Книга Морские катастрофы - Виктор Сидорченко

«Шампольон» – лайнер водоизмещением 12 500 т – был построен в 1924 г. и реконструирован в 1933 г. Его максимальная скорость достигала 18 узлов. Он вышел из Марселя 15 декабря 1952 г. с командой из 120 человек и с 111 пассажирами, 98 из которых совершали паломничество в Иерусалим. Во время стоянки в Александрии он принял на борт новых пассажиров.

В 4 часа утра 22 декабря 1952 г. было еще довольно темно. Дул юго-восточный ветер силой 6 баллов. Вахтенный штурман, стоявший на мостике «Шампольона», вышедшего накануне утром из Александрии, заметил огонь маяка Рас-Бейрут и, согласно приказу капитана, записанному в судовом журнале, послал матроса за капитаном Бурде.

Последующие события записал в журнале сам капитан: «В 4 часа 05 минут меня предупредили, что показался огонь маяка Рас-Бейрут. В 4 часа 15 минут я проверил сам, что огонь, вернее, его отсвет, дает белую вспышку каждые три секунды в правильном направлении, то есть чуть-чуть справа» (имелось в виду справа по носу). Капитан дал команду держать курс прямо на огонь.

Очередная запись в судовом журнале выглядела следующим образом: «В 5 часов 15 минут включен радар, но он дает очень неясное изображение, и судя по его показаниям, мы находимся в 9,5 милях от берега. В 5 часов 30 минут судно готово к выполнению маневра».

И вдруг между вспышками появляется зеленый свет. Почти тут же, левее, появляется истинный, легко распознаваемый огонь маяка Рас-Бейрута. Свою трагическую роль сыграл оптический феномен (зеленый огонь был издалека неразличим). Капитан Бурде понимает, что судно движется в сторону от входа в порт. «Снижаю скорость, потом полный ход назад машинам. Примерно в 5 часов 45 минут в неясном свете утра замечаю буруны спереди по левому борту. Почти тут же ощущается легкий удар, затем несколько толчков подряд по левому борту, сотрясающих все судно», – записал впоследствии капитан.

Пассажиры тоже ощутили и услышали толчки, потрясшие судно. Удары разбудили их и они замерли в своих постелях, надеясь, что ничего плохого не случилось. Однако вскоре обеспокоенные люди, накинув на ночное белье пальто, стали появляться на палубе. Послышались голоса: «Так и есть, мы сели на мель! Смотрите, земля рядом, видны дома! Это Бейрут. Да, но ведь это не порт! Взгляните, в окнах зажигается свет!»

Странная сцена в предрассветном сумраке: пассажиры видят на берегу дома, многоэтажные отели новых кварталов, сквозь полумрак пробивается свет из окон. «Шампольон» застыл на рифах в двухстах метрах от пляжа. Дует холодный пронизывающий ветер. На судно несутся волны с пенными гребнями и разбиваются о его правый борт. Послышались стоны женщин и плач детей. И вдруг на судно буквально обрушивается тишина, а затем легкий испуганный ропот: на борту гаснут все огни.

Капитан Бурде на мостике выслушал все пессимистические доклады старпома и старшего механика, которые только что осмотрели нижние помещения лайнера. «Шампольон» сел на мель средней частью корпуса, его обшивка пробита в двух местах острыми скалами. Пробоины огромны, машины и динамо-машины залиты водой, осушительные насосы использовать невозможно, как невозможно заделать пробоины. По мнению старшего механика, судну грозит опасность полностью лечь на борт.

Тем временем офицеры успокаивали людей, собравшихся на накренившейся палубе: «Нам скоро помогут, видите, сколько народу собралось на пляже».

Уже рассвело и на берегу собралась целая толпа народу. Вскоре весь пляж становится черным от собравшихся людей. Сам президент Ливанской Республики вместе с правительством прибыл к месту катастрофы и руководил спасательными работами.

