Книга Принцип четности - Станислав Гимадеев

Он сделал паузу, и мы насторожились.

— Я там видел… нас всех… Нет, не нас!.. — сбивчиво сказал Прохоров. Не совсем нас… Наши смерти. Вот что я видел там… Смерти. Каждого из нас! Я их видел отчетливо, как будто… Я не могу это описать… — Он запнулся, видимо, подыскивая слова. — Ну, словно картинки… Как стоп-кадры. Я про каждого могу сказать… Про каждого. Мы все умрем.

— Все когда-то умирают, — сказал я. — Ты главное — успокойся.

Бред у него, что ли, подумал я. Торопиться надо. Ох, парень, на что же ты нарвался-то, милый!..

— Вы не понимаете, — поспешно говорил Прохоров, по-прежнему не открывая глаз. — Я эти картинки и сейчас вижу… Вот они перед глазами. Я не знаю, откуда они возникли, не знаю!.. Но я видел, я и сейчас их вижу. Вот вы, Дмитрий Андреевич…

Холодов даже вздрогнул. Я тоже почувствовал, как от слов Прохорова по телу у меня пробежал озноб.

— Вас даже не видно — какая-то чернота вокруг… — бормотал Прохоров. — Но я знаю, почему-то, точно знаю, что это вы!

Он судорожно сглотнул. Лицо Холодова стало вытягиваться.

— Не могу это объяснить, не знаю как… — говорил Прохоров. — Вы будто бы висите в пространстве. В этой кромешной темноте. Я не вижу… я просто, как бы, знаю, что это вы. Я не понимаю, что это такое вокруг!.. Будто грязь. Или вода… И поза у вас такая странная… Глаза открыты, рот тоже…

— Постойте… — выдохнул Холодов еле слышно. — Что это значит?

— Бред у парня, — бросил Березин хмуро. — Вот что это значит. Ну, чего мы стоим?

— Погодите! — воскликнул Прохоров лихорадочно. — Еще не все. Теперь ты, Александр… Комната, мебель, настенные часы, окно наполовину зашторенное… Не то утро, не то вечер — неясно. Полумрак какой-то… В углу комнаты письменный стол, а ты лежишь за ним. Пистолет у тебе в руке. И дыра такая страшная в голове…

— Да? — мрачно ухмыльнулся Березин. — Детектив, да и только. Командир, недовольно сказал он, — время, время! Видишь, что с ним творится?

— А вы, Иван Константинович… — начал было Прохоров, но тут раздался удивленный возглас Холодова.

— Там что-то происходит! — Он махал рукой в сторону свечения. — Смотрите, смотрите! Оно уже оранжевое!

Внимание наше мгновенно переключилось на свечение. Какое-то время мы не обращали внимания на Прохорова, который продолжал и продолжал бормотать. Со свечением и впрямь что-то творилось. От розового света не осталось и следа теперь оно было густо оранжевым. Но это было еще не все. Свечение стало двигаться. Вернее, это сначала нам показалось, будто оно двинулось, потому что близлежащие кусты вдруг стали тонуть в оранжевом облаке. И только потом, спустя несколько секунд, стало ясно, что свечение не движется, а расширяется. Оно разбухало от своего невидимого центра во все стороны, словно круги на воде от брошенного камня. С каждым мгновением оно становилось больше, крупнее и захватывало все новые и новые участки территории. Оно было теперь похоже на некий оранжевый туман, настолько плотный, что поглощаемые им деревья, кусты и трава скрывались в жутком ядовитом чреве и уже больше не были видны. «Туман» наступал одновременно во все стороны со скоростью, равной скорости ходьбы человека. Пока мы, опешив, глазели на это зрелище, «туман» уже проглотил пространство радиусом около десятка метров и продолжал приближаться. При всем при этом плотность его нисколько не уменьшалась, а граница продолжала оставаться ровной, хоть и довольно размытой.

