Книга По ту сторону пруда. Книга 1. Туман Лондонистана - Сергей Костин

— Хм, а это мысль!

Я перевернул коробку из-под пиццы. Да, там когда-то был ценник, но чья-то бдительная рука его сорвала. Только обрывок штрихкода остался.

— Нет? — спросил внимательно наблюдавший за мной Лешка. Он успел осмотреть пластиковый пакет. Я тоже следил за ним — пакет был из бакалейной лавки в Финсбери-парке.

— Нет. Они тоже не пальцем сделанные, как сказал бы наш друг Мохов, — вздохнул Кудинов.

— Будем надеяться, что нас найдут по самолету.

Я снова вспомнил про другой самолет. Про тот, который летел в Нью-Йорк без меня.

— Давай позвоним еще раз Мохову. А потом я наберу все-таки жену.

— Только лучше убедиться, что нас точно никто не охраняет.

— Это-то проще простого.

Я ведь не рассказываю все в реальном времени, что-то пропускаю. А мы с Лешкой обследовали сантиметр за сантиметром всю площадь пола в пределах досягаемости. Деревяшки и пластмасса — ничего надежного, чем можно бы было поковыряться в наручниках. Зато с цепью мы распределились. Пока один сидит на полу у самой ножки скамейки, через которую она пропущена, у второго радиус действия становится максимальным. Потом мы менялись, и этот второй перебирал мусор со своей стороны. В таком положении цепь позволяла каждому из нас и вплотную приблизиться к дверце. Возможно, наши похитители специально так сделали, чтобы не возиться, когда кому-то приспичит по малой нужде.

Сначала, по праву первородства (он на четыре месяца старше) отправился Кудинов. Он с трудом толкнул дверь — цепь была уже на пределе — и на коленях устроился в проеме. В салон ворвался беззаботный вечерний гомон птиц. Солнце уже село, но кусочек неба над лесом все еще был светлым, все еще сопротивлялся мгле.

Лешка смотрел на струю, которой он не без изящества помахивал из стороны в сторону.

— У меня обзор невелик, но если бы кто-то залег поблизости, сейчас бы, наверное, себя обнаружил, — предположил он.

— Предпочитаю сам в этом убедиться, — обнародовал свои физиологические намерения я.

Из салона этого было не видно, но когда я устроился на Лешкином месте, про обнаружение охраны я и не вспомнил. Вокруг была сонная тишина и покой, как на картинах Пюви де Шаванна.

Над летным полем, как будто залитом водой, стояла плотная белая пелена. Мало какие явления природы волнуют меня так, как туман. Не только когда, подхваченный ветром, он, как где-нибудь в Швейцарии, то скрывает, то обнажает неожиданные картины видимого мира. Нет, простая неподвижная дымка над болотцем, краем луга, опушкой леса, дымка, из которой вдруг, как куст, вырастает развесистая крона клена или коричневые свечи камыша, цепляет меня где-то очень глубоко. Мне кажется, что туман — это еще одна парафраза Платоновых идей. Возможно, мы так видим реальный мир. Вернее, мы не видим его из-за пелены, и лишь иногда, в исключительные моменты, туман рассеивается, приоткрывая нам то, что мы и не предполагали обнаружить.

— А ты филина видел? — спросил я.

Приземистая, в форме осиновой чушки, птица сидела поодаль на какой-то ржавой штуковине, вроде расплющенной цистерны.

— Это который на летающей тарелке сидит? — уточнил Лешка.

— Да, только старой модели, одной из первых. Птица поновее будет.

— С двумя рожками?

— Да, точно.

— Нет, не видел. — Это он так пошутил. — А с двумя ногами и ты никого не видишь поблизости?

— Вроде нет.

Филин покрутил головой, привинченной прямо к туловищу, взмахнул крыльями и медленно и тяжело, над самым туманом, полетел к лесу.

— Странно, нет? — размышлял вслух Кудинов. — Твой Мустафа даже не отнял у нас телефон. Он же отдает себе отчет, что мы им снова воспользуемся?

— Да, странно. Ну что, я звоню?

Я вернулся к Лешке и набрал Мохова.

Он, как я и просил, сначала сказал по-английски «Hello». Зато когда я проворчал в ответ: «Ну, здравствуй, здравствуй!» — тут же заорал:

— Мы нашли вас! Там какой-то пэр живет, летное поле его собственное. А на «цессне» летает его сын, он сейчас в Австралии. Так что ждите нас.

— Когда? Когда ждать?

— Ночью, ближе к рассвету. Где-то в четыре — в пять. Нам говорят, тогда самый крепкий сон.

— А когда вы встречаетесь якобы для передачи выкупа?

— В восемь утра. Только это уже не понадобится.

— Спроси, кому в голову пришла идиотская мысль отдавать деньги, не видя нас? — прошипел Лешка.

— Вы не перестарались, приняв все их условия? — перевел я. — Мне бы показалось подозрительным, что вы согласились отдать выкуп, а потом ехать за нами.

— Так отцы-командиры решили, — отрапортовал Мохов. Он весь был в радостном возбуждении. Возможно, это была его первая стремная операция. — Все равно эти условия мы выполнять не собираемся.

— М-да, — только и сказал я.

— Сигнал к действию — птица вот так прокричит два раза: у-гу! у-гу! Мы постараемся пробраться к самолету и освободить вас, не ввязываясь в боестолкновение.

Слова-то какие знает!

— Но мы готовы к любому повороту событий. А вы просто будьте готовы, — заключил Мохов.

— В смысле, не проспите? — уточнил я.

Мохов был не в том состоянии, в каком люди воспринимают юмор.

— Ну да.

Когда разговор закончился, мы с Кудиновым переглянулись.

— Что скажешь? — спросил он.

— Будем надеяться, что за нами придут не те же люди, которые эту блестящую операцию разработали.

Я задумался.

— Ну что? — в конце концов произнес я с сомнением.

— Давай, давай! Звони домой, — сказал Лешка.

Я все же попыхтел еще с полминуты, прижав палец к носу. Собирался с мыслями. На мое счастье, к телефону подошел Бобби.

— Ты видел ее, Несси? — закричал он.

Нашему сыну одиннадцать. Он очень просился со мной, чтобы отыскать Лох-Несское чудовище. Как бы устроить свою жизнь так, чтобы можно было брать мальчика с собой, когда ему этого до смерти хочется?

— Если бы я ее увидел, мы потеряли бы кучу денег, — урезонил сына я. — Тогда человек, который собирается ехать в Шотландию с горой водолазного снаряжения, от этой поездки отказался бы.

— Так ты что, специально не захотел найти Несси?

— Нет, разумеется, не специально. Просто эта дама не стремится к общению с теми, кто живет в другой геологической эпохе. А у тебя как, все хорошо?

— Да. Ты уже сегодня вечером прилетишь?

— К сожалению, у меня не получается. Дай мне маму.

— Мама с Пэгги куда-то пошли. Пэгги приехала, чтобы увидеться со всеми нами.