Книга Русская политическая эмиграция. От Курбского до Березовского - Алексей Щербаков

(А. Аргунов)

«Впоследствии я задавал себе такой вопрос: понимал ли я в то время, ясно ли я давал себе отчет, что из всех товарищей по партии именно на мне и, быть может, на Карповиче лежит обязанность персонально убить Азефа. И я себе ответил, что да, я совершенно ясно эту свою ответственность сознавал. Тогда я задал себе вопрос: почему, собственно, я Азефа не застрелил тут же, на допросе? И вот я вам должен ответить совершенно искренне, как я себе ответил на этот вопрос. Нужно вам сказать, что мои отношения с Азефом в последние годы были очень хорошие, то есть мне они казались очень хорошими. Личной дружбы между нами никогда не существовало, но в моих глазах он был единственным достойным мне товарищем по прошлым боевым делам. И я не ошибусь, когда я скажу, что мое чувство к нему было приблизительно братское.

Когда я убедился в том, что он провокатор, я понял, что в тот момент мое чувство к нему не изменилось, то есть я чувством этого не воспринял. Когда я голосовал в собрании за его убийство, я голосовал чисто логически, лично же я в себе, несомненно, сил его убить в тот момент не чувствовал и на допросе я с ним говорил, зная и понимая, что он провокатор, не так, как если бы я говорил с чужим мне провокатором».

(Б. Савинков)

Впоследствии эпизод с бегством Азефа Савинкову припоминали многие. Дело в том, что глава БО прикрывал своего помощника от арестов. По простой причине – если всех вокруг тебя забирают, а ты постоянно выкручиваешься, тут и полный дурак догадается, что дело нечисто. Но пошли слухи, что Савинков тоже не без греха…

Разгром

После разоблачения Азефа к Бурцеву пришла мировая слава. Это дело имело громадный резонанс во всем мире. Бурцев получил прозвище «Шерлок Холмс русской революции». Газеты наперебой заказывали ему материалы и были готовы платить за них любые деньги. И ведь платили наверняка не только издатели… Но об этом ниже.

«Через его руки прошли миллионы – в буквальном смысле слова. Прошли, но не задержались, он деньгами не интересовался и в них ничего не понимал».

(В. Зензилов, историк)

В самом деле, Бурцев все приходящие к нему деньги легко раздавал. Он помогал любому эмигранту, который об этом просил. Понятно, что кроме революционеров его помощью пользовались и всякие проходимцы, которых всегда хватало.

Сам же Бурцев решил создать в Париже нечто вроде специальной структуры по поиску полицейских агентов.

Вот что вспоминал Г. Лопатин, участник того самого третейского суда. Впоследствии он очень подружился с Бурцевым и помогал ему в его деятельности.

«Покоя не дают, пристают. На днях звонит кто-то по телефону. Подхожу. – Кто говорит? – Раскаявшийся провокатор. Можно прийти? А потом молчание, и тот же голос боязливо добавляет: – А в морду не дадите?»

Причем Бурцев работал на все революционные организации. Ему и в самом деле удалось выявить ряд крупных агентов Департамента полиции, действовавших как среди эсеров, так и среди социал-демократов.

А ответом на это…

«Ненависть, глубокая и искренняя, была ему ответом со стороны партийной эмиграции за его розыскную деятельность».

(А. Спиридович)

А чему тут удивляться? Агентов ведь было и в самом деле много. А те, кто в играх с полицией был непричастен, опасались – а вдруг

Бурцев и их объявит стукачами? Для человека, вся жизнь которого была в революционном движении, такое обвинение являлось полным крахом. Известны случаи самоубийств людей, обвиненных в сотрудничестве с охранкой (причем, как потом оказалось, напрасно обвиненных).

Но Бурцев этим не ограничивался.

«Революционеры, которым деятельность Азефа причинила столько вреда, пытались теперь использовать это разоблачение в своих интересах… Если верить им, то выходило, что Азеф был организатором и руководителем всех без исключения террористических покушений, имевших место в России за время с 1902 по 1908 г., и что все эти покушения делались… часто и с прямого одобрения высших руководителей русской политической полиции… Особенно много усилий в этой области потратил В. Бурцев. В течение нескольких лет он издавал за границей специальную газету „Общее дело“, в которой почти из номера в номер печатал статьи на тему „Столыпин, Герасимов и Азеф“, доказывая, что мы втроем были главными организаторами покушений последних лет».

(А. Герасимов, полковник)

Главной же мечтой Бурцева стало повалить премьера П. А. Столыпина. Вообще, этот «Шерлок Холмс» принадлежал к тому типу людей, которым необходим персонифицированный объект ненависти. Так, он люто ненавидел Николая II – именно его, а не монархическую власть. Потом взъелся на Азефа. А там и на Столыпина… Бурцев полагал, что, раскрутив дело Азефа, можно повалить премьера. Депутатам Государственной думы он рассылал послания вроде такого:

«Многоуважаемый депутат! Надеюсь, Вы получили письмо Азефа – его нельзя опубликовать ранее субботы, а Вы тем временем соберите в „России“ (страховое общество) все дополнительные сведения. Дайте мне знать, в чем дело.

Что же касается до моей новой заметки, то давайте ее куда-нибудь в печать, чем полнее используют ее, тем лучше.

Еще раз просьба ко всем. Как относятся к „делу Азефа“? Что можно ожидать? Хотят ли поставить вопрос не об Азефе, а об его укрывателях? Неужели, если Милюков и другие могут заявлять, что верят в то, что Азеф – убийца Плеве, то этого не могут заявить левые депутаты с кафедры (Думы) и потребовать следствия для определения виновности: первое – Азефа, второе – азефовцев? Необходимо, чтобы русское общество услышало те же самые обвинения не от меня, а от народного избранника и чтобы все могли это цитировать.

Даже если правительство сумеет вывернуться и на этот раз, то оно подготовит само почву для окончательной схватки.

Отставка Столыпина – вот девиз всех, кто верит в то, что он лгал 24 февраля 1909 г. в Думе, спасал Азефа от суда и прикрывал всех азефовцев[51], будучи сам Азефом 96-ой пробы.

Неужели никто не хочет так поставить вопрос в Думе? Готовый к Вашим услугам В. Бурцев». И так бесконечно. И вот теперь угадайте, откуда у Бурцева были деньги?

У Столыпина имелось множество разнообразных врагов – как в России, так и за границей, как слева, так и справа. К примеру, премьер был категорическим противником того, чтобы Россия в ближайшие двадцать-тридцать лет ввязывалась в любую войну, а сторонников обратного было огромное количество – начиная от французских политиков и заканчивая собственными «ястребами»…

Но в конце концов Бурцев всех немного утомил – и его активность сошла на нет.

Что касается Азефа – то он ушел в частную жизнь и больше на революционном горизонте не появлялся.

* * *