Книга Демоны Антарктоса - Джереми Робинсон

Но сейчас рассуждения о морали приносили мало пользы. Следовало искать путь к спасению, иначе их просто съедят. Уитни собралась успокоить отца, но тут из коридора послышались два голоса — женский и мужской, низкий бас, явно принадлежащий исполину. Разговор шел на английском.

— Энки, пожалуйста. Они отличаются от остальных, — умоляюще проговорила женщина.

— Они такие же люди, как ты, учитель. И если я увижу, что они бесполезны, из них можно будет приготовить сытное блюдо.

— Нет, Энки, я уверена — у них есть знания, к тому же я нашла у них предметы, которые обычно берут с собой ученые.

После недолгой паузы последовал ответ исполина:

— Война между людьми и рефаимами началась вновь. Я не могу переносить их присутствие.

— Но у них была книга!

— Библия?

— Да, такая же, как у меня, когда ты меня нашел. И Энлиль сказал, что они узнали его. Этот человек назвал его первое имя.

Снова воцарилось молчание.

— Пожалуйста, господин, — сказала женщина. — Сохрани им жизнь и сам реши, обладают ли они мудростью. Я верю, что они окажутся полезными.

— Очень хорошо, учитель. Но если ты ошибаешься…

— Я знаю.

Голоса стихли. Они ушли. Уитни и Меррилл стояли рядом, вцепившись в прутья решетки. Их глаза встретились.

— Ты поняла, что они сейчас сказали? — спросил Меррилл.

Уитни кивнула.

— У нас есть друг. Возможно, это единственный шанс выбраться отсюда.

— Нет, — нетерпеливо прервал ее Меррилл. — Я об именах. Энки и Энлиль.

— И что тут такого?

— Это демиурги древних шумеров. Вероятно, бессмертные полудемоны, уцелевшие во время потопа, стали вождями и их почитали как богов. С исполинами связывают несколько мифов — о титанах, Пантеоне и Олимпе, Атлантиде, Валгалле. Думаю, все эти предания, считавшиеся плодом воображения, на самом деле основаны на фактах.

— Какие же они боги?

— Необразованные люди могли воспринимать их именно так. Нефилимов нельзя убить обычным способом. Они живут вечно. Гиганты, которые обладают нечеловеческой мощью, полученной от нечестивых отцов, в примитивном смысле — те самые языческие идолы, которым поклонялись наши предки. Но они не обладают высшей силой, какая есть лишь у единого Бога… Энки занимал почетное место в пантеоне шумеров. Он считался богом воды, плодородия и созидания. Его священная крепость называлась Курганом творения… — Меррилл помолчал, а потом на его лице появилась улыбка. — Весьма возможно, что сейчас мы находимся именно там.

— Папа, я не…

— Подожди, — перебил доктор. — Это еще не все.

— Я не понимаю, зачем сейчас рассказывать какие-то легенды! — выпалила Уитни.

— Знай своего врага.

Она поджала губы. Однако Меррилл был прав.

— После библейского Адама, — продолжал он, — первого короля шумеров, которого они называли Аллум, мир пал, и сыны Божии, восставшие ангелы, соединялись с земными женщинами. Энки был одним из первенцев. — Меррилл подпрыгнул и уселся на одну из кроватей. Она была такой высокой, что его ноги болтались в двух футах над полом.

— Он являлся ключевой фигурой в шумерской истории потопа. Энки будто бы научил мудреца Зиусудру, как спастись от предстоящего наводнения на корабле. Но это могла быть и вторая ладья. А исполины построили собственную и уплыли в Антарктиду. Помнишь, я читал вам вслух из Ветхого Завета о том, что нефилимы жили в те дни — и после них?

— Все это завораживает, — сказала Уитни, — но никак не может нам помочь.

Меррилл усмехнулся.

— Очень даже поможет.

Глава 57

Их окружал полнейший мрак, дышать становилось все труднее. И вовсе не из-за недостатка кислорода, а из-за густой взвеси, поднявшейся после взрыва. Круз нашарил в рюкзаке два фонарика, включил большой, а маленький отдал Аль-Азизу, потом достал бандану, намочил ее водой из фляги и завязал так, чтобы она прикрывала рот и нос. Нашелся платок и для его напарника.

Ахмед, весь покрытый серой пылью, выглядел как человек, спасшийся после серьезной катастрофы. Но Круз не заметил в его глазах паники, и его это порадовало. Ему совсем не хотелось оказаться в замкнутом пространстве со спятившим арабом. Впрочем, сидеть в каменной ловушке со здравомыслящим террористом было также не слишком приятно.

Через минуту кровь перестала стучать в висках, но скоро подрывник понял, что не только влажная ткань облегчает дыхание. В воздухе ощущалась тяга, несмотря на то что лаз, через который они сюда пробрались, полностью завалило.

Виктор поднялся, стукнувшись макушкой о каменный свод. Конусообразная ниша сильно сужалась кверху, и человек среднего роста не мог в ней выпрямиться полностью.

— Жаль, что у меня не кегля вместо головы, — проворчал он и снова опустился на колени.

— Воздух движется, — сказал Аль-Азиз, поднимая вверх ладонь.

— Я знаю, — ответил Круз. — Попытаемся выяснить, куда он уходит.

Они принялись за дело. Латиноамериканец водил лучом фонарика по стенам — яркий круг освещал серый камень, поблескивавший вкраплениями слюды. Она редко встречалась в его родной Калифорнии, но однажды, еще в школе, он ездил по путевке в Канаду, где туристам показывали слюдяную шахту, и привез домой немалый запас мягкого слоистого минерала. Зная, что это далеко не самый надежный и прочный материал, Круз занервничал — их темница могла в любой момент рухнуть.

— Здесь, — громко проговорил Аль-Азиз.

Он сидел на корточках и разглядывал длинную трещину. Подрывник устроился рядом и направил луч фонарика внутрь. Узкий туннель полого уходил вниз. Свет рассеивался через несколько футов, однако ток воздуха указывал, что где-то есть выход наружу.

Пролезть туда будет непросто, но других шансов не было. Возможно, здесь им не грозит гибель от удушья, но рано или поздно они умрут от недостатка воды и пищи. Стоило рискнуть.

— Нужно разведать, куда ведет лазейка. Если нам удастся добраться до внешней стены, которая будет не такой толстой, как эта, я устрою взрыв. — Виктор ткнул в свой рюкзак. — И мы выберемся отсюда.

Ахмед кивнул.

— Я пойду первым. Я меньше.

Круз согласился. Он совсем не рвался вперед. Ему вдруг показалось, что им предстоит погружение в море на большую глубину без специального снаряжения. Он ощущал, как толща скалы давит на него со всех сторон. Его охватил страх, ему показалось, что он тонет и легкие его судорожно сжимаются… Но он усилием воли стряхнул наваждение. Аль-Азиз уже втиснулся в туннель и медленно пробирался вперед.

Неожиданно он остановился.

— Привяжи свой рюкзак к моей ноге, — сказал араб. — Ты дотянешься до него, если потребуется.