Книга От Нефертити до Бенджамина Франклина. Эксклюзивные биографии самых интересных исторических персонажей - Наталья Басовская

Конечно, Болонье эта скульптура не понравилась. О ее художественных достоинствах мы судить не можем: через четыре года она была сброшена с крыши собора во время очередного мятежа и разбилась. Враг Юлия II герцог Феррарский закупил сохранившиеся фрагменты и приказал отлить из них пушку. И в насмешку над Папой назвал эту пушку Джулия.

А у Микеланджело было впереди новое выдающееся деяние — роспись Сикстинской капеллы в Риме. Он получил такой заказ, потому что его недруг Браманте попытался продолжить интриги. Он сказал Папе: «А пусть Микеланджело делает росписи», надеясь, что Микеланджело не художник и с кистью не в такой дружбе, как с резцом. Но завистник ошибся.

Опять последовали годы безумно тяжелой работы. Микеланджело расписал громадную галерею — 600 квадратных метров. Он четыре года провел на лесах, чаще всего там и спал, то есть жил совершенным отшельником, фанатично исполняющим свою работу.

С Юлием II у него не раз возникали конфликты, потому что тот хотел контролировать, как идет работа. Говорят, что Микеланджело иногда специально сбрасывал с лесов какие-то мелкие доски, чтобы Папа испугался и больше не приходил.

Но когда работа была открыта, Юлий II взглянул и сказал, что эти росписи, эти библейские сюжеты из простой жизни прекрасны, но бедновато выглядят. Надо было пройтись золотом. Микеланджело ответил, что те, кто здесь изображен, тоже были бедноваты. И ничего исправлять не стал.

Этот шедевр поднял его имя в Италии и во всей Европе на невиданную высоту.

В 1513 году Юлий II умер. Как выяснилось потом, Микеланджело после его смерти продолжал работать над его гробницей и частично этот заказ выполнил. Величайшая скульптура Моисея и некоторые фигуры рабов делались именно для этой гробницы. Эти потрясающие скульптуры свидетельствуют о том, что Микеланджело испытывал симпатию к Юлию II, который, наряду с невероятной гордостью, имел благородные идеи и художественный вкус.

Следующие Папы были хуже.

В 1523 году престол занял Климент VII — родственник Медичи, великого благодетеля Микеланджело. Незаконный сын брата Лоренцо Великолепного. Как и другие властители, он захотел иметь при себе Микеланджело и дал большой заказ — изваять усыпальницу дома Медичи.

Микеланджело сам сделал пристройку к церкви во Флоренции и создал проект, опять колоссальный, который в основном выполнен. Фигура Лоренцо в римском костюме, в доспехах, фигура его брата, Джулиано, коварно убитого заговорщиками, величайшие символические фигуры Ночь, День, Утро, Вечер.

В зените славы Микеланджело трудился безостановочно, без отдыха. Леонардо, всегда элегантный, очень модно или необычно одетый, упрекал его в том, что он выглядит и ведет себя как ремесленник, как каменотес, как рабочий. Но это была просто совершенно особенная натура. Работа поглощала его.

Была ли в его жизни любовь? Есть предположение, основание для которого дают его стихи, что в 1508 году, покидая Болонью, он скорбно прощался с некой златовласой красавицей. Из поэтических текстов мы знаем, что она украшала волосы цветами, что у нее тонкая талия, перетянутая пояском. Микеланджело пишет: «Что же теперь будут обнимать мои руки?»

А потом была любовь, очевидно платоническая, в возрасте 60 лет. Некая Витториа Колонна, очень знатная дама, маркиза, вдова, рано потерявшая мужа. Она жила при монастыре, не будучи монахиней. Женщина, которая поклонялась гуманистам, восхищалась стихами и терпимо относилась к Реформации. Витториа была известна прелестной внешностью и праведной жизнью. Судьба свела их, и Микеланджело отправлял ей стихи, посылал рисунки, сравнивал ее с Богоматерью. По его словам, больше всего в жизни он скорбел о том, что, прощаясь с ней, умершей, поцеловал ее руку, а не лоб. Это было чувство очень высокое. А в его замкнутой душе нашлось место нежности.

