Книга Умереть - непозволительная роскошь - Марина Воронина
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Когда я увижу твоего парламентария, — сказал Сан Саныч, — тогда мои люди уйдут. Как и договаривались!
— Мы о многом договаривались!
— Ладно, где твой американец с пленкой?
— Уже идет, встречай.
— Только без фокусов, Ершова! — строго предупредил Барышников. — Иначе твой Вахрушев получит несколько пуль в спину!
— Ладно!
— Все, конец связи!
Катерина спрятала телефон в сумочку и повернулась к Патрику Глену.
— Значит, как договорились, — сказала женщина, — отдашь кассету и все!
— Да.
— Тебя они не тронут, — произнесла женщина, — так что волноваться не стоит.
Американец заторопился.
— Я все понял.
— И непременно, Патрик, отдашь пленку только тогда, когда Евгений подойдет к машине! Понял?
— Да понял я, понял!
— Ладно, с Богом!
Журналист вышел из укрытия и направился к мосту. Катерина трижды перекрестилась, наблюдая за американцем, который, озираясь по сторонам, медленно подошел к мосту и стал подниматься наверх.
Неожиданно в сумочке просигналил сотовый телефон. Ершова недоуменно достала аппарат и поднесла его к уху.
— Что еще? — недовольно спросила женщина. — Патрик Глен уже на мосту!
— Вижу, — усмехнулся Барышников и сказал:
— А ты знаешь, Катерина, что твой Вахрушев тебя все время надувал?
— Ты о чем?
— Да о его жене!
У молодой женщины больно кольнуло внутри.
Известие было не из приятных: Женя ничего не говорил ей о том, что женат — А при чем здесь это?
Сан Саныч рассмеялся. Ему хотелось сделать как можно больнее этой бабенке за все те неприятные минуты, которые он пережил.
— А при том, — усмехнулся мужчина, — что Вахрушев использовал тебя, как последнюю шалаву, чтобы добыть компромат для своего начальства и продвинуться по службе!
Катя потеряла самообладание.
— Это ложь!
— Так он тебе не сказал еще, что работает в ФСБ? — насмехался Барышников. — Ай да капитан!
Ай да гусар! Ладно, жаль, что ты не услышишь это от него самого.
Ершова побледнела.
— Почему?
— Потому, что ему осталось жить не больше трех минут, — пояснил майор, — пока твой американец не дойдет до моих людей, которых ты не заметила на мосту.
— Ну и сволочь ты, мразь! — выкрикнула она, однако в трубке раздался оглушительный смех.
— Да, девочка, мы такие…
Барышников, хотел разразиться смехом, но вдруг поперхнулся и закашлялся. Впрочем, и Ершова чуть не лишилась дара речи. В сценарий, который она и Барышников «написали» на скорую руку, бесцеремонно ворвался огромный лимузин с номерами американского посольства.
Красивый автомобиль резко затормозил на мосту возле Патрика Глена, и тот мгновенно юркнул в салон. Спецы во главе с Барышниковым широко открыли рты.
Однако капитана Вахрушева мало интересовал Патрик Глен, а тем более марка автомашины, на которой тот стремительно умчался. Неожиданно ударив одного из своих сопровождающих ребром ладони в гортань, Женька сделал резкую подсечку второму, отчего тот упал на спину и ударился головой о тротуар. Выхватив у одного из них пистолет, капитан, не долго думая, смело бросился с моста в реку.
Барышников был в шоке: такой развязки он никак не ожидал! А когда он очухался, время было потеряно…
— Не стрелять! — крикнул он, не зная, кого ловить в первую очередь.
Наконец разобравшись в ситуации, он разделил машины для погони за беглецами.
Катерина видела все от начала до конца. Конечно, она ненавидела в данную минуту Вахрушева, но страстно молилась за его спасение. О Патрике она вспомнила только мимолетом, зато не отказала себе в удовольствии позвонить Барышникову.
— Да-а! — гневно заревел раскрасневшийся толстяк. — Майор Барышников слушает!
— Да не майор ты уже, — усмехнулась озорница, — а гондон штопаный!
Катерина не стала слушать его ответ и удовлетворенно отключила сотовый телефон
Загнанная в тупик молодая женщина не знала, как поступить: с одной стороны, ее как бы временно отпустили на все четыре стороны и она выбыла из опасной игры, но с другой — из нее выжали все соки.
Екатерина Ершова больше не ощущала радости жизни, ласкового прикосновения теплых лучей августовского солнца, не чувствовала вкуса сладкого и горького — все перемешалось и стало бессмысленным!
Красивая исхудавшая бледная женщина тупо помешивала остывший кофе в граненом стакане и глупо усмехалась своему невидимому второму "Я".
— Ну что, довольна? — тихо спросила Катя.
— Как сказать… — кольнуло в ответ.
— Все предали!
— Да.
— Столько людей положили!
— Бывает.
Ершова встала.
— Как он мог!
— А ты?
Катя недовольно скривилась и махнула невидимому «собеседнику» рукой.
— При чем тут я? — повысила она голос, стараясь кому-то доказать свою правоту. — Я же ничего плохого не сделала!
— А хорошего?
— Заткнись, дура! — закричала Катя и обхватила голову руками, как будто хотела уничтожить непримиримого оппонента.
На время странная беседа прекратилась, и женщина, безвольно опустив руки, медленно осела на стул и стала помешивать холодный кофе.
— А как же теперь Вахрушев? — неожиданно напомнил внутренний голос. — Его непременно постараются убрать!
— А мне-то что? — огрызнулась Екатерина и, достав из пачки сигарету, машинально закурила. — Он обо мне подумал, когда играл в кошки-мышки?
— Дура, — после некоторой паузы ответила сама себе женщина, — он столько раз рисковал из-за тебя! И не за похвалы или грамоты, не за звездочки на погонах!
— А за что?
— Подумай…
Екатерина Ершова задумалась, хотя и без того видела его теплое отношение к ней. Молодая женщина затушила сигарету, одним залпом выпила кофе и решительно встала из-за стола.
— Хватит думать, — заявила себе Катя, — надо действовать!
Она вспомнила всех невинно убитых друзей, и в ней заклокотали гнев и обида, взыграли самолюбие и женская гордость. Появилось страстное и нестерпимое желание отомстить и убийцам, и Глену, и даже Вахрушеву.
