Книга Речная нимфа - Элейн Кроуфорд

Море разыгралось не на шутку. Длинный волнорез тянулся вдаль — туда, где бесновались волны. Жоржетта стояла в самом начале его, когда увидела вдали судно — клипер, отданный на волю стихии, но храбро боровшийся с ней. Девушка приподняла юбки и побежала по волнорезу. Он тянулся все вдаль и вдаль, и не было видно конца, с которого можно было бы подать судну знак.

Она бежала и бежала, а волнорез удлинялся с каждым шагом. Судно под полными парусами уходило прочь.

— Стойте! — закричала она, ускоряя бег. — Не уплывайте!

И вдруг волнорез закончился. Здесь волны бросались на сваи с такой яростью, что все сооружение ходило ходуном.

— Стойте!

Крик потерялся в вое ветра. Судно удалялось. Отчаяние и боль потери охватили Жоржетту. Моряки на судне не видели, как она махала им, не слышали ее криков. Она была брошена, покинута, она осталась совсем одна. Ей больше не увидеть семью и отца, который без нее погибнет.

И вдруг свершилось чудо: судно изменило курс и двинулось к ней. Оно летело, рассекая волны, высоко подняв форштевень, белея громадой парусов. Радость переполнила девушку. Спасена!

Высокая волна набежала и отхлынула, внезапно обнажив подводную скалу, скользкую от водорослей. Скала была прямо по курсу быстро идущего клипера.

— Осторожно! Риф!

Жоржетта лихорадочно замахала руками, но некому было заметить это — ни на носу, ни на мостике никого не было. Судно с размаху налетело на риф, послышался ужасающий треск ломающегося дерева. Сзади налетела волна, подхватила раненое судно и бросила его на скалу, разломив почти пополам.

Клипер начал быстро погружаться, с него донеслись слабые крики о помощи, и несколько человеческих фигурок полезли на мачты в поисках спасения. Приглядевшись, Жоржетта ахнула — среди них был Пирс! Это он спешил ей на помощь и вот теперь должен был погибнуть, если ничего не предпринять.

Девушка заметалась по широкому волнорезу, бросилась назад в поисках хоть чего-нибудь, пусть даже ялика. Но кругом были только взбаламученные штормом воды.

С возгласом отчаяния Жоржетта снова повернулась к тонущему судну, как раз в тот момент, когда один из матросов исчез в морской пучине. Верхняя часть мачты с треском обломилась, увлекая еще нескольких за собой в мешанине парусов и вантов. Бог знает каким чудом, она встретила взгляд Пирса, который еще держался. Он молча молил о помощи.

Тогда она побежала назад на берег. Там она увидела крытое пальмовыми листьями бунгало — местный салун — и вбежала туда, оборвав занавес из кусочков бамбука. Внутри было полно народу, все пили, орали, ссорились.

— Помогите! — крикнула Жоржетта, хватая за рукав ближайшего. — Мой муж тонет!

Мужчина, по виду матрос, повернулся к ней с озабоченным лицом, но это выражение быстро сменилось насмешкой.

— Эй, ребята! Это наш малыш Жорж! Здоров он сочинять! И глядите-ка, переоделся в женское! Сейчас он нам сыграет славную комедию!

Он подхватил девушку и забросил на высокий помост. Все, кто был в заведении, собрались вокруг, и когда она глянула вниз, там было море ухмыляющихся, насмешливых лиц.

— Мы любим нашего Жоржа! — сказал кто-то щербатый, гнусный на вид. — Наплети нам с три короба, Жорж!

— Но это правда! Я и в самом деле женщина! Я замужем, и мой муж тонет! Вы должны, должны мне поверить!

Раздались многоголосый хохот и улюлюканье.

— Давай, давай, Жорж! Хорошо начал! Расскажи, как ты прикидываешься Ласточкой!

— Ле-ди Лас-точ-ка! Ле-ди Лас-точ-ка! — скандировали они.

Кто-то в такт стучал кулаком по столу, кто-то топал ногами, кто-то свистел.

— Верьте мне, верьте! — тщетно взывала она.

— Ласточка! Ласточка! Мы хотим слышать про Ласточку!

— Послушайте же!

— Ласточка!

— Помогите! Помогите-е!!!

— Ласточка, Ласточка! Проснись!

— Что это было?!

— Просто страшный сон, — прошептал кто-то, поглаживая ее по плечу.

Пирс! Жоржетта с облегчением обняла его и крепко прижала к себе.

— С тобой ничего не случилось? Ты в порядке?

— Ну конечно, успокойся. Господи, как же бьется у тебя сердце!

Его руки были такими сильными, такими надежными. Жоржетта уткнулась в грудь Пирса, с жадностью и наслаждением вдыхая запах желанного мужчины. Она все еще не могла до конца понять, где она и что с ней. — Все хорошо?

Она протянула руку к его лицу — и замерла, когда кончики ее пальцев осторожно втянули в рот. Потом губы раскрылись, отпуская их. Жоржетта прижалась теснее:

— Мне было так страшно…

— Знаю. — Губы коснулись лба, потом щеки. — Но ты со мной, и тебе нечего бояться. Я скорее умру, чем позволю кому-то причинить тебе вред.

— Правда?

Она отстранилась, стараясь разглядеть в темноте лицо мужа.

— Честное слово, — заверил он, подвигаясь ближе.

Он сказал, что готов умереть за нее! Это было все равно что признаться в любви, и Жоржетта забыла о сомнениях, которыми непрестанно мучилась, с готовностью поверив, что любима. Слезы почему-то всегда были наготове в последнее время — вот и теперь они покатились по щекам, падая на подушку. В неосознанной потребности выказать доверие к услышанному, она потянулась губами к его губам.

Сначала Пирс просто отдался неожиданной ласке, наслаждаясь нежностью губ и округлостью тесно прижавшихся грудей. Он ощущал, как часто бьется сердце Ласточки.

Поцелуй стал более страстным. На одно мгновение Пирс засомневался: «Что ты делаешь? Час назад ты решил, что у вас нет будущего, что вы совсем разные!»

Ласточка тихо застонала и выгнулась, прижимаясь теснее. Больше Пирс не прислушивался к голосу рассудка, он слышал только свое желание, свою давнюю потребность в этой девушке, а потому набросился на ее губы, словно утолял жажду.

Когда он проник между податливых губ в горячую глубину рта и ощутил ответные движения языка, сладостное стеснение в паху усилилось настолько, что он не в силах был больше выносить это.

— Постой… — с трудом выдохнул он, отрываясь от Ласточки.

— Почему? — растерянно спросила она.

— Потому что я хочу, чтобы лампа горела, хочу видеть тебя.

Он ожидал протеста, но она неожиданно уступила без единого слова, разомкнув кольцо рук у него на шее.

Пирс на ощупь отыскал спички, зажег лампу и подкрутил фитиль так, чтобы от него исходило лишь едва заметное свечение. Повернувшись, он встретил разнеженный, томный взгляд Ласточки, взял ее за руку и мягко принудил подняться.

Чувственность в ее глазах сменилась смущением, взгляд скользнул в сторону. Теперь лицо казалось совсем невинным, полудетским, но когда Пирс посмотрел ниже, перед его взглядом предстали полные, женственные груди, хорошо заметные сквозь тончайший батист сорочки. Напряженные соски приподнимали ткань, словно приглашая коснуться.