Книга Похищение строптивой - Хелен Смолетт

– Я тебя подожду до завтра. Завтра устроим свадьбу.

На глаза Матильде навернулись слезы.

– Прекрасно, мой дорогой. Но сегодня ты не должен оставлять меня одну. Подожди.

Она побежала куда-то наверх и быстро вернулась с большим одеялом в руках, затем повела Клайва в гостиную, где они оба уютно устроились на диванчике и принялись обсуждать свои планы на будущее. Здесь их и нашли утром Ларе и Марта мирно спящих в объятиях друг друга.

В действительности свадьба состоялась только через два дня. И Марта, и Бланш считали, что нужно подготовиться к такому событию и как следует отпраздновать его. Клайву и Матильде пришлось терпеливо дожидаться того момента, когда они смогут, наконец, произнести свои клятвы в уютной гостиной дома Рейнботов. После произнесения клятв все перебрались в огромный особняк Пристли, где Вертляк устроил настоящий пир, разумеется, со свадебным тортом.

Чета Рейнботов с благодарностью приняла приглашение Уила и Бланш переночевать у них, в особняке, чтобы предоставить свой дом в полное распоряжение новобрачных.

Оставшись одни в доме, где им предстояло провести брачную ночь, Матильда и Клайв молча поднялись по лестнице в спальню. Там Клайв подбросил в камин поленьев, а Матильда начала распускать свои великолепные волосы. Он как зачарованный следил за ее движениями. Да, не часто ему приходилось видеть, как женщина расчесывает волосы, а уж тем более жена. Клайв вдруг подумал о том, что ничего не знает о порядочных женщинах, даже не представляет, каковы они в постели.

Клайв налил в бокалы вино, специально оставленное Ларсом на ночном столике, один отнес Матильде, затем опустился перед ней на одно колено, взял в руки прядь ее блестящих волос и зарылся в них лицом, вдыхая неповторимый аромат. Матильда повернулась к нему; ее корсаж бы полураспущен, розовые губки призывно трепетали.

Вскоре великолепное шелковое свадебное платье оказалось на полу, и Матильда осталась в одной прозрачной нижней рубашке. Клайв поднял Матильду на руки, осторожно, словно драгоценную вазу, отнес на кровать и положил на прохладные свежие простыни, затем начал раздеваться сам. Клайв почувствовал, как ее взгляд задержался на огромном ужасном шраме, перечеркнувшем его бок. А если она найдет его тело отталкивающе безобразным? Стараясь не думать об этом, Клайв сел на край кровати, стаскивая сапоги. Матильда подползла к нему на коленях и начала нежно гладить шрамы от старых ран, затем, обхватив его руками, прижалась к спине Клайва полной нежной грудью. Вслед за этим она принялась легонько покусывать его плечи, оставляя едва заметные следы на коже.

Обернувшись, Клайв обнаружил Матильду совершенно обнаженной; ее голубые глаза подернулись дымкой желания. Да, перед ним была отнюдь не девственница, трепещущая в первую брачную ночь, а настоящая женщина, желающая удовлетворения в объятиях мужчины.

Уил и Бланш праздновали свое первое семейное Рождество. После все разошлись; в гостиной остались только Старый Мэтью, Вертляк, Роберт и Харрисон.

– Мы тут подумали и решили… – заговорил Старый Мэтью от имени присутствующих «пиратов».

Признаться, они уже не первые подходили к Уилу. На многих парней сильно повлияла неожиданная женитьба Клайва. Это явилось ударом и для самого Уила, поскольку сразу встал вопрос об их дальнейшем партнерстве. Уже на следующий день после свадьбы к нему пришел Стенли и попросил вычеркнуть его из списков пиратов, так как он решил остаться на берегу и плотничать. Этим же утром, но чуть позже, с подобной просьбой к Уильяму обратились Дуглас и Шарки: один из них собирался открыть ателье, а другой – парикмахерскую.

– Я могу стать дворецким миссис Бланш, – заявил Старый Мэтью. – Роберт будет помогать мистеру Харви Пристли в магазине; ему понравилось заниматься торговлей.

Он оглянулся на Роберта, и тот согласно закивал головой.

– А Вертляк вполне счастлив на такой огромной кухне.

Француз при этом важно кивнул.

– Что касается Харрисона, то он собирается возить фургоны с товаром для мистера Харви. Он отлично справляется с мулами. А когда ты, Уил, уйдешь в море, Харрисон будет охранять нашу Бланш. Ты должен освободить нас от присяги.

Уил внимательно посмотрел на каждого из своих парней, прекрасно понимая, чего стоило им подобное заявление. За годы плаваний они сроднились так, будто были рождены одной матерью.

– Надеюсь, вы все хорошо обдумали? Тогда желаю вам удачи в новой жизни. Я рад, что вы решили остаться… поблизости.

Уил пожал им руки, а когда все вышли, мрачно уставился в окно.

Бланш молча встала рядом, не касаясь мужа. Она прекрасно понимала его состояние, но в данную минуту ничем не могла помочь ему. Это нужно было пережить. С первой же ночи в этом доме никто из них больше не заговаривал о будущем, хотя каждый знал: рано или поздно вопрос о том, как им жить дальше, непременно потребует обсуждения. Впрочем, Бланш надеялась, что время само все расставит по своим местам. Она видела, как Уил постепенно менял отношение к так начинаемым «респектабельным» людям. Этому во многом способствовало то, что он чувствовал себя относительно свободно в ее необычной семье и с удовольствием занимался делами компании, связанными как с сушей, так и с морем.

– Все меняется, Бланш, – наконец заговорил Уил.

– Да, все меняется, – подтвердила она.

Эпилог

– О-о-о! – простонала Бланш, напрягаясь изо всех сил.

Вскоре, с первыми лучами солнца, на свет появился первый Мидлсборо, рожденный на американской земле. Всю ночь бушевал шторм, сверкали молнии, гремел гром. Последние дни уходящего лета вовсю заявляли о себе, как заявил о себе своим криком крошечный мальчик.

Беппо осторожно взял его в руки и передал беременной Матильде Ларсон, чтобы она вымыла и запеленала младенца. В это время в дверях послышался какой-то шум. Экономка миссис Адамс укоризненно посмотрела на летящего, словно стрела, Уильяма:

– Ну, наконец-то!

– Меня застал шторм, – начал было Уиьям, но потом махнул рукой: сейчас были дела поважнее, чем оправдание за опоздание. – Как она? Все в порядке?

– Да. Твой врач знает свое дело.

Уильям нерешительно приблизился к кровати и облегченно вздохнул, увидев улыбку на лице Беппо, затем опустился на колени, взяв руки Бланш в свои ладони.

– Ты его видел? – спросила она, открывая глаза, сияющие гордостью и любовью.

– Его?! – Уил принялся осыпать поцелуями ее руки, потом, едва касаясь, словно боясь причинить боль, поцеловал в губы.

– Твоего сына, – улыбнулась Бланш; Матильда передала ей маленький сверток, и она прижала сына к груди. – Какой он красивый, просто вылитый ты.

– Конечно, красивый, – сдавленным голосом проговорил Уильям. – У него ведь самая красивая мама на свете. Как ты? Я имею в виду…

. – Все хорошо. Я люблю тебя.