Книга Северная Корона. Против ветра - Анна Джейн

– Думаешь? – поднял на него глаза Никита, и парень в костюме пирата неожиданно понял, что незнакомец-неформал не так уж и молод, как ему думалось. По крайней мере, глаза у него очень уж взрослые. И опасные.

– Как бы ты боролся за женщину, если бы знал, что скоро она выходит замуж?

– О-о-о, – задумался жених и даже закурил вторую сигарету. – Это серьезно, друг. Просто иди и забери ее!

– Да? – спросил Ник, и его серые глаза засмеялись. – А если бы, скажем, за твоей Женей, – вспомнил он имя невесты, – сегодня пришел бы какой-нибудь тип и сказал, что любит и хочет забрать, что бы ты сделал?

– Убил бы засранца, – честно сказал жених. – Ну, морду бы в раскрошенные кирпичи превратил – это уж точно. Если такая сволочь появилась сегодня, я бы…

– А если бы знал, что твоя Женя его любит? – продолжал допрос Никита, заинтересовавшись ответами говорливого молодожена.

– Женьку я бить не могу, так что не знаю, что бы я ей сделал, – задумался жених. – Отпустил бы? Блин! Что за вопросы, брат? Давай о хорошем говорить! Короче, просто борись за тел… Женщину, – поправился жених. – Ты же мужик, а не кусок ткани. Да?

Со стороны того места, где находились гости, невеста и фотограф, слышны были какие-то встревоженные голоса – наверняка они хватились жениха, и почти тут же около лавки появился свидетель и утащил его с собой.

Жених безуспешно пытался зазвать Ника с собой на торжество, уверяя, что докажет ему, юному и еще пока глупому, пользу семейной жизни, однако Кларский был непреклонен и ни на какую свадьбу идти не желал. Какое-то время он просидел на лавке, разглядывая спокойную широкую водную гладь, поймавшую в свои руки непослушное летнее солнце, а после встал и, не торопясь, продолжая что-то обдумывать, медленно пошел к самому краю обрыва. Где-то вдалеке находилась свадьба, решившая прогуляться вдоль берега, и платье невесты белым ярким пятном выделялось на общем фоне. Никита почти минуту разглядывал это белое пятно с очень задумчивым видом. А в его памяти одновременно сменялись одна за другой полуразмытые картинки, на которых была изображена еще одна невеста, которую он увидел на балконе одного знакомого двора.

Как сказал жених? Бороться за женщину? Забавно. Хотя, а почему бы и нет? К тому же теперь он будет в безопасности. Надо дождаться новостей о том, что оперативники, завладевшие архивом, возьмут Макса и Смерчинского. И смело можно действовать.

И Ник дождался этих новостей. Поздно вечером это случилось, и груз с души окончательно спал с его плеч в воду, подняв миллионы брызг – таким тяжелым он был.

И он пошел бороться. То есть искать. Название клуба, где должен был проходить девичник Ники, парень хорошо запомнил, и единственное, чего он боялся – не застать там свою стервочку. Естественно, не нашел, обознался, но это его не смутило, и Никита поехал к дому Ники, сумев приехать первым и встретить ее около подъезда.

Кларский сам не ожидал такого поворота – он приехал к ее дому для того, чтобы дождаться утром. Теперь они дожидались утра вместе.

* * *

Первым, на рассвете, проснулся Никита. Он резко открыл глаза и сел в постели, оглядывая комнату прищуренными глазами. Ничего подозрительного он не обнаружил, а потому позволил себе потянуться, разминая затекшие мышцы. После он перевел взгляд на спящую Нику, которая под тонкой простыней свернулась калачиком. Вместо подушки у нее под головой была рука. Спали они лицом друг к другу, поэтому когда Кларский проснулся, он не разбудил Нику, да и двигался парень почти бесшумно.

Никита какое-то время с хмурым видом рассматривал видящую сны девушку, чье лицо было очень спокойным и умиротворенным, привел себя в порядок, подышал свежим воздухом – ночью прошел дождь, и сейчас на улице было чересчур свежо и даже прохладно, и даже надел джинсы – служившую одеялом простыню Ника во сне забрала себе, умудрилась завернуться в нее, как в кокон. А потом Ник вновь улегся рядом, полностью расслабившись. Ему было интересно, во сколько проснется девушка, и как она отреагирует на то, что на нее в постели смотрит не будущий законный муж, а тот, кто три года назад уехал, оставив записку с надписью о том, что она должна его дождаться.

Будет ли сожалеть?

Ника проснулась часа через полтора, дав Нику время на раздумье. Когда черные, слегка слипшиеся от туши ресницы девушки дрогнули и распахнулись, у молодого человека было готово предложение, которое он обдумывал с того самого момента, как проснулся.

– Привет, – тихо сказала Ника после почти полуминутного молчания, когда она с глупым видом рассматривала Никиту, словно одно из скифских сокровищ.

Он боялся, что она не помнит событий вчерашней ночи – вдруг стервочка была очень нетрезва, как и в прошлый раз, когда он отнес ее домой, а он этого не заметил в порыве чувств? – и отпрыгнет от него с диким визгом, а после спешно убежит, обвинив его во всех грехах. Однако Карлова все хорошо помнила и, если честно, считала эти воспоминания одними из самых лучших в жизни. Правда, она это осознала потом. А сейчас девушка просто наслаждалась славным моментом. Она давно не просыпалась в таком хорошем настроении, почти счастливая.

«Почему он на меня так таращится? – подумала девушка в некоторой панике. – Что-то не так?»

– Доброе утро, – ответил Никита. – Выспалась?

Тона влюбленного человека у него не получилось, и вновь его слова прозвучали как-то грубовато, отрывисто и довольно холодно.

– Нет, я могу выспаться только у себя дома в своей кроватке.

– Надо было оставаться дома, – тут же посчитал это за оскорбление Ник. Ему хотелось, чтобы Ника сказала, как классно спала и вообще отлично себя чувствует. И что совместная ночь ей понравилась.

– Надо было. К тому же ты громко храпел, – зачем-то ответила ему девушка и приподнялась, прижимая простыню к груди. На лице у нее проскальзывали и ирония, и смущение, и все та же нежность, замаскированная под небрежное безразличие. – С тобой ужасно спать. Ты брыкаешься и забираешь одеяло. Еще ноги на меня складываешь. Кошмар. – Она сладко зевнула.

Никита не ожидал после столь бурной и по-своему романтической ночи такого утреннего разговора. Мало того, Ника парой слов умудрилась его рассердить. Когда он спал и брыкался? Или забрасывал на кого-то ноги? Напротив, он всегда спал чутко, неподвижно, как несущий во сне службу солдат.

– Значит, кошмар? – процедил сквозь зубы Никита, тоже приподнимаясь и опираясь на согнутый локоть.

– Ага, – кивнула Ника, раззадоривая его. – Тебя привязывать надо к кровати. У тебя тремор всего тела, Кларский. Ты сучишь ногами. И разговариваешь во сне.

– И что же я говорю? – Ника не замечала, как ее любимый начинает сердиться, или замечала, но продолжала над ним глумиться.

– Признаешься в любви к какому-то парню, – невозмутимо ответила она и попробовала потереть глаз. Однако тут же спохватилась – на пальце остался след от туши и теней, которые она так и не смыла с лица после вчерашнего.