Книга Теория блондинок - Кристин Хармел

Ну почему я все только порчу?

Наверное, дело все-таки не в работе. Дело во мне самой. Наверное, я слишком требовательная. Или слишком многого хочу. Или слишком сильно критикую близких за видимые только мне проступки. Похоже, я сужу всех, в том числе и себя, по каким-то завышенным критериям. Вот с Джил, например, так и вышло. Она ведь почувствовала, что я чем-то недовольна. Может, то же самое получается с мужчинами? Вдруг я просто не даю им шанса раскрыться? И они бросают меня из-за сложного характера, а работа и успех здесь ни при чем.

Так или иначе, я все-таки загубила единственную возможность, которую за последние три года мне послала судьба, быть с мужчиной, который меня по-настоящему любит.

Такси остановилось у моего дома, и я расслышала, как водитель бормочет себе под нос что-то о том, как вечно к нему садятся «больные на голову». Что ж, может, и так. Я выползла из автомобиля и, сдерживая слезы, захлопнула дверцу. Наверное, я и правда больная. Тогда все еще проще.

Через час я ходила по дому в старых джинсах и футболке, но умыть заплаканное лицо не спешила. Чего ради стараться? Все равно я до старости буду жить одна. Кому какая разница, как я выгляжу?

Я устроилась поудобнее на мягком кожаном диване — и впервые поняла, что ненавижу его, ненавижу за то, что он достался мне в награду за одержимость работой. Нахмурившись, щелкнула пультом, и включился огромный плоскоэкранный телевизор — еще одна из маленьких радостей шестизначного годового дохода, к которому стремишься в поте лица, вместо того чтобы, как нормальный человек, ходить на свидания. Со вздохом я окинула взглядом неизменную гору почтовых пакетов на журнальном столике. А потом одним махом ноги скинула их со стола, так что они разлетелись по всей комнате. Я ненавидела их в тот момент лютой ненавистью, ненавидела свою квартиру, ненавидела все, чем себя окружила, ведь все эти вещи кричали о том, что я в погоне за ними позабыла о самом главном — о любви. А сейчас уже ничего не изменишь.

Нервно грызя ногти, я щелкала пультом, переключая каналы, — всегда обращаюсь к этой вредной привычке, если в жизни что-то не ладится. Наконец остановилась на повторе сериала «Сайнфельд» — шла та серия, где Джордж и Джерри обсуждают, в какой форме должна выйти команда «Янки». Я закусила ноготь на указательном пальце, пытаясь навсегда выбросить сегодняшний день из памяти. Хотелось вернуться на две недели назад, когда операция «Блондинка» еще не началась; когда Мэтт не признался, что я ему нравлюсь; когда я о Питерс и думать забыла, когда никакие навязчивые сантехники-ирландцы не пытались внушить мне, что я сама всему виной…

Вот, пожалуйста, я сама во всем виновата, признаю. Я сама все испортила. И продолжаю портить.

Началась вторая серия «Сайнфельда», и только я успела устроиться поудобнее, чтобы посмотреть, как Элейн будет уворачиваться на свидании от того парня, который любит напирать на собеседника, когда вдруг в дверь постучали.

— Если это опять чертов сантехник, — пробурчала я, сползая с дивана и оглядываясь в поисках бесхозных полотенец, — убью на месте.

Я распахнула дверь, готовая сорваться на любого, кто посмел нарушить мое мрачное уединение. Но когда я увидела, кто стоит в коридоре, у меня глаза на лоб полезли — Мэтт Джеймс, печальный, глаза, как у брошенного пса. Плечи горестно поникли, одет в ту же самую рубашку навыпуск и потертые джинсы, в которых я разглядела его через окно такси.

— Мэтт, — выдохнула я, пытаясь справиться со шквалом нахлынувших чувств.

Главными среди них были злость и обида при воспоминании о том, как он целовался с Лизой. А еще я чувствовала себя беспомощной, раздосадованной и бесконечно виноватой. Если бы не я, он не побежал бы искать утешения к другой.

— Здравствуй, Харпер, — повесив голову, печально произнес Мэтт. — Можно войти?

— Конечно, — почти беззвучно прошептала я, пропуская его.

Он выглядел таким удрученным, что мне захотелось броситься ему на шею и прижать к себе, но, увидев его с Лизой, я была на взводе и не могла доверять чувствам. И потом, я же не знаю, зачем он явился.

— Как прошло свидание? — спросил он тихо, когда я закрыла за ним дверь.

Я попыталась не расплакаться.

— Мэтт, мне очень стыдно перед тобой, — запинаясь, проговорила я. Он повернулся, и мне пришлось посмотреть ему в глаза. — Я все наврала. Питер не звонил. Я не понимала, что делаю. Не знаю, почему я так поступила.

Мгновение Мэтт, ничего не говоря, просто смотрел на меня, а потом я оказалась в кольце его сильных рук, и он крепко прижал меня к себе. Я тут же обмякла, прижавшись к мускулистой груди и вдохнув головокружительный аромат одеколона, почувствовала, как мне спокойно и уютно.

— Ничего, — наконец медленно произнес Мэтт успокаивающим тоном. — Я не сержусь. Я все понимаю. Ты мне правда нравишься, я не хочу ссориться по мелочам.

— Ты мне тоже очень нравишься, — тихо сказала я.

Я посмотрела на него благодарным взглядом, ожидая продолжения. Как хорошо, что все разъясняется. Сейчас он покается мне про Лизу, и мы начнем с чистого листа.

Однако он, ничего не говоря, гладил меня по спине и ласково трепал мои волосы.

— Давай пообещаем, что больше такого не повторится, — пробормотал он. — Что мы всегда будем друг с другом откровенны.

— Конечно, — тут же согласилась я, думая, что вот сейчас он мне объяснит про Лизу и извинится.

Но нет, похоже, никаких объяснений не предвидится. Вздохнув, я решила начать сама.

— А ты чем сегодня занимался?

Мэтт выпустил меня из объятий и, снисходительно улыбаясь, отступил на шаг.

— Да так, дома сидел, — ответил он, пожимая плечами, как будто не мог в точности вспомнить, что он там такое делал. — О тебе думал.

Застыв на месте, я пристально посмотрела на него. Он выдержал взгляд, при этом вид у него был невинный, как у младенца. И тут у меня закралось подозрение. «Он же актер», — прошелестел тоненький предостерегающий голосок. Я отмахнулась. Ну актер, но передо мной зачем притворяться?

— Мэтт, — наконец сказала я вслух, тщательно подбирая слова и пытаясь не становиться в позу обвинительницы. Наверняка у него найдется разумное объяснение. — Я сегодня ездила к тебе, хотела попросить прощения. Хотела сказать, что была не права и что Питер из моей жизни давно исчез. Но… — тут я замолчала, не в силах продолжать. Пришлось сделать глубокий вдох и взять себя в руки. — Но я увидела, как ты целуешься с той девушкой, которая была тогда в ресторане. С Лизой.

Ее имя прозвучало как ругательство. Мэтт явно напрягся. Потом пожал плечами.

— Ну да, было. И что такого?

— Что такого? — недоверчиво переспросила я. — Ты целовался с другой! Ты ничего не хочешь мне объяснить?

— А что? — Тон у Мэтта стал вызывающим. Он снова передернул плечами. — Она мой биржевой маклер.