Книга Инженю, или В тихом омуте - Ольга Ланская

— Ну че — он? — Длинный снова подтолкнул ее. — Узнала, а?

— Нет-нет, — выговорила рассеянно, внимательно всматриваясь в незнакомого ей, но понравившегося человека. Всматриваясь, хотя он отвернулся уже и пошел дальше. — Нет, это не он…

— Да ты не суетись. — Маленький впервые произнес фразу, обращенную напрямую к ней. — Он сейчас в угол сядет лицом к тебе — он там всегда садится. Ты расслабься пока, шампани глотни — и смотри не спеша…

Маленький сидел спиной ко входу и боком к части зала, про которую говорил, — и он не видел того, о ком шла речь, но оказался абсолютно прав. Потому что вошедший действительно сел за угловой стол, спиной к стене и лицом к ней. И притом сел один, так что его никто не загораживал, — а остальные, пришедшие с ним, рассаживались за соседними столами. До него каких-то метров десять было, может быть, даже меньше, и она прекрасно его видела.

— Близко сели мы, — шепнул длинный. — Говорил, что подальше надо. И сидим еще, бля, в самом центре — а я сам в углу люблю. Да тут еще видно нас отовсюду — увидят щас, начнут прикидывать, че мы здесь? Да че ты смотришь так, Лех? Я ж не втираю тут, что с Саввой вась-вась, — пацаны его рядом с Сашком нас видеть могли. Тогда ж на стрелку подъезжали, в мае, — и ты там был, и я, кто-то мог срисовать…

Она не прислушивалась — она смотрела на того, ради кого была здесь. Думая про себя, что не отказалась бы оказаться здесь ради него совсем в другом смысле — в другом качестве и в другой роли. Потому что он нравился ей — и чем-то напоминал Виктора. Солидностью, вальяжностью, уверенностью. Конечно, он наверняка был не такой интеллигентный и не такой воспитанный — но значит, и в постели он вел себя не так.

Он вдруг посмотрел на нее. Сначала равнодушно, просто случайно наткнувшись на нее взглядом, — но глаза не пошли дальше, оставшись на ней, и в них интерес появился, по крайней мере ей так показалось. Они смотрели и не отворачивались, и ей показалось, что они изучают ее и оценивают, сравнивают с кем-то, решают, интересна хозяину этих глаз или нет платиновая блондинка с ярко-красными пухлыми губами. Наивно, но кокетливо смотрящая на него, не отводя ярко-синего взгляда. Блондинка, затянутая в черную кожу, так подчеркивающую белизну ее лица и тела.

— Э, ты че вылупилась так? — громким шепотом возмутился длинный. Он не мог видеть, что они встретились глазами, он сидел спиной к тому столику — и явно нервничал, уже давно. — Ты че хочешь — чтоб он просек, че мы тут с тобой делаем? Ты ж засветилась уже где только можно — узнает ведь. А нас люди его того гляди узнают. Точно ж отсюда не уйдем…

— О, простите! — Она наконец отвела взгляд от того, кого они называли Саввой, — скромно потупившись, прикрывшись от него бокалом с «Фрейшенетт», делая глоток вкусной шипучей жидкости, на ее взгляд, чересчур сладковатой, она все-таки любила классическое шампанское, сухое то есть. — Я просто пыталась получше его разглядеть, и… Вы же мне не сказали, кто он, — я ведь не знала…

— Ты че, газет не читаешь? — Длинный посмотрел на нее как на идиотку, не обращая внимания на кашель маленького. — Да про Савву в книжках даже есть — ну пишут херню всякую про братву, воры там, бригады, все такое. Ну Савва — Игорь Савостьянов, Игорь Тульский? Че, не слышала? Ну дела! Ты вот че скажи — у тебя ж мужиков много, верняк, они че, коммерсанты все? Че, никого от братвы не было никогда?

