Книга Подозреваемый - Юрий Азаров

Как-то мы с Костей разговорились на рынке с пареньком лет двенадцати:

— Что ты сам-то имеешь от торговли?

— Отец мне дает часть денег.

— И что ты собираешься на них приобрести?

— Мотоцикл.

— Ты не учишься?

— Бросил. Чтобы торговать и считать бабки мне моих классов достаточно.

Рынок не только меняет жизненную ориентацию и духовные ценности, но он еще изнутри корежит и преображает культуру, образование, все устройство семейного и общественного уклада. Вместе с рыночными отношениями входят в жизнь и волчьи законы, пойди разберись в них!

Вон на почве этих самых рыночных отношений подростки, не поделив доходы, едва не поубивали друг друга, а еще одного юнца поколотили в милиции так, что он едва добрался до своего дома. А у скольких детей отбирают заработанное! А как эксплуатируют их доверчивость! Какая злобность, какая зависть и трусость рождается в детях в жестоких схватках с нравами взрослых?! Сам видел, как перепугались, как изменились до неузнаваемости лица подростков, когда к ним направился милиционер. В одну секунду они свернули свои бархатки со значками и медалями и спрятались за угол.

— Чего вы испугались? — спросил я. — Разве у нас не свободный рынок?

— Ага, — шмыгнул носом один из них. — Про свободу только в газетах пишут, а на самом деле за нами охотятся, как за последними тварями.

— Кто?

— Во-первых, рэкет. А во-вторых, милиция. Мент всегда найдет повод, чтобы отобрать товар. У меня на прошлой неделе отобрали медали, которые я купил за полторы тыщи. А забрали за то, что я две медали продал иностранцам за немецкие марки.

— Ну и что?

— Нельзя, говорят, продавать за валюту.

— Но ведь взрослые своих матрешек продают и за валюту.

— Они отстегивают кому надо…

И потом один из них сказал фразу, над которой я долго думал:

— Вот стану на ноги, тогда создам свое что-нибудь.

— А как это "на ноги"? Свой ларек?

Оказывается, "стать на ноги" — это не только заработать первичный капитал, но еще и обезопасить себя, найти заступников, тех же рэкетиров, это значит иметь возможность проглотить всех мелких торговцев, создать свою торговую сеть, организацию, не точку какую-нибудь жалкую, а именно организацию: со скупщиками, экспедиторами, поставщиками, добытчиками и даже реставраторами, художниками, дизайнерами…

На прилавке золотятся мокрые красноперки.

— Двадцать рублей кучка, — говорит мальчик лет двенадцати.

— Сам ловил?

— Еще чего! Мое дело сбыть товар…

— Сколько тебе платят?

— Пятнадцать процентов.

— А почему бы тебе не продавать по пятнадцать рублей?

— А это все равно. Кому нужно, тот и за двадцать купит. А кому не надо, тот и за пятерку не возьмет.

В одной школе разговорился со старшеклассниками. Рассказал о торговцах значками и рыбками. Скривились: мелкота. Бизнес надо делать крупно. Например? Ну хотя бы партию кроссовок, компьютеров, видео. А где взять? В этом проблема.

Поговорил с другой группой. Намекнул на то, что надвигаются страшные времена: голод, экологические беды, может быть, гражданская война. Наткнулся на яростный отпор:

— Чепуха! Сейчас самое лучшее время. Еще никогда не было у людей столько свободы: куда хочешь — езжай, что хочешь делай, можешь вообще не работать…

— Но откуда деньги брать, чтобы жить?

— Разве это серьезная проблема?! Деньги лежат повсюду — их надо уметь взять. Надо учиться зарабатывать.

Я говорю Косте:

— Тебе нравятся их ответы?

— Сволочи! — отвечает со злостью Костя.

— А почему сволочи? Оттого, что правду говорят?! — это Шурик бросает.

— Заткнись, дурак, — обрывает его Костя.

В Косте живет чувство социалистического долга самого худшего толка. Я был таким, как он. Категоричным, злым, ненавидящим рынок, все возможные виды эксплуатации и принижения человеческой личности. А потом понял, правда, умом, а не сердцем, что злобность ничего, кроме разрушения и еще большей злобности, не несет. Недавно слушал одного американца. Он говорил, что капитализм — это жадность плюс конкуренция. Важно придать этим двум динамическим свойствам человеческий облик, то есть облагородить, сделать нравственными, что, по его мнению, собственно и произошло в Америке, где черта бедности — 1000 долларов в месяц на четверых. Я и сегодня с теми, кто таким, как Долинин и Касторский, готов вспороть животы. Ну вспорем! А с чем останемся? Долинин и Касторский вместе со своими командами работают по восемнадцать часов в сутки. Конечно, они хищники. Волки. И как тут не вспомнить песню Высоцкого про охоту на волков. Конкуренция?! Это тоже страшное явление. Долинин готов сожрать Касторского. И никто не защитит Касторского. Власти? Да они обрадуются, что такой богач рухнул без их усилий. Я думал, что все же в милиции немало честных ребят, готовых защищать справедливость и истинную законность. Как же все в этом мире перепуталось.

Я рассказал о Касторском Попову и Шилову. Оказывается, они его знают. Как же, великий художник, ювелир, чьи авторские работы высоко ценятся за рубежом. Уникальные коллекции, антиквариат, а сейчас создает свой театр и свою галерею искусств.

Я рассказал Попову и Шилову о специальной карательной службе, которую будто бы содержит Касторский в Петровском районе. Они, к моему удивлению, пожали плечами:

— А как ему еще защититься? Каждый может создавать какие угодно службы. Касторский еще не совсем тот новый человеческий тип, который необходим стране, — но уже что-то близкое к тому, что нам нужно, в нем присутствует…

А сердце все-таки продолжает протестовать

После театрализованного открытия Касторским Салона искусств с представлением "Театра невиданных зверей" имя Валерьяна Лукича стало известным всей стране. Смелость, больше того, неслыханная дерзость Касторского состояла в том, что он в звериных лицах показал жестокую ненависть властей и обывателей к предпринимателям. Здесь были представлены и продажные клерки из администрации президента, и коррумпированные высшие чиновники силовых структур, и акулы бизнеса, готовые сожрать друг друга.

После этого представления, показанного Центральным телевидением, Долинин резко изменил свое отношение к сопернику. Он был в числе первых, кто поздравил Касторского, больше того, даже примкнул к нему в качестве одного из покровителей искусств. Он вещал с телеэкрана:

— Мы должны поддержать почин Касторского. То, что культура наша в загоне, это каждому известно, но не каждому дано поддержать культуру так, как это сделал Валерьян Лукич! Наше акционерное общество "Рассвет" вносит на развитие театрализованных представлений сто тысяч долларов. Мы также благодарим Касторского за то, что и наши произведения оказались экспонированными в его Салоне искусств…