Книга Канонерка 658. Боевые операции малых кораблей Британии на Средиземноморье и Адриатике - Леонард Рейнолдс

На этот вопрос нам никто не мог дать ответ, пока нам не повезло увидеть один из наших катеров, доставленный в Анкону на буксире. Носа у подорвавшегося на мине катера не было. Мы вспомнили печальную судьбу 640-й и поневоле задумались, как долго еще нам будет сопутствовать везение. Покалеченный катер оказался добавочным поводом для беспокойства, тем более что Адриатическое море к северу от Анконы было мелководным и, как утверждала разведка, изобиловало минами.

Мы дважды проходили пролив и патрулировали в районе Римини, поэтому получили возможность наблюдать потрясающее зрелище – вид с моря на артиллерийский барраж. Ночную темноту взрывали огромные вспышки, а между ними виднелись цепочки трассирующих снарядов – со стороны на большом расстоянии это было даже красиво.

На третью ночь мы остались у причала, и Корни принял приглашение посетить линию фронта вместе со своим родственником, который как раз находился на отдыхе в городе.

В его отсутствие нашу флотилию постиг первый тяжелый удар. В 4 часа утра меня разбудил дежурный офицер базы:

– 657-я подорвалась на мине в проливе примерно в 60 милях отсюда. Рядом находится 633-я, но тебе придется тоже туда отправиться, и как можно быстрее. Погода быстро ухудшается, и 633-й может понадобиться помощь.

Я сунул ноги в сандалии, натянул брюки и куртку, лихорадочно пытаясь сосредоточиться. Дуг еще на Корсике, 657-й командует его старший помощник Фредди Миллз. С ними еще Тони – запасной старший помощник флотилии. Повезло ли ему снова?

– Есть сведения о потерях?

В ответ дежурный офицер молча протянул мне сообщение, полученное с 663-й. Больше никто ничего не знал.

«657-я подорвалась на мине, повреждена кормовая часть. Пытаюсь организовать буксировку. Координаты…»

Корма? Возможно, Тони снова удалось обмануть дьявола? С точки зрения потерь корма была не самым опасным местом.

Мы устремились в северном направлении, прокладывая себе дорогу сквозь волны. В конце концов я заметил две маленькие точки. Приблизившись, я понял, что они движутся, но, когда я взглянул на то, что осталось от 657-й, у меня перехватило дыхание. У нее полностью отсутствовала кормовая часть. Не было ни палубы полуюта, ни жилых помещений машинистов и старшин, ни кормового порохового погреба, а верхняя палуба была уродливо загнута вверх.

Я подвел лодку как можно ближе к 657-й, чтобы выяснить, нужна ли еще какая-нибудь помощь и есть ли потери. Подойти к болтающейся из стороны в сторону, потерявшей управление лодке было совсем не просто. Достигнув предельного положения, лодка вздрагивала – это натягивался буксирный трос – и некоторое время вибрировала, потом трос ослабевал и она начинала движение в обратную сторону до следующего натяжения троса.

Только теперь я смог успокоиться по поводу судьбы Тони. Со вздохом облегчения я заметил его на палубе в группе матросов, наблюдающих за буксировкой. Фредди тоже был цел – он помахал мне с мостика.

Я поднял мегафон и крикнул:

– Приветствую, Фредди. Не повезло тебе. Потери есть?

– Рад тебя видеть, Ровер. У нас пятеро пропавших без вести, в их числе механик Джок Гарднер. Больше никто не пострадал, но все мы испытали шок.

– А как Тони?

– О, он в отличной форме. Теперь он окончательно уверился, что обладает иммунитетом на мины.

Я увеличил скорость и провел лодку вперед, чтобы переговорить со Стивом Ренделлом – канадцем, командиром 633-й. Стив был родом из Ванкувера. Он только весной стал командиром, а до этого был старшим помощником Дуга на 657-й. Я понимал, что Стив переживает больше других. Он с вполне обоснованным беспокойством следил за ходом буксировки. Я понимал его тревогу. Если 657-я и дальше будет так рыскать, трос наверняка не выдержит.

