Книга Сыщица начала века - Елена Арсеньева

– А вас, Лизавета, – говорит она, не дав мне словамолвить, – а вас я буду называть… нет, не Лиза, это очень скучно иобыкновенно, а… например, Бетси! Что? Разве вы не знаете, что у англичан этоуменьшительное имя от Элизабет. Итак, решено, на сегодня вы – Бетси.

И выжидательно таращится на меня своими темными, блестящимиглазами, напоминающими птичьи.

– Добрый вечер, дорогая Лалла, – произнесла я со всемвозможным добродушием. – Очень рада познакомиться с вами. Я высоко ценю торасположение, кое вы некогда оказывали моему жениху. Надеюсь, мы с вамиподружимся и вы мне кое-что расскажете о его самых тайных пристрастиях. Что жекасается имени, то можете звать меня как вам заблагорассудится. Бетси такБетси! В «Анне Карениной» есть княгиня Бетси Тверская, помните?

Лалла растерянно моргнула.

А вот так не хочешь ли? Или вы с вашим Гошенькой думаете,что меня можно взять голыми руками? Ишь, с каким любопытством он наблюдает занашей пикировкой! Небось вообразил, что две дамы вот-вот вцепятся друг дружке вволосы из-за его прекрасных черных глаз!

Лалла явно недовольна моей невозмутимостью, но делатьнечего: не может же она затеять вульгарную ссору и поставить себя в неловкоеположение перед Гошенькой (или Жоржем, это уж кому как нравится).

– Ну что ж, – говорит она с очевиднымпринуждением. – Коли так, прошу в комнаты. Гостей у меня нынче немного: потвоей просьбе, Гоша, я пригласила соседа, вернее, жильца. Тем паче он был таклюбезен, что одолжил мне нынче кухарку. Она исполняет роль горничной взаменмоей захворавший Машки. А то прямо караул, хоть в агентство Ольховской посылай!А оттуда пришлют какую-то неумеху да еще сдерут за услугу больше, чем за самнаем.

Лалла оттарабанила все это, вцепившись в мой локоть изаглядывая в лицо, – видимо, вдохновленная тем живейшим вниманием, с какимя ее слушала.

А я просто-напросто никак не могла справиться с изумлением:господи, Вильбушевич одолжил Марковой на вечер свою собственную кухарку! А ведьона – кто? Получается, что двери нам со Смольниковым отворила Дарьюшка! Тасамая Дарьюшка, которой был очарован Сергиенко.

Эх, черт, что же я ее поближе-то и потолковей нерассмотрела? Впрочем, надо быть, на сие хватит еще времени нынче вечером. Ейведь и на стол придется подавать.

Нижний Новгород. Наши дни

– Здравствуйте, я ваша тетя, буду у вас жить, – сказалаЛюба. – Вернее, не буду, потому что не могу войти в ваш подъезд, на которомкодовый замок. Нам код сказали?

– Забыли, – вздохнул Денисов. – Я сейчасперезвоню.

Он позвонил на станцию, но там был занят телефон.

– Надо посмотреть, какие кнопочки стертые, на те инажимать, – посоветовала Люба.

– Да здесь стертых кнопочек нет как таковых, –констатировал Денисов. – Похоже, замок новый, несколько дней назадпоставленный.

Он снова набрал номер станции, и снова оказалось занято.

– Погоди, не комплексуй, – сказала решительнаяЛюба. – Откроем мы этот замок методом тыка.

– А еще говорят, что они никого ни от чего незащищают, – процедил сквозь стиснутые зубы Денисов, нервно нажимая накнопки без всякой системы. – Защищают, да еще как!

– Защищают от нас, дилетантов, – точно так же сквозьзубы выговорила Люба. – А какой-нибудь профессионал от фомки знал бы, чтотут делать!

Алена хихикнула. Это уже не dе jа vu, это типичноепутешествие в прошлое! А может быть, штука в том, что люди, которые пытаютсяоткрыть замки в чужих подъездах, всегда говорят одно и то же? Надо выдать ещеодин тест…

– Говорят, нужно слиться с замком, стать им,понимаешь? – невинным голоском подсказывала она.

– Это какой-нибудь медвежатник умеет с замком в экстазесливаться, а я – только с пациентом, когда делаю дыхание изо рта в рот, –пропыхтел доктор Денисов, не оставляя попыток разгадать этот несчастныйкод. – Ну и еще с любимой – в экстазе.

Алена с досадой качнула головой. Черт! Значит, у него кто-тоесть… Ну что же, было бы странно, если бы такой парень оказался свободен.

Вот и отлично! Зачем тебе еще одна сердечная рана? Или дажене одна. Эти чернющие глаза живого места в душе не оставят, и все страданиястанут бессмысленны. У тебя есть милая маленькая игрушка по имени Алекс – вот ииграй с ним. По крайней мере, это доставляет удовольствие вам обоим!

– Денисов, погоди звонить, кто-то идет, – оживиласьЛюба, и Алена тоже различила медленные, шаркающие шаги внутри подъезда. Ониприближались как-то очень долго, потом неуверенная рука точно так же долгонашаривала засов.

«Бабулька какая-нибудь, – подумала Алена. – Вкрайнем случае, дедулька!»

Наконец дверь отворилась, но ни бабульки, ни дедульки за нейне обнаружилось. В подъезде стоял человек лет сорока пяти, одетый в мятуюрубаху и джинсы, в домашних тапочках. У него было потное серое лицо, глазаобведены синевой, губы почернели.

– Вы «Скорая»? – спросил, с трудом шевелягубами. – Я вспомнил, что код забыл сообщить, хотел перезвонить, а там всезанято. Ну я и решил спуститься.

– Врачей для кого вызывали? – быстро спросил Денисов,хватая мужчину привычными пальцами за запястье и считая пульс.

– Для меня…

– Я так и думал. А вы что шляетесь по этажам? – сердитосказал доктор.

– Дома нету никого, – чуть слышно проговорилтот. – Я думал, отлежусь, а потом понял, что нет… Пойдемте. – Оннетвердо шагнул к лестнице и схватился за перила, с трудом удержавшись наногах. – Только я на четвертом этаже живу, а лифт не работает.

– Выдумали! В вашей «сталинке» один этаж за полтораидет! – Денисов перехватил его под руку. – Ни на какой четвертый этажмы не пойдем, мы с вами с больницу поедем. Немедленно! Квартира у вас заперта?А то давайте ключи, наша фельдшерица сбегает, закроет.

– Да нет, я закрыл, – пробормотал больнойрастерянно. – Но как же… я вон в тапочках, без куртки…

– Ничего, мы вас одеялом накроем, а в больнице тепло, –отмахнулся Денисов. – Вам нужно срочно укол сделать, понятно? Плохо ему ссердцем! Еще бы не плохо! Вы же микроинфаркт на ногах перенесли! Кроме того, увас двустороннее воспаление легких. Вы почему об этом не сказали диспетчеру? Сума сошли? Или привыкли все на свете перехаживать, от ангины до микроинфаркта?От семьи свое состояние скрывали?