Книга Исповедь zadrota - Дмитрий Шахов

Кто тогда? Какие-то другие вебмастера, знающие меня по конференциям и думающие, что я купаюсь в золоте? Несколько похожих историй проскакивало на форумах, но везде было какое-то личное общение, прежде чем начиналась работа кулаками.

Я был в растерянности. В конце концов, не ребята же из «Бизнес-Юности» решили мне отомстить за отказ работать с ними!

Смеркалось. Громила проснулся и по просьбе Степана сходил в магазин за продуктами. Когда он вернулся, то меня покормили картофельным пюре Мибиха на кипяченой воде из-под крана – Степан нашел в ванной кастрюлю, в которой разогрели воду. Затем лег спать уже Степан. Громила занял место у окна, но ему было скучно, и, когда луна вошла в зенит, он заклевал носом.

Я продолжал перебирать последние события. Я сел в поезд и спустя почти сутки прибыл в Киев, а там пересел до Днепропетровска. Встретил меня водитель такси, который довез до якобы снятой для меня квартиры, о чем красноречиво сообщала эсэмэска от организаторов. Когда я позвонил в дверь, то она открылась и большая рука громилы втянула меня внутрь. Дверь хлопнула вновь, уже закрываясь, а телефон, который я держал в руках, читая адрес квартиры, полетел на пол. Дальше мне заломили руки, несколько раз врезали по почкам и под дых, и я практически перестал соображать, что происходит. Очнулся я уже на стуле, старательно привязанный. Передо мной сидел бандит по имени Степан с листком бумаги и задавал вопросы.

Какая-то нелепица. Единственная ценность, которой я обладал, было пять процентов в биллинге, но их было не изъять в однушке посреди Днепропетровска – сложная процедура передачи доли практически исключала ее рейдерский захват. Конечно, была еще какая-то наличность – около ста тысяч долларов, размазанная по многочисленным электронным счетам и счетам в банках. И на аккаунтах бирж скопилось примерно пятьдесят—семьдесят тысяч долларов, предназначенных для оплаты труда фрилансеров и вебмастеров. Теоретически можно было напрячься и снять все эти деньги. На первый взгляд сумма могла показаться большой, но чтобы столько труда для ее получения! Да и просто сам по себе вывод этих денег мог занять долгие недели, даже передай я пароли.

Нет, что-то тут не клеилось.

Громила, заснув, начал крениться со стула. Несколько раз он вздрагивал и выпрямлялся, но, наконец, не справился со сном и грохнулся на пол. От раздавшегося шума вскочил с дивана Степан, включил свет и расхохотался. Бандиты вновь ретировались – громила отправился на диван, а Степан – на стул у окна.

Утром, с первыми лучами солнца бандиты позавтракали кефиром с хлебом. Мне же досталась вода и снова пюре на воде. Громила отправился на улицу купить сигарет для старшего. Пока его не было, Степан повернулся ко мне и сказал:

– Ты на нас зла не держи. Для нас это работа. Здесь, в самостийной, хорошей работы не так уж и много, так что приходится всяким дерьмом заниматься.

Я сделал вид, что поверил. Но куда больше меня беспокоило, что практически не чувствую своих рук и ног. Злобная молочная кислота делала свое дело, скапливаясь в зажатых мышцах и отравляя их.

Зазвонил телефон. Степан снял трубку и выслушал рекомендации неизвестного заказчика, односложно отвечая согласием. В этот момент в квартиру вошел громила и замер, смотря, как Степан разговаривает. Бандит положил трубку, кивнул громиле, и они вышли в прихожую, но голосов я не слышал – вероятно, прошли дальше в ванную, чтобы оставить свой разговор в секрете.

Спустя пару минут они вернулись, а вместе с ними сильный удар по затылку чем-то тяжелым. Я подумал: «Вот и все» и отключился.

Я очнулся от холода. Когда с трудом смог разлепить глаза, обнаружил себя лежащим в неудобной позе на полу в чем мать родила. Жутко болела голова. Я дотронулся рукой до затылка и сразу же отдернул ее от боли: пальцы были в чем-то липком, на черепе красовалась огромная шишка. Я попробовал встать, но чувствительность до конца не восстановилась, и смог всего лишь доползти до дивана. В полной темноте – за окном была ночь – я нащупал кнопку включения света, но ничего не случилось: или лампочка перегорела, или бандиты ее вывернули. Я тяжело вздохнул, потом напрягся и втянул тело на диван. Скрючившись в позе младенца, я постарался уснуть. Потом сел растирать ноги. И снова попробовал поспать. Но сон совершенно не шел.

К утру чувствительность ног восстановилась настолько, что по стеночке я смог добраться до кухни и попить прямо из-под крана. На этот раз вода показалась мне живительной влагой. Я облазил весь дом в поисках одежды, но не было ни ее, ни чемодана, ни каких-то других следов. В ящике дивана я обнаружил старый плед, побитый молью, и завернулся в него, чтобы согреться.

После обследования квартиры стало ясно, что бандиты вынесли не только мои вещи – они перебили все лампочки (зачем?) и заперли дверь, обломав ключ внутри. Выйти я мог только через окно или выбив дверь. Но третий этаж и отсутствие сил делали эти варианты практически нереальными. Кроме того, я был полностью обнажен, если не считать старого пледа. Пусть на улице стояло лето, все же я не мог куда-то отправиться, даже если бы и нашел способ выбраться наружу. Оставалось только вызвать помощь.

Я занял пост у окна и ждал подходящего персонажа, способного отозваться на мою просьбу о помощи. Ждать пришлось долго. Видимо, был выходной, а я совершенно не понимал, какой сейчас час, двор долгое время оставался пустынным. Только редкие мужчины выходили, чтобы завести машину. Современный мужик труслив. Он скорее постарается не заметить проблемы, чем попытается ее решить. Мужчина не подходил мне для просьбы о помощи.

Я уже почти отчаялся, когда увидел во дворе старушку с дворнягой, выносившую мусор. Раз держит приблудную собаку, значит, умеет жалеть. Я высунулся в окно и позвал старушку. Она долго смотрела на меня, а потом вернулась в дом. Я решил, что ничего не получилось, но спустя полчаса в дверь постучали. Я добрался до двери и посмотрел в глазок – за дверью стояли старушка и взрослый мужик лет сорока.

– Я не могу открыть. Они заперли меня и сломали замок. Посмотрите на скважину замка – там обломок ключа.

– Да, мамо, не врет, там действительно кусок ключа, – отозвался мужик.

– Так ломай дверь!

– Это же Василя квартира!

– Василь давно тут не живет, сдает приезжим. А человека избили и ограбили. Переживет твой Василь пару сломанных петель! – Голос старушки был хрустящим, словно во рту у нее катались шарики.

Тяжелый топот ног – сын старушки спустился по лестнице. И вернулся уже с инструментом. Спустя еще полчаса старушка и ее сын оказались внутри квартиры, где я полулежал в прихожей, обмотанный пледом. Старушка заохала и заставила сына помочь мне спуститься в их квартиру. А сына отправила чинить дверь в квартире Василия.

Благодаря заботам старушки мои синяки и ссадины покрылись йодом, желудок наполнился борщом и чаем, а тело облачилось в слишком просторную для моей фигуры одежду великовозрастного сына. Я попросил телефон и получил старенький мобильник сына. Коля снял трубку не сразу.

– Кто это?