Рулевой уже приготовил оборудование для буксировки, если возникнет такая необходимость. Она возникла уже через полчаса. Издав резкий звенящий звук, трос лопнул, 657-я соскользнула во впадину между волнами и начала раскачиваться.

Уже через несколько секунд я подвел 658-ю вплотную к носу поврежденной лодки и с радостью заметил, что Тони и его люди уже выбрали ставший бесполезным буксирный трос, отвязали его и были готовы принять наш. Мы метнули бросательный конец – и, когда он был с первого раза принят и втянут, передали кормовой конец, а потом и буксирный трос.

Оставив Майка на мостике, я отправился в корму, чтобы проконтролировать осторожную вытравку буксирного троса, который при неаккуратном обращении мог повредить наши винты. Все было в порядке. Я слышал, как наш рулевой крикнул Коллинзу (рулевому 657-й):

– Не забудьте вернуть нам чертов кормовой конец, когда все устаканится!

На что Коллинз ответил:

– Не волнуйся, старина, не забуду. Зачем он нам? У нас теперь и кормы-то нет.

Мы медленно двинулись вперед, потихоньку натягивая буксирный трос, пока он, наконец, не взял на себя нужный вес. Рулевой занял место у штурвала, стараясь своими действиями компенсировать рысканье 657-й. Мы шли со скоростью 5–8 узлов, но зато 657-я все еще оставалась на плаву!

Тони просемафорил, что в машинное отделение поступает вода, но ручные насосы пока справляются. В 10.00 мы доползли до Анконы и отвели 657-ю к ее последнему причалу – возле остатков катера, подорвавшегося на мине неделей раньше.

Так что Корни и Дуга, вернувшихся из поездок на следующее утро, ожидало нерадостное зрелище. Для всех нас потеря 657-й была большим несчастьем – мы столько времени провели вместе. Да и смириться с потерей таких отличных моряков, как Джок Гарднер, который успел заработать медаль «За выдающиеся заслуги», было вовсе не легко.

Этим наши потери не ограничились. Мы пока не знали, но впереди нас ожидал еще один удар.

Примерно через месяц Томми Лэднер оставил 663-ю и стал старшим оперативным офицером на Мальте. Он активно участвовал в морских операциях уже в течение четырех лет и почувствовал, что ему пора на береговую работу. Он предпринял попытку передать 663-ю Деррику, но последнего сочли слишком юным для такого назначения, и командиром 663-й стал Билл Дарракот – бывший старпом Тима Блая с 662-й.

Уход Томми стал настоящим шоком для меня и тяжелым потрясением для Деррика. Я не переставал восхищаться этим замечательным человеком и считал, что мы потеряли великолепного лидера. Я бы без раздумий последовал за Томми в любой переделке, не сомневаясь, что он найдет правильный выход даже из самой сложной ситуации. По-моему, это был самый лучший командир (после Корни, конечно). И разве можно забыть его заботливую помощь, когда мы попали в беду на Эльбе?

Моряки знают, что корабли, как и люди, имеют разные характеры. Они всегда скажут, какой корабль ведет себя как законченный ублюдок, а на каком плавать – одно удовольствие. Мы все были уверены, что наши корабли способны чувствовать – испытывать радость, гордость, огорчение, ревность… И 663-я это блестяще подтвердила.

Спустя девять дней после отъезда Томми, выйдя в первый поход с новым командиром, она подорвалась на мине и получила настолько серьезные повреждения, что была затоплена. Только так она смогла избавиться от горечи утраты. Когда рано утром в Анкону доставили уцелевших моряков, Деррик рассказал мне подробности. Дежурный офицер уведомил меня о случившемся еще ночью – он знал о дружбе между нами, – однако информации о потерях не было. Мне пришлось пережить два часа адских мучений. Деррик был моим закадычным другом, да и Тони Марриотт вовсе не был посторонним. Как они там?