Книга Арес - Даниил Аксенов

Алькерт сделал глубокий вдох и выдох, постепенно приходя в себя. Виктор больше опасался ярости не вспыльчивых, а сдержанных людей. Если вспыльчивый выплеснет все и вскоре утихнет, то сдержанный человек может обрушить на окружающих не только злобу, вызванную недавним досадным происшествием, но и то, что он копил в себе недели, месяцы, а то и годы, притворяясь терпеливым. К счастью, барон относился к категории настолько вспыльчивых, что обычно не успевал никого убить до того, как гнев закончится.

«Ух, пронесло», – подумал Виктор.

– Твое счастье, Ролт, что за тебя просили люди… многочисленные люди. То ли ты им понравился чем-то… вот уж не знаю чем… то ли твое пение… но ладно! Я дам тебе шанс. И только один шанс! Ты меня понимаешь?

«О, кажется, все налаживается».

– Понимаю, господин барон.

Алькерт опять взял меч в руки и, успокаиваясь, рассматривал его.

– Пойдешь к Нурии. Скажешь ему, что я тебя отправил на обучение.

– Спасибо, господин барон!

– Молчи! Не перебивай! Не испытывай моего терпения!

– Простите, ваша милость.

– Так вот, если мне Нурия скажет, что у тебя не получается, что из тебя толку не будет, – то все! Я больше ничего от тебя о желании вступить в дружину слышать не хочу. Ты меня понимаешь?

– Да, ваша милость.

– Вообще ни слова, ни полслова, ни намека!

– Да, ваша милость.

– И потом, если у тебя ничего не выйдет, а у тебя ничего не выйдет, я знаю, ты отправишься к Нартелу. Господин менестрель почему-то изъявил желание взять еще одного ученика – тебя. Все ясно?

– Да, господин барон.

– Теперь – прочь! Быстро!

Виктор коротко поклонился и буквально выбежал из кабинета, не забыв аккуратно закрыть за собой дверь. Нельзя сказать, что ход разговора явился для него сюрпризом: примерно так он себе все и представлял, – разве что барон сумел удивить известием об ученичестве у менестреля. Но все равно – Антипов был счастлив. Сердце в его груди радостно билось, дышалось на редкость легко, он был готов прыгать от переполнявших его эмоций. У него получилось! Он преодолел наконец эту сословную преграду, казавшуюся столь незыблемой! Он сумел добиться согласия от самого упрямца Алькерта! Вот оно – счастье.

Виктор сбежал по ступеням, выскочил из донжона и бросился на поиски Нурии. Он не хотел терять времени даром. И его уже совершенно не интересовал вопрос, о чем подумают люди, когда увидят бегущего сына лесоруба, который еще несколько дней назад был при смерти. Что-то подсказывало Антипову, что ближайший урожай ростков кестра будет востребован, как никогда.

Теперь бывшему студенту почти нравилась его жизнь. В кои-то веки хоть что-то начало удаваться. Он чувствовал себя так, словно вновь оказался в своем родном мире. У него был пример перед глазами: совсем недавно, еще до печального случая на раскопках, Антипов сдавал экзамен, к которому был готов весьма посредственно. И надо же такому случиться, что вытащил три билета из пяти, на которые вообще не знал ответа. Казалось бы – двойка, вот что ему светило. Три неотвеченных вопроса – не шутка, а трагедия. Несколько минут он сидел словно громом пораженный. Потом спохватился и приготовил блестящие ответы на те билеты, которые знал. И – пошел к экзаменатору. К счастью, тот, мужчина средних лет, не стал сам выбирать вопросы, а предложил ему начать. Виктор великолепно и подробно поведал о том, о чем говорилось в известных ему билетах. Потом со вздохом открыл очередной вопрос, ожидая неминуемого провала, но экзаменатор остановил его и стал задавать дополнительные вопросы по тому материалу, который Антипов знал. Это его спасло. Случай, счастливый случай. И вот после этого экзамена незабываемое счастье охватило его. Он выскочил из аудитории сам не свой, а потом долго шел куда-то, даже не зная куда, и вопреки традиции отметил свой успех не сразу, а немного погодя, пытаясь смаковать радостное ощущение, не замутненное алкоголем.

Казалось бы, разве можно сравнивать какой-то экзамен и такую жизненно необходимую вещь, как разрешение сурового феодала? Но Виктор считал, что можно. Все равно чем вызвана радость, если она искренняя.

В состоянии душевного подъема Виктор и нашел десятника Нурию. Тот, одетый в простую белую рубаху, сидел на бревне рядом с казармой, наблюдая за тренировками трех пар солдат. Трудно было сказать, собирается он давать советы или нет, но пока что десятник был недвижим, подпирая руками подбородок. Неизвестно, сколько он сидел бы в этой позе, если бы не увидел Ролта. Нурия начал медленно распрямляться, прищурив глаза. Примерно так же отреагировали и солдаты. Они, сжимающие в руках деревянные мечи и щиты, прекратили тренировку и удивленно уставились на бегущего сына лесоруба.

Но Антипов остановился только около Нурии. Не обращая больше ни на кого внимания, он набрал в легкие побольше воздуха и выпалил:

– Господин десятник! Господин барон распорядился, чтобы я был зачислен в дружину и поступил в ваше распоряжение для дальнейшего обучения.

Было непонятно, что произвело на Нурию большее впечатление, – бег еще недавно смертельно раненного человека или его заявление. Поразмыслив, десятник решил вести расспросы по порядку.

– А ты здоров, Ролт? – поинтересовался он, подозрительно оглядывая собеседника с ног до головы.

Вопрос был настолько привычен Виктору, что он немедленно дал на него развернутый ответ, упомянув на этот раз не только кестр и Паспеса, но и господина барона. Антипов ярко представлял себе, как будут выглядеть слухи, пущенные Ханной и солдатами-слушателями, когда они столкнутся друг с другом. Ожидалась путаница, что тоже было только на руку бывшему студенту.

Нурия все выслушал очень внимательно, никак не прокомментировал сказанное, а потом неторопливо задал очередной вопрос:

– Так господин барон приказал тебе учиться у меня?

– Да, господин десятник, – подтвердил Виктор.

Надо отдать должное Нурии, он недолго привыкал к своему новому статусу наставника лесоруба. А легко поднялся с бревна и сказал, обращаясь к Ролту:

– Пойдем. Раз уж ты зачислен, занятия начнем сегодня же. Сначала получишь ресстр. У тебя ведь нет своего? А потом посмотрим, на что ты способен.

Нельзя сказать, что слово «ресстр» не было знакомо Ролту. Было. И означало вид дерева. Дерево странное, разлапистое, не встречающееся на Земле, с широкими листьями, напоминающими кленовые, но только более закругленными. Сын лесоруба знал, что древесина и местная магия были как-то связаны. В народе ходили легенды, что маги не переносят ресстра, даже панически боятся его. Но Ролт как-то убедился в том, что легенды врут. Когда увидел, как маг замка осматривал бревна из ресстра. В его действиях не было никакой паники, он просто трогал кору и что-то говорил своим спутникам. Поэтому информация, доставшаяся Виктору, была крайне противоречива.

Что касается проверки умений, то здесь Антипов был спокоен. Конечно, подарок Ареса ничего не мог дать ему прямо сейчас, но зато потом, после нескольких тренировок… вот тут Виктор очень сильно надеялся на успех.