронично подумала девушка. – Не рано ли – в двадцать-то лет?»

Однако… Такое порой случается с людьми, которые много работают головой, анализируют и синтезируют, пользуются индуктивным или дедуктивным методом – с людьми разных профессий: следователями, сыщиками и, наверно, сценаристами, палеонтологами – взамен одной гениальной идеи Лесе пришла в голову другая. (Она точно помнила, что не та же самая осенившая ее в момент просыпания – ту еще надо вспоминать! – а совсем другая.) «Что, если, – подумалось ей, – убийства брагинских сыновей не дьявольский план, имеющий целью уничтожить семью продюсера? (А ведь в этом мог быть заинтересован, увы, один человек: Васечка). Что, если оба сегодняшних преступления являются следствием первого убийства? Ведь старший сын Петр – это установлено! – был в квартире Брагина в ночь его смерти. И наркоман Ванечка – можно утверждать с большой долей вероятности – тоже посещал его жилище и как раз в тот субботний вечер, когда там разыгралась трагедия. Может быть, они оба что-то увидели или услышали? Что-то, чему они сами и не придали значения? Видели нечто, что изобличало (или могло изобличить ) убийцу? Это понял и преступник – и нанес упреждающий удар… По ним обоим…»

Но спокойно сформулировать идею до конца Лесе не удалось.

За окном вдруг взметнулось что-то яркое. Девушка инстинктивно зажмурилась, а когда снова открыла глаза, то увидела, что в саду стало почему-то светло и жарко. И еще послышался треск горящего дерева.

Леся вскочила с постели и бросилась к окну. Выглянуть из него ей не удалось – ее остановил жар. Но она увидела отсветы огня.

Дом горел.

Девушка бросилась на веранду, к Васе. Тот проснулся, сидел на кровати и очумело вертел головой. А веранда снаружи тоже полыхала – да еще сильней, чем комната. На террасе отчетливо пахло гарью.

Вася выпрыгнул из постели в одних трусах и, не говоря ни слова, схватил Лесю за руку и бросился к входной двери. Там уже отчетливо ощущался жар, крыльцо полыхало. Молодой человек, чертыхаясь, отпер дверь ключом и надавил на ручку. Бесполезно. Она не открывалась. Кто-то снаружи завалил дверь или подпер, или вставил в ручку палку… Вася что есть силы саданул ее плечом – дверь дернулась, но не открылась. Жар, идущий снаружи, заставил его отступить. А за окном уже полыхало вовсю. До окон взлетали языки пламени. И в красноватом отсвете отчетливо проступали силуэты мощных решеток на окнах террасы.

– Дьявол! – прорычал парень. И скомандовал Лесе: – На кухню!

На крошечной кухоньке пылало не меньше, чем на террасе. Отблески пламени ложились на лицо Василия. Плечо и рука парня были красными – то ли он обжегся, то ли ударился о дверь. Но некогда было жалеть его. Окно кухни тоже ограждала решетка. «Это ловушка, – панически подумала Леся. – Нам не выбраться…» Однако молодой человек и не думал складывать крылышки. Он схватил кухонное полотенце, обмотал им руку и ударил в раму. Створки окна распахнулись. Словно высвободившись, снаружи радостно взметнулся язык пламени. Из окна дохнуло жаром.

– Бери ведро, поливай окно! – крикнул Вася Лесе. А сам схватил валявшуюся у печки кочергу и принялся крушить ею оконную решетку. Девушка схватила помойное ведро и бросилась к раковине. Вода шла – правда еле-еле, тонкой струйкой. «Скорей же, ну, скорее…» – шептала Леся, ей становилось все жарче и жарче.

Вася, щурясь, в это время бил по оконной решетке – однако бесполезно, железные прутья не подались ни на миллиметр.

Леся едва дождалась, когда наберется полведра, и отчаянно выплеснула его за окно. Вода зашипела, ударил столб синего пара. Вася отпрыгнул в сторону.

Вроде ей удалось слегка сбить пламя, однако через секунду огонь взметнулся еще выше прежнего. «Это конец…» – обреченно и словно со стороны подумала Леся.

Однако Вася не сдавался. Он сменил тактику и стал не беспорядочно крушить, а поддевать решетку, пытаясь вывернуть ее из рамы. Парень то и дело отворачивался от окна – огонь опалял его лицо и руки. Однако он снова и снова пытался вышибить решетку из пазов. Нет, Леся тоже не может, не должна покорно дожидаться, пока они сгорят. Надо помогать Васе – до последнего. И она снова подставила ведро под кран. На этот раз вода потекла повеселее, а в правом нижнем углу решетка поддалась и со скрипом отлетела от рамы. Еще пара точных ударов – и преграда отошла в противоположном нижнем углу. Теперь она держалась только наверху. Особо ярый язык пламени влетел внутрь кухни. Вася отпрыгнул. Схватил со стены еще одно полотенце и обмотал им левую кисть. Прокричал Лесе:

– Лей мне на руки!

Она плеснула ему на замотанные руки водой. Молодой человек схватился за решетку. Зашипела, скворча, горячая ткань. От замотанных рук пошел пар, однако Вася не отрывал их от решетки. Его лицо исказилось от жара и напряжения. Он изо всех сил рванул решетку. Она затрещала и слегка отошла от рамы вверху.