Книга Левая рука Бога - Алексей Олейников

Из алтаря медленно, нечеткими шагами вышел отец Сергий, оперся на оградку перед иконостасом. Прихожане повалились на колени, кто-то истово крестился, бабушки клали земные поклоны, в углу молодая, красивая женщина в короткой юбке билась в судорогах, колотилась об пол головой, отец Сергий отвел глаза от ее белых ног, а Улита все пела и пела. Отец Сергий с усилием разобрал слова, был это акафист Ангелу-хранителю, но хотелось не вдумываться, хотелось слушать и слушать бесконечно, и вращаться вокруг ее голоса, как вокруг синей горы Фавор на иконе, на которую снисходит золотой свет.

Он сам не помнил, кто помог той болезной подняться и прийти в себя, не помнил, как отстоял службу. Храм качался, как кадило в руке дьякона, дым тек по храму, и в этом дыму все двигались, как потрясенные тени, он говорил слова, благодатные слова, и каждый стих был как мед в его сердце, и с каждым «Слава тебе, Господи», он возносился и опускался вниз, и снова возносился.

…Упал на табурет в притворе, сидел, сложив руки на коленях, и все не мог подняться, не мог выйти, хотя надо было выйти на крестоцелование, его прихожане ждали, старушки всегда к кресту прикладывались. Наконец собрался, встал, взял крест, тяжело ступая, вышел.

Церковь была пуста, потрескивали догорающие свечи, которые никто не убирал и не гасил. Отец Сергий прошел по пустому храму, встал на пороге, щурясь от вечернего света.

В церковном дворе вращалось людское море, прихожане толпились вокруг Улиты. Отец Сергий потрясенно понял, что ей целуют руки, обнимают, кто-то на плечи набросил ей шаль, павлопосадский платок, темно-синий, с желтыми розами, она склонила голову, нежно принимая его, взмахнула руками, как крыльями. Взглянула на отца глазами, в которых дымилась синева, и отец Сергий отшатнулся назад, в пустоту своего храма.

Глава сороковая

– Итак, что мы имеем? – Сенокосов разложил пасьянс из шести профилей. – Шесть потенциальных кандидатов в операторы, психоотклик от пяти до семи с половиной по шкале Караваева. Все-таки дала плоды ваша «Новая заря», профессор, все эти визуальные театры. Неплохо, семь с половиной, у Цветкова ведь семерка?

– Шесть и девять, – уточнил профессор. Он склонился над карточками, выдернул одну.

– Этот вот товарищ случайно сюда затесался, там был сбой. Двойной пик, это физиологически невозможно. Надо перепроверить.

– Нда? – Сенокосов равнодушно взглянул. – Ну, до свиданья, Денис Ярцев. Ярцев, хм… Жаль.

– Почему?

– Если бы у него были задатки оператора, договориться с отцом о сотрудничестве было бы просто. В отличие, например, от Марии Шевелевой.

Полковник взял ее профиль.

– Хорошая девочка Маша в Суджуке у моря живет. Может выловить тульпу второго класса. Одна беда – папа главный судебный обвинитель города. Сами понимаете, профессор, обвинитель Шевелев иначе видит будущее дочери. Не слишком велика птица – судебный обвинитель, но пободается. А вот Мацуев Аслан, тоже тульпа второго класса. Отличный психоотклик, домината честолюбия. Вы, я вижу, все еще используете старую караваевскую шкалу? Совсем его работа на вашу не повлияла, профессор, вы правы.

– Наука движется взаимовлияниями и смысловыми связями, – с достоинством ответил Гелий Ервандович, одергивая пиджак. – А вы очень осведомлены о деталях работы Караваева. Для человека, который только подключился на этапе расследования.

– Работа у меня такая – быть осведомленным, – рассеянно сказал Сенокосов, изучая профиль Мацуева. – Хороший мальчик, способный, хватка у него есть, сразу видно. Только отец – сотник Особого приказа по Черноморскому побережью. Сами понимаете, сейчас с Особым приказом нам не с руки сцепляться.

– Отчего же? Если объяснить сотнику Мацуеву, как важна наша работа, какому делу может послужить его сын?

Сенокосов иронически поглядел на Гелия:

– Объяснить? Волчьему сотнику? Ну-ну. Нет, Мацуев и Шевелева отпадают. Хлопот не оберешься с их родителями.

– Тогда пока сосредоточимся на остальной троице, хотя, разумеется, Шевелеву и Мацуева также необходимо найти и экранировать. – Гелий взялся за листы тонкими коричневыми пальцами. Ногти у него были желтые, плотные, как край черепашьего панциря, и Сенокосова передернуло. Будто не человеческие руки.

Он потер виски, «паутинка» давила на голову.

– Улита Козак, Ярослав Щербаков, Катерина Локотькова, – желтый ноготь отчеркнул строку в профиле. – Козак и Щербаков по потенциалу превосходят Цветкова, почти стопроцентная вероятность, что они способны вытянуть психоформу первого класса. Локотькова слабее, ее потолок второй класс, может быть, верхняя категория «фейри» во второй категории.

Сенокосов кивнул. Классификатор у них, конечно, был недоработан. Сперва он путался в этих понятиях, но потом привык. Три категории тульп, распределенные по возрастающей силе воздействия. Каждая категория разбита на три класса. Третья категория – самая слабая, классы «тень», «призрак», «бес». Если «тень» невидима человеческим глазом и способна лишь влиять на сознание человека – внушение или сон, то «призрак» способен на контроль поведения, а «бес» уже обретает оптически различимую форму и в силах воздействовать на физические поля. Например, управлять радиоволнами или электромагнитными полями. Вторая категория уже сильно поднимает ставки, тульпы этой категории демонстрируют автономность поведения, они не просто выполняют желания оператора, но и способны к самостоятельным действиям. Значительно превосходят третью категорию по напряженности н-поля. Класс «дэв», самый слабый во второй категории, уже способен манипулировать физическими объектами, если непосредственно с ними взаимодействует, а начиная с класса «тролль», у тульп появляется возможность дистанционного воздействия на материальные объекты – телекинез, пирокинез и прочую, как раньше полагал Сенокосов, экстрасенсорную чушь. Класс «фейри», высший во второй категории, может сжечь танк Т-100 секунд за тридцать и теоретически способен перехватывать любые высокоскоростные объекты в зоне работы «Невода». Гелий утверждал, что скорость реакции тульпы высшего класса во второй категории в автономном режиме, когда ею не управляет медлительный мозг оператора, равна скорости прохождения сигнала в н-поле. То есть близка к световой, потому что достоверно замерить скорость распространения сигнала в н-поле до сих пор не удается – инструментов нет. Никакой объект, даже гиперзвуковой, для тульпы класса «фейри» не является проблемой. К тому же тульпы не имеют физического тела, точнее, они имеют тела произвольной плотности, при желании растворяясь до нематериального уровня, а при необходимости формируя тела алмазной твердости.

О способностях психоформ первой категории Сенокосов даже думать не хотел. Только однажды Цветков вытащил «феникса» – тульпу самого слабого класса, всего на полминуты. И «Невод» пришлось ставить на полугодовой ремонт. На что способны «василиск» и «левиафан» – высшие классы первой категории, никто не знал.

«Может быть, Цветков прав? – подумал Сенокосов. – Куда мы лезем? Да, надо сложить лапки и отдать все китайцам. Уж они будут бережны и осторожны, конечно…»