Была в его натуре и доброта. Он очень заботился о родных, содержал их всех, раздавал деньги, подарки и всегда понимал, что он — главная опора семьи. Вот строчки из письма к обожаемому племяннику по имени Леонардо: «Хочу, чтобы 46 эскудо ты раздал беднякам. Постарайся выведать о ком-нибудь, кто нуждается особо, и дай ему тайно эти деньги, дабы не знали, от кого они». Он был искренним христианином.

Наверное, поэтому ему так трудно давалась фреска «Страшный суд», на которую ушло шесть лет жизни. Интересно, что среди грешников Микеланджело поместил вполне узнаваемый портрет римского Папы Павла III, известного тем, что он продавал церковные должности, а также изображение некоего церемониймейстера Бьяджо да Чезена. За то, что Чезена выступал против обнаженных фигур, считая их непристойными, Микеланджело нарисовал его в виде беса с ослиными ушами.

Кстати, когда Чезена побежал жаловаться, Папа ответил ему: «Ничем не могу помочь. Если бы Микеланджело изобразил тебя в чистилище, я бы постарался тебя вытащить, но в аду… это не мой департамент». Так что у Павла III явно было чувство юмора, хотя в целом это мрачная фигура. Именно он собрал в 1545 году знаменитый Тридентский собор, который разработал план суровой войны против Реформации. За этим последовали индексы запрещенных книг, усиление работы инквизиции, многочисленные костры.

И отдельным решением Собора было такое — одеть персонажей фрески «Страшный суд». Но Микеланджело ответил: «Передайте Папе, что это дело маленькое и уладить его легко. Пусть он мир приведет в пристойный вид, а с картинами я сделаю это быстрее». И опять отказался что-либо переделывать. Драпировки пририсовал один из его учеников.

И сейчас в Сикстинской капелле можно видеть эту великую работу Микеланджело. Изображенный им ад находится как раз на уровне пола, по которому идут орды туристов. Они шумят, акустика потрясающая, в зале стоит гул. И ты вдруг ясно ощущаешь, что находишься в аду. И твой рост не позволяет тебе подняться даже в чистилище.

«Страшный суд» — это еще не конец жизни Микеланджело. Он прожил еще 20 лет, был свидетелем того, как его фрески хулили за непристойность и «одевали». Это тоже надо было пережить.

И потом не раз творения Микеланджело становились жертвами человеческого лицемерия, ханжества и безумия. Его замечательная картина «Леда и лебедь» была сожжена по приказу французской королевы, жены Людовика XIII, за неприличность содержания. Очень многие из его шедевров пропали, были разрушены.

Микеланджело работал до последнего дня. Приглашенный главным архитектором собора Святого Петра, он продолжал в основном воплощать замысел уже покойного Браманте. Он сохранил идею центричности великолепного здания и усовершенствовал ее в соответствии с возможностями своего уже зрелого блистательного гения.

Приладив свечу на голову, по ночам рубил мрамор. И продолжал писать стихи, заявляя: «Пусть говорят, что я впал в детство. Писал стихи и писать буду!» Вот его строки в переводе А. Б. Махова:

Сколь смел бы ни был замысел творца,

Он в грубом камне заключен в избытке,

И мысль в нем отразится без ошибки,

Коль движет ум работою резца.

Микеланджело был одарен почти фантастически. Не получив, в сущности, никакого специального образования, он всему научился сам, включая анатомию и инженерное дело. Какое-то особое зрение позволяло ему видеть, что скрыто в глыбе мрамора. Однажды в горах Каррары он увидел скалу и сказал, что, если ее обработать резцом, получится потрясающая скульптура, неотделимая от живой природы. Была в нем такая космичность.