Книга Наследство Алвисида. Канун Армагеддона - Андрей Балабуха

А что останется от него, Радхаура, если он не сумеет добраться до стен Рэдвэлла с сердцем Алвисида?

Он должен возродить Рогнеду, он должен продолжить славный род графов Маридунских, которые так же доблестно будут защищать свою землю, как его предки. Род приходит и род уходит, а земля остается вовеки. Когда-нибудь, возможно, угаснет род графов Маридунских, но только не по его, Радхаура, вине!

Вот она цель, совсем близко, разбей ледяной куб — и можешь отправляться в обратный путь. И никакие Хранители не в силах этому помешать.

Радхаур взмахнул Гурондолем, тот звучно отскочил от глыбы, отбив несколько осколков.

Едва отколовшиеся льдинки упали на землю, тут же обернулись великанами — такими же, как тот, которого он победил в туннеле.

Трое великанов, неживых, бесстрашных и безжалостных.

Радхаур живо представил себе радость Уррия при виде ледяной глыбы с сердцем Алвисида и чувства, которые он испытал, оказавшись один против этаких вот бойцов. Юноша принял бой и погиб достойно.

Неужели он, Радхаур, будет спасаться бегством? Хотя, иногда полезно отступить, чтобы вернуться с новыми силами и одержать победу. Но у него уже не было ни возможности для бегства, ни времени для размышлений — трое гигантов, держа палицы на замахе, кольцом окружили его, прижав к ледяному кубу, в котором был заключен заветный артефакт.

Трое против одного — ситуация почти отчаянная, но Радхаур, как всегда в такие мгновения, попытался вспомнить, а бывало ли в его жизни положение более безнадежное, и если да, то, победив и спасшись тогда, почему он не сможет сделать этого сейчас?

Радхаур вспомнил — да, бывало хуже. Но почему-то очень ярко в голове вспыхнуло воспоминание его первого в жизни настоящего боя — он был таким же мальчишкой, как тот, что лежал бездыханным в этой пещере, и на него по насыпи двигались два не менее огромных, чем эти, так же закованные с головы до ног в латы, черные рыцари.

Он знает, что перед ним не люди, и знает, как их побеждать.

Резкий рывок вперед, свист Гурондоля, шаг назад — спина ощутила холод ледяной глыбы.

Одним врагом стало меньше: тот рухнул на землю, чтобы украсить пещеру еще одной лужей.

Двое остальных даже не заметили, что их стало меньше. Бездушные и безмозглые, ледяные монстры надвигались на человека, посмевшего проникнуть в святая святых этого мира.

Первый взмахнул грозным шипастым оружием, Радхаур увернулся от сокрушительного удара, чуть не попал под другую палицу и оказался за спинами врагов.

Палица бронированного монстра, не попав по Радхауру, врезалась в ледяной куб, отбив несколько осколков, и перед Радхауром было уже не два, а семь одинаковых бойцов.

Да, придется напрячь память, чтобы вспомнить, когда положение было хуже.

Великаны разом взметнули палицы над головами и ринулись в атаку.

Радхаур, двигаемой более чутьем и опытом, нежели разумом, заметил просвет в шеренге — между третьим справа и средним бойцом, — не теряя ни мгновения, бросился вперед, слегка пригнувшись. Уже позади шеренги он резко развернулся и отсек голову тому, что оказался ближе. Еще одна лужа будет, и если так пойдет дальше, здесь образуется небольшое озеро.

Граф отбежал на пару шагов и остановился, решив не подходить близко к кубу — если бронированные дуболомы начнут крушить лед, перед ним вырастет такая армия, с которой не справится все войско короля Этварда вместе с армией шаха Балсара.

И тут произошло нечто для Радхаура неожиданное. Оставшиеся враги, сообразив, что жертва от них ускользнула, остановились, стали разворачиваться… И вдруг один из них наотмашь нанес удар тому, что остановился чуть раньше, споткнувшись о тело погибшего юноши, и оказался ближе всех к ледяному кубу. Полированный шлем не выдержал удара тяжеленной палицы — брызнул сотнями осколков.

У Радхаура замерло дыхание и екнуло где-то в области селезенки, но осколки бронированного дурака не обернулись при ударе о землю новыми монстрами, а его тело рухнуло оземь. И тут же тому врагу, что поразил товарища, находившийся сзади боец нанес смертельный удар наотмашь, сшибив голову вместе со шлемом.

В начавшейся битве о Радхауре словно забыли.

Чтобы разъяренные монстры случайно не откололи новых осколков от ледяного куба, он отошел еще дальше и двинулся в сторону, противоположную той, откуда пришел. К своему удивлению он обнаружил справа новый туннель, впрочем, строго против этого туннеля был еще один.

Ледяных монстров оставалось четверо. Радхаур решил, что совершенно бессмысленно вмешиваться в их молодецкие забавы, а лучше всего дождаться, пока останется один — с ним и разобраться, используя ловкость, быстроту ног, силу рук и остроту Гурондоля.

Он отважно вошел в новый туннель. Пока великаны сокрушают друг друга, вполне можно исследовать подземелье — вдруг найдется выход из тупика или обнаружится какой-нибудь ключик, который поможет добраться к сердцу Алвисида, заключенному в ледяной глыбе.

Туннель оказался много короче предыдущего, и вскоре Радхаур оказался в пещере, удивительно похожей на первую.

Посреди пещеры возвышался такой же каменный постамент, на котором горел огромный костер. Огонь костра ничего не освещал.

В самом центре негаснущего костра Радхаур увидел сердце Алвисида, такое же, как в глыбе льда.

Жара от костра почти не было, но, когда он решил сунуть руку в пламя, надеясь перетерпеть боль и достать желанную и самую важную часть Алвисида, словно тысячи раскаленных иголок впились в кожу, и руку пришлось отдернуть.

Он в задумчивости присел на каменную ступеньку. Пробовать достать артефакт Гурондолем он не решился — а вдруг появятся еще и огненные бойцы? Радхаур сидел и думал, как поступить, и если б его спросили, что он сейчас больше всего желает, кроме как добыть стократ проклятое сердце, он бы сказал: кружку холодного эля.

Наконец он встал и еще раз посмотрел на заветный предмет в центре огромного костра. В голове стучала единственная, не слишком продуктивная мысль: он должен принести сердце Алвисида в Рэдвэлл, должен! Любой ценой!

Радхаур почувствовал, что чем дольше будет так стоять, тем у него больше шансов сойти с ума. «Должен, должен, должен!!!» Он непроизвольно отошел от костра шагов на десять, а потом, словно действительно сойдя с ума, со всех сил побежал к постаменту, взлетел по ступенькам и, плотно зажмурив глаза, кинулся в пылающий костер.

Пламя обожгло, но инерция разбега оказалась достаточной, грудь стронула реликвию с места, руки подхватили и прижали ее к груди, чтобы она не выскользнула и не разбилась. Он упал с другой стороны постамента, открыл глаза и осмотрел себя, готовый кататься по земле, чтобы сбить пламя. Но одежда не загорелась. Кисти рук покрылись болезненными волдырями, кожа лица и головы словно еще находилась в огне. Он осторожно положил драгоценную реликвию на пол и коснулся ладонью головы — волосы сгорели в магическом пламени, но все остальное было вроде бы в порядке.