Книга Возрождение - Кэрол Берг

Принц заявил, что хочет спать, но я понял, что он просто хочет побыть один. Я понимал его. Мне самому всегда требовалось одиночество после битвы с демонами, чтобы восстановить душевные силы. Но в эту ночь я боялся остаться один. Тьма и ненависть бушевали во мне, подпитанные дневными страхами. Я боялся, что не смогу сдержать их Пожелав принцу спокойного сна, я снял с себя все оружие и побрел по засыпанным песком руинам, стараясь не думать, стараясь не глядеть в ночную тьму, опасаясь увидеть женщину в зеленом, которая посмотрит на меня глазами, полными непонятной мне муки. Надеясь обрести уверенность, я еще раз проверил барьеры, защищающие меня от влияния демонов. Я умел создавать их с ранней юности, но сейчас моя мелидда отказывалась подчиняться моей воле. Я был готов сорваться, выплеснуть из себя ярость, угрозу, безумие на эти безмолвные руины. Когда взошла луна, я упал в песок и закрыл голову дрожащими руками, ощущая себя сломленным, загнанным в угол и очень испуганным.

– Я могу помочь тебе, воин. – Запах курений и спокойный совсем юный голос сказали мне, кто пришел. Босые ноги мальчика ступали беззвучно.

– Если тебя не будет в том месте, куда я боюсь идти, едва ли это будет возможно.

– Сиффару – это путешествие духа. Боги возьмут тебя с собой, покажут, чего именно ты боишься, напомнят тебе о силе, которая заключена в тебе и которая поможет тебе противостоять опасности. Ты уже знаешь, как важно увидеть то, что причиняет тебе боль. А теперь ты должен подготовиться к тому, что выбрал сам. Неужели ты не позволишь нам помочь тебе?

– Я не могу тратить на себя время сейчас. Принц в такой опасности, а он… он все…

– Гаспар с Фессой дали тебе время. Всадники не вернутся сюда, а Сарья и Манот позаботятся о принце. Главная опасность для него заключена именно в тебе.

Я вздрогнул, услышав высказанные вслух собственные мысли.

– Откуда ты знаешь все это… ребенок, живущий среди пустыни все эти годы?

– У меня есть дар знать. – Я поднял глаза, услышав странные ноты в голосе Квеба, но он уже развернулся и уходил от меня туда, где в руинах зиял пролом. Его шаги были медленными и неловкими, в его движениях не было ничего от его привычной легкости и грации. Он споткнулся об обломок камня, и у меня защемило сердце, когда я заметил, как он расставил руки, чтобы удержать равновесие.

Когда я еще был рабом, одна старая рабыня посоветовала мне быть довольным своей судьбой. Она сказала, что те, кто забирается высоко, должны дорого платить. Я в очередной раз убедился в справедливости ее слов. Какова цена за право видеть волшебные земли, запоминать видения и хранить их для тех, кто придет сюда нагим и сломленным?

Я поднялся и пошел в темноту вслед за слепым мальчиком.

ГЛАВА 21

Сколько дней я провел в пещере? Я убедил себя на некоторое время отвлечься от исполнения обязанностей по отношению к принцу и отправить свой дух в путешествие. Сначала заточение в комнате напоминало мне о днях рабства. Я мог бы посчитать, сколько раз я спал, но ароматный дым и таинственность обстановки не позволяли мне понять, сколько прошло дней. Я не был уверен, что сплю только раз в сутки, и, возможно, были сутки, когда я ни разу не смыкал глаз. На плоском камне перед дверью периодически появлялись фрукты, хлеб и козье молоко, утолявшие мой физический голод. Голод моей души пока что ничто не насыщало. Разумеется, на этот раз я не был пленником и в любой момент мог покинуть пещеру. Но я был на грани гибели и молил, чтобы таинственное место помогло мне сохранить себя.

С самого первого часа, когда Квеб привел меня в пустую комнату и усадил на грязный пол, велев молчать и забыть обо всем на время обрядов сиффару, я перестал понимать, что именно происходит. Каждый раз, когда мой разум прояснялся, я обнаруживал рядом с собой Квеба. Он сидел, скрестив ноги, улыбался и подбрасывал в медный горшок сухие листья, поджигая их от пламени свечи. Он проводил тонкими пальцами по краю сосуда, чтобы не промахнуться. Когда из горшка начинал валить густой серо-голубой дым, он брал меня за руки и заставлял глядеть в его невидящие глаза, все еще слезящиеся и кровоточащие после того, что он сделал с ними.

Разорвать связи с миром было непросто. Меня многое беспокоило и не пускало: Александр, Совари, Малвер, так и не вернувшийся из Загада, моя жена и остальные эззарийцы, отказывающиеся видеть правду, Блез, его сестра и мой сын, затерянный посреди этого опасного мира. Когда я ел, вкус еды ощущался особенно сильно, вызывая воспоминания: о вине из кубка моего отца, о спелом персике, разделенном с Исанной в те дни, когда мне было пятнадцать и я любил со всей страстью юности, о сухом заплесневелом хлебе, который спасал меня от голодной смерти во времена рабства. В один момент я обнаружил, что стою на коленях в центре круглой комнаты, колени ломит, мышцы онемели, словно я провел в этом положении не один час. Все мое тело стонало, кричало, рассказывая историю жизни воина, раба, пленника.

Но время шло, я все больше погружался в молчание, одиночество и душный дым, а все остальное – чувство голода, боль и воспоминания – становились все бледнее и тише. Мой разум свободно заскользил посреди пустоты, так мне казалось. И вот тогда и началось путешествие.

Я, как и прежде, сидел посреди круглой комнаты. Руки покоились на коленях. Я по привычке выбрал позу, в которой Смотритель подготавливает себя к битве с демонами, обретая душевный покой и равновесие перед этим странным занятием. В неподвижном воздухе пещеры висел запах трав Квеба. Я не сводил глаз с призрачного огонька свечи, чувствуя, что засыпаю, сердце билось медленно и слабо.

Потом огонек погас, осталась только уже знакомая серо-голубая пустота. Но что-то изменилось… густота воздуха… плотность клубящегося облака… темные силуэты… деревья…

Призрачный ландшафт. Дрозд хлопает крыльями… слабый запах золы в теплом ветерке… металлический привкус крови во рту…

Я моргнул, медленно, с трудом, Квеб был здесь со своей свечой и медным горшком. Слепой мальчик. Он больше не улыбался, а серьезно кивал головой, поджигая сухие листья, мое путешествие продолжалось…

Капли дождя падали на дорожку, скатывались с белых камней прозрачными шариками, вливаясь в бегущие по саду шумные ручейки. Листья блестели от воды, лилии закрылись, чтобы защитить от ударов нежные тычинки. Лужайки казались особенно зелеными в окружении желтых, белых и синих цветов. В центре одной из лужаек возвышалась ива с огромными, выгнутыми дугой ветвями. Есть ли звук прекраснее мягкого шуршания дождя, несущего с собой жизнь, щедро проливающегося с небес на землю? Завороженный омываемым дождем садом, я медленно брел по дорожке из светлого гравия, когда вдруг заметил, что сам я почему-то не промок. Что это за место? Я остановился, озадаченный, пытаясь понять, откуда я пришел и куда направляюсь. За поросшим цветами лугом, едва заметная за пеленой дождя, темнела стена. Как звон лопнувшей струны нарушает приятную мелодию, так и вид этой стены разрушил очарование дня, породив чувство острой тоски.

– Значит, ты все-таки соизволил прийти. Интересный путь ты избрал. – Насмешливое замечание прозвучало у меня за спиной.