Книга Сальери - Сергей Нечаев

Кроме того, альбом мюзикла получил статус «бриллиантового диска»: на момент получения статуса во Франции было продано более 750 тысяч его копий.

Казалось бы, всё просто великолепно. Если бы не одно «но»…

После всех реабилитаций вновь на широкую публику обрушился поток клеветы на добрейшего Антонио Сальери. Вот один из типичных примеров. Франкофонное открытие 2010 года в лучшей французской песне того же года от имени Сальери поет:

Я бегу от самого себя…

Мои ночи посвящены

Смертоносной симфонии,

Реквиемам.

От досады я уничтожаю

Все то, что сочинил…

Я проклинаю всех тех, кто любит…

Мой талант звучит фальшиво…

И называется всё это «L'Assasymphonie», что является производным от французских слов «убийство» и «симфония».

Ну вот — опять «старая песня о главном», о злобном завистнике Сальери, подло убившем «наше всё» Моцарта!

Опять искусство оказалось талантливо использованным для разрушения репутации ни в чем не повинного человека…

Что тут скажешь? Видимо, такова сила предрассудков, этих детей невежества. Они не имеют разумных оснований, поэтому их и так трудно опровергнуть разумными доводами. К сожалению, мифы живучи, и даже в XXI веке в глазах толпы быть обвиненным значит то же, что быть виновным. А может быть, создатели популярного мюзикла просто вообще не брали в голову такие «пустяки», как чье-то доброе имя? Как у Пушкина — просто понравился сюжет…

Впрочем, не всё так плохо. Уже после успеха мюзикла «Моцарт. Рок-опера» имели место и примеры совершенно иного рода. В частности, в Москве в начале 2011 года произошло событие, о котором «Российская газета» в номере от 2 февраля написала так:

«Московская филармония представила детектив

Очередной органный перформанс, вкус к которым в филармонической аудитории прививают известная органистка Екатерина Мельникова и постановщик, пианист Юрий Берестенников, оказался посвящен “делу” Антонио Сальери.

Вопреки мифу, придуманному человечеством и навеки утвержденному Пушкиным в гениальной трагедии “Моцарт и Сальери”, “делом” итальянского маэстро было вовсе не страшное убийство Моцарта, а “Школа Антонио Сальери”, через которую прошли многие гении того времени: Бетховен и Шуберт, Карл Черни и Ференц Лист. Особо одаренных Сальери учил бесплатно, в том числе и сына Моцарта — Франца Ксавьера, которого к Сальери привела вдова Моцарта Констанца. Маэстро при жизни ценили Глюк и Россини, Бомарше и Бетховен. Он имел невероятный успех в Вене и лично рекомендовал Моцарту либреттиста да Понте, с которым Моцарт написал лучшие оперы. <…>

Однако в истории маэстро остался не как успешный музыкант, а как черный завистник, интриган и убийца, отравивший величайшего гения музыки. И хотя в эту “молву” не верили его современники, а двести с лишним лет спустя, в 1997 году, на специальном судебном процессе, проходившем во Дворце юстиции Милана, Сальери был посмертно оправдан “за отсутствием состава преступления“, проклятие с его имени не сошло. Потому что бессмертны слова Пушкина о его предназначении: “Судьбе моей: я избран, чтоб его [Моцарта] остановить — не то мы все погибли, Мы все, жрецы, служители музыки…” Правда, у Пушкина Сальери убивает гения сам, подсыпав ему яд в бокал вина. Изощренная же венская версия отводит Сальери место посредника в сложной цепи масонского заговора. <…>

Странным образом исполнение программы, придуманной Екатериной Мельниковой в жанре музыкального перформанса-“расследования”, совпало с днями памяти Моцарта, родившегося 27 января. Как заметила Мельникова, “вышло это случайно, никаких параллелей не планировалось”. Наоборот, по набору композиторских имен в афише выяснялось, что цель участников перформанса, выходящих на сцену во время повествования Нарратора (засл. арт. России Виктор Шутов), — “увести “ Сальери от мифа в реальный жизненный и музыкальный контекст. По традиции Екатерина Мельникова сделала органные транскрипции всех исполняемых сочинений Моцарта и Сальери, Черни, Глюка, Россини, Бетховена, Шуберта, Листа. И звучание этих транскрипций было таким же неожиданным, как и детали самого “детектива”. Торжественный органный звук, переступающий мерными крупными аккордами, создавал новую музыкальную краску и шубертовским песням в романтически-приподнятом исполнении юной Термине Егиазарян, и “Грезам любви” Листа, и Рондо-каприччио в азартном исполнении пианиста Рустама Мурадова. Кульминацией же самого “детектива” и одновременно его эпилогом стало первое в Москве исполнение “Реквиема“ Сальери (Мельникова и Московский молодежный хор под руководством Рината Бикташева). И надо заметить, что традиционные части этого “Реквиема“ меньше всего соответствовали образу Сальери с его сухим, “алгебраическим“ талантом. Это была величественная картина “красоты“, с ажурным движением голосов, со струящейся в тихих аккордах гармонией. Реквием, не погружающий в скорбь, но возвышающий. И музыка все сказала о своем творце»{386}.

А в 2011 году французы вновь «отметились» в отношении к Сальери.

Вот что написала 14 июня 2011 года по этому поводу популярная газета «Фигаро»:

«Сальери, не любимый Богом»

Босые ноги, белая рубаха, передвижение только при помощи палки… Человек вспоминает о своем прошлом, находясь в больнице. Речь идет об Антонио Сальери (1750—1825)', бывшем официальным придворным композитором Иосифа II в Вене. Под конец своих дней он упрекает Бога за то, что тот предпочел Моцарта. Жан Аш был вдохновлен новеллой Пушкина “Моцарт и Сальери” (1830), придумывая спектакль об итальянском композиторе — блестящем, но мучимом завистью. Сальери был обвинен в отравлении Моцарта, но Жан Аш решил его реабилитировать. Очень тактично. Артист, осуществивший постановку вместе с Роланом Эрго, так влился в роль Сальери, что ему удалось сделать его близким публике. Две ширмы, деревянная скамья и произведения Сальери и Моцарта — этого достаточно для того, чтобы создать интимную атмосферу и рассказать о “битве нот“ между двумя маэстро. Гениального автора “Волшебной флейты” символизирует небольшой стул, подвешенный к потолку. Его голос воссоздает Эмманюэлъ Рэй. Жан Аш отдает двойную честь Сальери и его сопернику, ведущему “диалог с ангелами”»{387}.

Итак, спектакль, о котором идет речь, был поставлен Жаном Ашем (Jean Hache) и Роланом Эрго (Roland Hergault), а роль Сальери исполнил Жан Аш. Он же написал текст пьесы, а голосом Моцарта стал Эмманюэль Рэй. Постановка, длящаяся 70 минут, имела место в Национальном центре искусства и дизайна «Люсернер» в Париже в июне—августе 2011 года. Суть пьесы состоит в том, что в свое время Сальери заключил «фаустовский» договор с Богом: он посвятит всего себя Богу и музыке, а взамен Бог сделает его первым музыкантом на свете. Но… Бог обманул его и выбрал на эту роль другого — Моцарта. И вот теперь Сальери считает себя не любимым Богом и дает выход своим «внутренним демонам»…