Книга Прятки со смертью - Бекки Мастерман

Я зашла в ее почту посмотреть, какие сообщения там появились за последние три дня и открывалось ли хоть одно. Среди реклам апартаментов от Энн Тейлор и ежедневного бюллетеня новостей из Бюро я обнаружила в папке «Отправленные» два личных сообщения. Первым было то, что пришло мне от нее рано утром. В нем она писала, что я была права. И второе, отправленное позже днем, в котором она написала Мейси, что сидит с приболевшей мамой. Если сообщение отправила не Лаура, то что же сделали с ней, чтобы заполучить пароль и воспользоваться ее учетной записью?

Входящая почта показала мне еще одно личное письмо — от меня, вопрошающее Лауру, где ее черти носят.

Мое сообщение оказалось открыто и прочитано.

А ознакомиться с ним мог тот, кто использовал учетную запись Коулмен, чтобы отослать письмо от ее имени в офис.

Будь я еще на службе в Бюро, пользуясь всеобщим доверием, я бы легко выяснила IP-адрес того, кто отправлял сообщение Мейси и читал мое.

Я мысленно прокрутила в голове возможные сценарии. Вероятно, тот, кто забрал Коулмен, сначала обездвижил ее и воспользовался ее компьютером. Или увез ее в другое место, откуда было безопаснее использовать ее учетную запись на своем компьютере. Без специалиста мне в этом не разобраться.

Расстроенная, я вновь повернулась к столу и заметила аккуратную стопку из трех черных папок, которые пропустила, потому что не их искала. В них содержались материалы дела Линча, не та урезанная копия, что она давала мне, но оригинал, в полном комплекте, включая его дневники и все фотографии с места преступления. Коулмен не сказала, что у нее на руках все материалы дела; она пошла на грубое нарушение инструкций, вынося все это из офиса.

Но если Коулмен в большой беде, инструкции — наименьшая из ее проблем. Что такого было известно ей и мне, что могло представлять такую угрозу? Я должна выяснить и встретиться лицом к лицу с Линчем: любая сообщенная им мелочь может привести меня к ней.

Блокнот, в котором я вела все записи, остался дома на столе. Но я продублировала их Коулмен, отправив электронной почтой, и сейчас восстановила это сообщение из корзины с удаленными файлами. Я просмотрела записи. Это словно письмо из давнего прошлого, когда я еще была совсем другим человеком. Сравнила их с соответствующими выдержками из разных папок дела, с материалами осмотра места преступления, перечнями улик, личных вещей. Только на этот раз у меня на руках были еще и фотографии. Много фотографий жертв: на месте преступления и на столе патологоанатома, включая снимки, сделанные недавно в брошенной машине.

Если бы следствие не закончили, если бы Линч не успел так быстро выторговать себе срок, а Моррисон не спешил бы так получить общественное признание, материалов сейчас было бы гораздо больше трех папок: они лежали бы в нескольких коробках.

Ну, что есть, то есть. Я раскрыла вторую папку и быстро пробежалась по страницам сводного анализа свидетельских показаний Линча. Ничего заслуживающего внимания о женщине, которую Линч мумифицировал, кроме его заявления о том, что она нелегальная иммигрантка из Мексики. Как сказал Манрикес, у него столько неопознанных в авторефрижераторе на заднем дворе прозекторской, что можно сбиться со счета.

Так, теперь к жертвам по делу «Шоссе-66»: несколько страниц, и Линч описал подробности всех почти безошибочно, с незначительными поправками на провалы памяти. За исключением той, которую он назвал «плечевой». Расшифровки его интервью не дали мне чего-то нового о ней или о той ночи, когда он убил ее. Я взглянула на фотографию того, что осталось от женщины, снятой внутри машины в позе эмбриона, прежде чем тело вытащили и отвалились нога и голова. Моррисон объявил прессе, что личности всех американских жертв установлены. Но в упоении успехом, подкрепленным, возможно, находкой тела Джессики Робертсон, он забыл об этой жертве.

— Кто ты? — спросила я у фотографии. — И почему до тебя никому нет дела?

Вдруг именно эта жертва поможет мне — единственная, оставшаяся неопознанной. Есть шанс, что «плечевая» числилась в той базе, о которой говорил мне Зиг, и я задала верный вопрос, когда спросила ее, кто она.

Я посмотрела на часы. На Восточном побережье полтретьего ночи. Я позвонила Зигу. Он ответил после второго гудка голосом совсем не сонным. Прямо как в прежние времена.

— Это Бриджид. Есть вопрос, — сказала я.

— Привет, Стингер. Как себя чувствуешь?

Он спрашивал искренне, но я еще не отошла от его инсинуации по поводу моего якобы посттравматического стресса и намеренно не стала отвечать.

— Ты говорил, есть какой-то сайт о пропавших без вести.

— Собирался утром тебе звонить. Просмотрел видео допроса Линча, хотел сравнить голос с записей прослушки Джессики, особенно в той части, где оба, Линч и похититель, повышали тон голосов, чтобы звучать как женщины.

— И?

— Боюсь, недоказательно.

— Спасибо. Сайт?

— «NamUs». Его запустили года два назад, после твоего ухода из Бюро. База данных с полной информацией о пропавших без вести, состыкованная с другой базой — в ней неопознанные. Люди могут узнать, найден ли живым или мертвым человек, которого они разыскивают. А также могут туда добавить информацию от себя.

— Адрес?

— www.findthemissing.org. Ты все ищешь агента Коулмен? Потому что я не…

— Нет. Ты говорил, они также каталогизируют неопознанные останки?

— Да. Не знаю, есть ли там человек, который тебе нужен, но база растет в геометрической прогрессии, и доступ к ней свободный. Стингер?

— Что?

— Ты сердишься.

— С чего ты взял? — И повесила трубку.

Не было у меня уверенности, что от «NamUs» будет толк. Как не было уверенности и в том, что «растет в геометрической прогрессии» не означает просто чертову кучу информации.

Чувствуя, что бреду в очередной тупик при своем цейтноте, я все же напечатала адрес.

Зайдя на сайт, ввела все, что знала о «плечевой», то есть практически ничего. Пол женский. Белая. Я думала, что она не была одной из нелегалок. Младше двадцати. Затем поменяла на «младше тридцати» — на всякий случай. Срок — двенадцать месяцев в течение года до первого известного нам убийства. Место исчезновения… Попробуем всю Аризону.

Вывалилась куча разных имен, почти все сопровождались фотографиями. Времени проверять данные всех этих женщин не было. Я вернулась на главную страницу взглянуть, какие имеются еще опции. Особые приметы. Могли ли они сохраниться на мумифицированном теле? Стал ли вообще патологоанатом заниматься вскрытием тела или просто сунул в мешок и убрал в морг до поры до времени?

Решив поискать протокол результатов вскрытия, я раскрыла третью папку. Взгляд уткнулся в кремового цвета буклет сантиметров пятнадцать на двадцать, прикрепленный короткой стороной, в пятнах жира и земли, с загнутыми углами страниц от регулярных просмотров. Часть основного материала или какое-то дополнение? Я открыла брошюрку. На первой странице написано имя Флойда Линча, дальше шли бессчетные страницы информации. Журнал с подшивками путевых листов — распечаток цифрового тахографа, которые хранились в машине на случай проверок на дороге.