— А он — он такой известный, да? — спросила, как бы не расслышав последнего его вопроса, не желая переходить на личные темы. Виктор говорил ей про этого — но тоже вскользь, просто сказал, что он в Москве один из самых крупных бандитов, этакий крестный отец. То есть сам как бы бизнесмен, в руководство фирм каких-то входит и банков и ничего такого лично уже не делает, других посылает — но на самом деле понятно, кто такой. И тогда для нее этой информации было достаточно — да это даже лишнее было, она случайно запомнила, — а вот сейчас захотелось узнать побольше. — Раз я должна была о нем слышать…

— Сашка не убили б — Сашок бы поизвестней стал, — небрежно заметил длинный, словно заслуги его покойного босса переносились автоматически на него самого, — А че — Савва ж не местный тоже, из Тулы он, только перебрался вот уже лет пятнадцать как, а то и поболе, вот и развернулся тут, чуть не королем Москвы себя считает, хотя тут таких королей куча. А Сашок тут всего пару лет был, а уже поднялся так, что мало не покажется. Мы ж че на него-то думаем — Сашок там от Саввы чуть банк один не отхватил, так тот на разборку аж армию пригнал, трухнул, видать. А Сашок хитрый был, на мир пошел, чтоб потом кусок побольше отгрызть, когда момент подвернется. А этот, видать…

— Завязывай, Вован, — хрипло посоветовал уставший кашлять маленький — явно показав этой фразой, что он тут главный. И что поведение длинного он не одобряет — да и его самого в целом. — На кой ей?

Она снова подняла глаза на того, кто сидел в углу, — он уже не один был, кто-то подсел к нему, но он смотрел на нее по-прежнему. И тот, кто сидел с ним, повернулся и тоже на нее посмотрел. Словно тот, из-за кого ее сюда привезли, сказал собеседнику, что ему понравилась девушка за тем столиком в центре зала.

Она вдруг представила на мгновение, что он ее узнал. Он или кто-то из его… помощников, подчиненных, не суть важно. Они ведь наверняка читали газету, хотя бы держали ее в руках, и могли запомнить ее лицо, его ведь нельзя не запомнить. И сейчас могут понять, зачем она здесь с этими. И подумать, что эти в состоянии ее запугать так, что она его как бы узнает, и…

— Давайте уйдем, — попросила, отворачиваясь от столика в углу, глядя не на длинного, а на маленького. — Они на нас смотрят уже давно, они правда могут узнать. А раз он такой, как вы говорите… И к тому же это не он. Я ведь говорила — тот был другой, постарше и повыше, кажется, и не смуглый, и с сединой…

— Дело говорит, — с энтузиазмом подхватил длинный, кажется, очень неуютно чувствовавший себя, кажется, оказавшийся трусом, несмотря на всю свою браваду. Но стоило маленькому посмотреть на него внимательно — она заметила этот пристальный взгляд, — тут же кардинально изменил мнение, взглянув на нее со злобой. — Ты че гонишь-то — уйдем, не уйдем?! Когда скажем, тогда уйдешь. Ты говори — может, узнала, а сказать боишься? Ты нас бойся, а не его. Сашку все авторитеты по х…ю были, и нам тоже — с любым разберемся. Ну так че, он?

Она посмотрела на него еще раз — сказав себе, что это для них попытка, потому что она уже убедилась, что это не он. Для них — и немного для себя. И когда он подмигнул ей — неожиданно и весело подмигнул, ухмыльнувшись большими умными глазами и всем лицом, — улыбнулась в ответ.

— Нет, это не он — точно… Я уверена — это не он… Тот был другой — совершенно другой… Давайте уйдем, хорошо?

…Сейчас ей казалось, что в этом не было ничего хорошего — в том, что через какое-то время они ушли. Потому что сейчас она стояла в леске напротив длинного, держащего в руке пистолет. И голова шла кругом, потому что то, что происходило, было неправильно. А уж то, что могло произойти дальше, вообще не укладывалось ни в какие рамки.