Книга Мой желанный и неприступный маркиз - Александра Хоукинз

Темпест все еще злилась на маркиза, поэтому Сент-Лион точно знал, что сказать, чтобы получить ее согласие.

— Отлично. Я найду кого-нибудь из слуг.

— Экипаж будет ждать, когда вы освободитесь, дорогая, — заверил ее Сент-Лион.

Глава 21

Темпест ожидала, что если уж Сент-Лион оказался настолько любезен, что предоставил ей свой экипаж, то он и проводит ее домой. Но тот только помог устроиться ей в экипаже и захлопнул дверцу.

Она ладонью придержала дверь, не давая ее закрыть.

— А вы не едете?

Виконт поклонился.

— Прошу простить меня за то, что оставляю вас. Должен признаться, у меня остались незаконченные дела с той блондинкой. Вы знакомы с этой дамой — она была одной из тех, кто…

— Я очень сожалею, — ответила Темпест, не желая вникать в подробности. — Можете передать мои извинения своей подруге.

Сент-Лион с вожделением закатил глаза. Очаровательный мерзавец!

— Всенепременно, — пообещал он и захлопнул дверь.

Он взглянул на сидящего на козлах кучера.

— Присмотри за леди Темпест, любезный.

— Разумеется, милорд, — хрипло ответил кучер.

Махнув на прощание Сент-Лиону, Темпест откинулась на богато украшенные подушки и стала наслаждаться поездкой домой. Измученной девушке показалось, что она всего лишь на секунду прикрыла глаза.

Через пять минут она уже крепко спала.

Что-то мягкое защекотало ее щеку.

Не открывая глаз, Темпест медленно начинала осознавать, что экипаж уже не двигается. Она зевнула и выпрямилась, чтобы потянуться. И тогда она открыла глаза и ахнула.

Это был не экипаж Сент-Лиона. Кто-то занес ее в дом, пока она спала, положил на диван и прикрыл ноги одеялом. Она была потрясена тем, насколько она устала, и не понимала, как могла довериться чужому кучеру. Она огляделась. Несколько масляных ламп освещали незнакомую гостиную.

«Это не дом моего отца!»

Она откинула одеяло, села, касаясь ногами толстого ковра. Пока она спала, кто-то снял с нее вечерние туфельки. Не успела она испугаться, как в комнату с большой миской в руках вошел Шанс.

— Хорошо, что ты проснулась, — сказал он, опускаясь перед ней на колени. — Я стал уже тревожиться, что ты сказала Сент-Лиону не всю правду.

— О чем? — удивилась она, не понимая, как она оказалась в незнакомом доме с Шансом.

— О серьезности твоих увечий, — спокойно объяснил он. — Он сказал мне, что ты повредила лодыжку, но ты даже не шелохнулась, когда я открыл дверцу экипажа. Я боялся, что ты могла удариться головой, когда я попал колесом в одну из особенно глубоких ям на улице.

Она опустилась назад на диван.

— Это ты был кучером?

— Да. — Увидев ее ошарашенное лицо, он поспешно объяснил: — Но ты была в безопасности. Я умею управлять экипажем. Сент-Лион, Торн, я — все мы сиживали на козлах. Иногда даже устраиваем скачки. — Она просто смотрела на него, открыв рот. Шанс опустил голову, поставил миску с водой у ее ног. — Не волнуйся. Какую ногу подвернула?

— Левую, — ответила она, пошевелила пальцами ног и поморщилась. — До сих пор болит, но уже не так сильно.

— Я нагрел воду. Подержим твою ножку в соленой воде, чтобы облегчить боль. — Он нежно взял ее за левую ногу и опустил ее в теплую воду. — Я нагрел достаточно воды, на случай, если ты захочешь горячего чая.

Теплая вода ничуть не смягчила ужас, нараставший у нее внутри.

— Это дом твоего отца?

Шанс покачал головой, продолжая суетиться и переставляя ее ножку в миску с водой.

— Я же говорил тебе, что больше не живу с семьей. Это мой дом.

— Почему я здесь? — не сдержалась она. — Что происходит, Шанс?

— Клянусь, что я тебя не обманываю, — сказал он и перекрестился. В какой-то момент он снял свой черный фрак и жилет. Узел шейного платка был до сих пор завязан, но он закатал рукава, когда качал и грел воду. — Тебе удобно? Я могу зажечь камин, если ты продрогла.

— Достаточно одного одеяла, — ответила она, мысленно задаваясь вопросом, не ударилась ли она головой. Ничего из происходящего вокруг не имело смысла. — Ты очень разозлился на меня.

— А ты хотела меня ударить. — Он негромко поцокал языком. — Сент-Лион клянется, что ты замахнулась на него.

— Я думала, что это ты! — пробормотала она, до сих пор сбитая с толку его поведением.

— Понятно, — произнес он, судя по голосу, не слишком расстроенный тем, что спровоцировал девушку пойти на насилие. — Что ж, никто не пострадал. Господь свидетель, что я заслужил такое отношение с твоей стороны.

Этого покаяния Темпест уже выдержать не смогла. Его спокойствие совершенно не вязалось с его обвинениями. Она закрыла лицо руками, чтобы он не видел ее слез.

— Темпест! — воскликнул он, подполз на коленях к ней, убрал руки от ее лица. — Моя любимая!

Не колеблясь ни секунды, он заключил ее в объятия, подталкивая ее зарыться лицом ему в плечо. Темпест почувствовала его руки на своей спине. Шанс прижал ее ближе, пока она рыдала.

— Я очень сожалею, — пробормотал он ей в шею. — Я просто ревновал. Мне стыдно признать, что я потерял голову, когда увидел, как ты танцуешь с Уаррилоу. Не говоря уже о том, что он испортил наше свидание в парке. Я начал задаваться вопросом: а не приложила ли ты к этому руку? И выместил свой гнев на тебе. Я был несправедлив, не дав тебе возможности даже объясниться. Наговорил вам с Сент-Лионом кучу глупостей.

— Он любит тебя, — сказала она, шмыгая носом, когда оторвала голову от его плеча. Шанс протянул ей чистый платок. — Сент-Лион точно простит тебя. Иначе он никогда бы не стал заманивать меня в твой экипаж, чтобы устроить это похищение.

— Я тебя не похищал, — возразил он, забирая платок из ее рук и вытирая ей слезы. — Считай эту остановку временной задержкой. Ты можешь уехать, как только пожелаешь. Только скажи. Я просто хотел побыть с тобой наедине, чтобы как следует извиниться. Я был жесток и заслуживаю наказания.

Шанс выглядел таким раздраженным, что она не смогла сдержать улыбку.

— А забота о моей лодыжке и горячий чай — тоже часть твоего раскаяния?

Он небрежно повел правым плечом.

— Полагаю, что да. Ты не рассказала Сент-Лиону, насколько сильно повредила ногу и настолько сильно разозлилась на меня, что я испугался, что тебе станет еще хуже.

— Я смотрела на вас с Саброй и ни на что не обращала внимания. Наступила бедному лорду Уаррилоу на ногу и подвернула свою, — объяснила она.

— Мы с Саброй… — начал он и запнулся, помассировал себе сзади шею. — Мне было всего шестнадцать, когда мы познакомились. Она на несколько лет меня старше. И несколько месяцев мне казалось, что я в нее влюблен.