Книга Хранитель лаванды - Фиона Макинтош

— Через сады, потом мимо Лувра, вверх мимо галереи Лафайет и вверх по холму на Монмартр. И зовите меня просто Лизеттой.

— Порядочный крюк выходит, Лизетта.

— Уж если Париж сегодня принадлежит мне, я хочу насладиться им, не торопясь.

— И в самом деле, — улыбнулся Килиан, ведя свою спутницу к реке. А внутренне вздохнул: со стороны они, наверное, смотрятся парой обо всем забывших влюбленных. Ах, если бы это было правдой!

Лизетта не ожидала, что Маркус Килиан ей понравится. Строго говоря, совершенно напротив — с самого первого мига, как ей сообщили, в чем будет состоять ее необычное задание, девушка мысленно его возненавидела. А что ей еще оставалось? Да, она заранее знала, что он из аристократической семьи, — но теперь была обезоружена его природным обаянием и красотой. Она-то ожидала увидеть типичного немецкого служаку: затянутого в мундир, щелкающего каблуками и напрочь лишенного чувства юмора. Хвастуна, разглагольствующего о своих штабных победах. Однако глазам ее предстал в высшей степени харизматичный мужчина, знаток и ценитель музыки, с подростковым пылом рассуждающий о любимых фильмах и в то же время тоном художественного критика отзывающийся о водке. Женщин он тоже любил — в этом Лизетта не сомневалась, — так что лондонская кампания попала в цель: Килиан ни на секунду не выпускал Лизетту из поля внимания. От нее не укрылось, как он смотрел на нее еще через витрину кафе; а уж когда она присоединилась к мужчинам, и подавно глаз не мог отвести. Лизетта постаралась показаться ему во всей красе — и преуспела. Килиан попался на все крючки, замаскированные в якобы небрежном, а на самом деле тщательно рассчитанном кокетстве.

Теперь следовало как можно скорее войти в его жизнь. И он сам дал ей лазейку. Лизетта твердо вознамерилась в ближайшем будущем устроить так, чтобы шутливое предложение работы стало реальностью.

— Спасибо, мне очень понравился кальвадос, — проговорила она. — Чудесный вечер.

Хотя они шли под руку, Лизетта тщательно следила за тем, чтобы держаться на приличном расстоянии.

— Мне нравится Вальтер, — сказал Килиан. — Слишком многие среди нас заражаются гитлеровским безумием, верят, что мы непобедимы. Вальтер не из их числа. Но за дивный вечер мне впору благодарить вас.

— Ничего подобного, — покачала головой она. — Честно говоря, я рада, что Пьер не пришел.

Килиан повернулся к ней.

— В самом деле? — вопрос прозвучал очень многозначительно.

Она слегка заколебалась.

— Да, полковник, в самом деле.

— Зовите меня Маркусом, помните? Давно уже прелестная женщина не произносила моего имени.

Килиан смотрел на нее так пристально, что ее голос дрогнул. Даже в самых смелых мечтах ее миссия не продвигалась так быстро и гладко. Реальность просто пугала.

Они как раз подошли к воротам Тюильри.

— Лизетта, не бойтесь меня. И не волнуйтесь за вашего крестного.

Она попыталась небрежно пожать плечами, однако была вынуждена отвернуться, прячась от глаз, под взглядом которых словно каменела, превращалась в статую, подобную тем, что стояли в садах у нее за спиной.

— Как-то неуважительно будет… не называть ваше звание…

Килиан нежно сжал ее руки.

— Я понимаю. И вообще, вы очаровательно смущаетесь. Но честное слово, я вам разрешаю. Впрочем, если вас останавливает наша разница в возрасте… — Он пожал плечами. — Не моя вина, что вы родились на пятнадцать лет позже, чем следовало.

Девушка рассмеялась — искренне и непосредственно. Они побрели дальше.

— Мне нравится вас смешить. А сколько вам, собственно говоря, лет?

— Двадцать четыре. Через несколько дней будет двадцать пять. У меня восьмого день рождения. — Она сама чуть не забыла.

— Правда, в понедельник? Вы уже запланировали, как отмечаете?

— Нет.

— С Вальтером? С друзьями?

— Думаю, Вальтер и не вспомнит. А из друзей у меня тут только Пьер.

— У вас роман?

Лизетта усмехнулась.

— Нет. Просто он с самого моего приезда сюда был мне хорошим другом.

— Где вы познакомились?

— На Восточном вокзале, прямо на платформе. Пьер споткнулся о мой саквояж и сбил меня с ног. Затем помог подняться — и с тех пор мы друзья.

— Романтично.

— Никакой романтики. Я разбила локоть! — возразила девушка.

— Я бы его поцеловал…

Лизетта почувствовала: Килиан раскрылся, стал уязвимым.

— К несчастью, Маркус, вас там не было… вам бы я разрешила.

Хотя в темноте девушка не видела лица Килиана, она ощущала на себе пристальный, пытливый взгляд льдисто-голубых глаз.

— Я бы не спешил поднимать вас. Этот Пьер не только неуклюжий растяпа, но еще и полный болван. Я бы ни за что не позволил другому мужчине оказаться с вами наедине, вот как мы сейчас.

Лизетта сглотнула.

— Вы собственник.

— Если мне что-то принадлежит, я защищаю свое… даже жизнью, если потребуется.

— Полагаю, ваши люди очень вас любят, Маркус.

Замечание оказалось как нельзя более уместным. Полковник опустил взгляд. Отклоняя его авансы, она доказывала, что не ищет дешевой интрижки. Лизетта знала: надо заставить Маркуса Килиана мечтать о ней. А для этого сперва требуется раззадорить его сопротивлением. Надо пробудить в нем пыл, ревность, беспокойство. Пока он полностью владеет ситуацией, играет с ней, Лизеттой. Надо поменяться с ним местами… но сколько же в нем чувственности! Ей приходилось постоянно себя одергивать, чтобы не подпасть под его чары.

— И я люблю своих людей, — вздохнул Килиан. — Здесь, в Париже, я особенно остро ощущаю, насколько я беспомощен. Мы знаем, что союзники готовятся к финальному рывку этим летом. Берлину следовало бы расставить лучших людей на нужные позиции.

Лизетта промолчала. Для нее настоящим шоком было слышать, как небрежно и уверенно он рассуждал о планах союзников. Надо предупредить Лондон!

— Ну, нынче вечером вы ничего изменить не в силах, но кто знает — вдруг завтрашнее утро принесет вести, которые вы так хотите услышать, — рассудительно заметила она.

Полковник повернулся к спутнице.

— Простите, Лизетта. Я вовсе не хотел обсуждать с вами проблемы стратегии.

— Не извиняйтесь. Мой отец тоже был солдатом. Я выросла на военных историях.

Килиан вновь двинулся вперед.

— Надеюсь, я вам его не напоминаю?

— Ничуть, просто с тех пор меня очень привлекают мужчины в мундирах.

Килиан с усмешкой на нее покосился. Оба промолчали, но между ними словно бы что-то произошло.