Положение бедствующего судна было весьма тяжелым. Шлюпки спускать было бесполезно – их все равно разбило бы о скалы. Классический способ спасения в таких случаях – установка «подвесной дороги»: между судном и берегом надо натянуть канат и с помощью передвижной люльки по одному перетащить всех потерпевших кораблекрушение на берег. Операция долгая, но может дать результат. Канат должен быть достаточно прочным, а поскольку обычно используется растительный трос, то и толстым. Для того, чтобы его передать на берег используется более легкий трос – проводник, к концу которого крепится основной канат. Основная проблема в подобных случаях – это подача троса-проводника.

Для подачи проводника бейрутские пожарники решили использовать гарпунную пушку, установленную на берегу. К гарпуну был прикреплен проводник, а пушка нацелена так, чтобы гарпун пролетел между мачтами «Шампольона» и упал в море. В этом случае проводник упал бы поперек судна и члены экипажа легко его подобрали бы и прикрепили к нему основной канат.

Выстрела крохотной пушки не было слышно из-за рева моря и ветра. Расчет спасателей был неточен: они не учли силу ветра и слишком высоко подняли ствол пушки, в результате гарпун с проводником были снесены в сторону и упали в 100 метрах от судна. Крики разочарования раздались на палубе «Шампольона».

Тогда было решено доставить проводник на шлюпке. В палубной команде насчитывалось 60 матросов и все как один добровольно вызвались рискнуть. Из них отобрали семерых холостяков. На воду спустили самую маленькую шлюпку и она, как ни странно, не была немедленно разбита волнами о борт. Более того, шлюпка двинулась к берегу через рифы, едва видимая в пенистых волнах. Оставшиеся сочувственно и скептически оценивают рискованное предприятие: «Ветер и волны в корму, они не доберутся до берега!» За шлюпкой тянется линь, к которому затем привяжут канат. Люди на пляже готовятся к встрече. Солдаты, пожарные и ливанские моряки образовали нечто вроде стрелы, уходящей в море. И вдруг крики: «Лодку развернуло боком к волне! Перевернуло! Проклятье!»

Однако ничего особенно страшного не произошло. Шлюпка на волне перевернулась, но матросы не упустили линь и спасатели с берега подхватили его. Контакт установлен. К концу линя, оставшемуся на «Шампольоне», матросы привязывают стальной (а не растительный) трос и тяжелая металлическая змея начинает свой неспешный путь к берегу.

Затем все останавливается. Даже двадцать метров стального троса весят много, а вытянуть вручную двести метров – задача невыполнимая, особенно учитывая, что трос лег на дно и цепляется за все его неровности. Нужна лебедка, но на пляже ее нет, и тогда кто-то предложил использовать танк: у танка мощности хватит!

В половине двенадцатого посылают за танком. Сгрудившись на палубе, по которой гуляет ветер и на которую сыплется дождь мелких брызг, пассажиры с беспокойством наблюдают за этими маневрами, которым, кажется, нет конца. Они встречают с недоумением появление танка. Судовые офицеры объясняют им, что танк будет тянуть линь с канатом. Желтый танк ползет по светло-желтому песку пляжа, взбирается на склон дюны, буксует, снова движется вперед и тянет линь.

Однако танк делает слишком много рывков, он не может тянуть равномерно как лебедка. Надежд на успех становится все меньше, а потом, при одном из рывков, лопнул линь. Снова в воздух взмывает линь из гарпунной пушки и так же, как в первый раз – неудачно. И тут же раздается скрип, треск рвущегося металла – судно начало разламываться пополам. В палубе появилась трещина – прямая глубокая щель. Но разлом еще не велик – всего около двух метров. Люди в панике. Среди общего замешательства раздается мощный голос из громкоговорителя: «Всем уйти с кормы и перебраться на нос! Матросам помочь пассажирам! Соблюдайте порядок, никакой опасности нет!»