Мы спохватились как-то все сразу. Прохоров уже молчал — он снова отключился. Холодов испуганно стал пятиться, споткнулся и чуть не упал. Мы с Березиным торопливо переложили Прохорова на носилки, затем подняли. И начался кромешный ад…

Чтение настолько отвлекло его, что когда зазвенел телефон, Сергей даже вздрогнул. Отложив тетрадь, он сел на диване и снял трубку.

— Это Кирилл? — поинтересовались на том конце провода.

— Его нет, — ответил Сергей. — Что-нибудь передать?

— Серега, это Валера, — ответила трубка. — Это даже лучше, что Кирилла нет…

— Откуда ты? — спросил Сергей, косясь на настенные часы. Было уже около десяти часов.

— Я тебе из бара звоню, — очень быстро забубнил Валера. — Долго не могу с тобой говорить… Давай приходи.

— А в чем дело? — спросил Сергей и зевнул. — Времени, между прочим, знаешь сколько?

— Поговорить надо, а разговор не телефонный.

— Хорошо, сейчас приду.

Сергей встал с дивана, натянул джемпер и вышел из комнаты.

— Анна Васильевна, — сказал он матери Кирилла, — передайте Кириллу, что я ушел в бар.

Она молча кивнула.

— Если он, конечно, появится сегодня, — себе под нос заметил Сергей и стал обуваться.

В «Мирке» он застал Валеру сидящим в одиночестве за одним из столиком у стены. Перед ним стояло несколько банок пива. Сергей пробрался к столику и сел рядом.

— Выкладывай, — сказал он, открывая себе одну из банок.

— Свеженькая информашка, — негромко заговорил Валера. — Я тебя с утра хотел найти, да не вышло, однако.

— Наш подследственный здесь? — поинтересовался Сергей, оглядывая зал в поисках щуплой фигуры Лыткина.

— Здесь, здесь, — ответил Валера. — Он в последнее время почти каждый день здесь.

Лыткин пребывал в компании двух далеко не трезвых мужичков, и они о чем-то вяло спорили. На столе перед ними стояла далеко не первая бутылка водки и далеко не пустая пепельница. О чем спорила компания, не было слышно среди всеобщего гама, стоящего в баре. Лыткин был уже основательно нагружен. Он сидел, опершись на стол локтями и поджав губы, и очень часто прикрывал веки, замирая при этом и становясь похожим на некую рептилию, греющуюся на солнце.

— С ним кто? — спросил Сергей, прихлебывая пиво. — Не ваши, я полагаю.

— Не наши. Они вполне, кстати, могут впервые сидеть за одним столом. Местное мужичье любит наезжать на наших. По поводу и без повода, между прочим…

— Пиво — дерьмо, — процедил Сергей.

— Дерьмо, это точно, — согласился Валера. — Придется Баркову свою пивоварню открывать. Прибыльное, между прочим, дельце должно получиться. Короче… — Он сделал паузу, во время которой допил содержимое банки. Потом крякнул и продолжил: — У нас вчера в конторе была небольшая попойка. Юбилей у одного «зама» случился… Я бы сроду на эту пьянку не пошел, если б не наш клиент. Знал, что Лыткин там будет, ну и присоединился… Грех, думаю, случай-то упускать.

— Насколько я понял, ты его не упустил? — сказал Сергей.

— Ты слушай, — возбужденно продолжил Валера. — Пили, ели, то да се… Я постарался, безусловно, к Лыткину поближе пристроиться. Ну, значит, сначала все было скучно и неинтересно. Я уж подумал было, ничего стоящего не будет. Но под самый занавес, когда многие уже были хороши, подсаживается к Лыткину один наш мистер из седьмого отдела… И стал, значит, просить у того денег взаймы. Дай, говорит, на два месяца, я же, мол, знаю, что у тебя всегда есть. А Лыткин-то и говорит: какие, там, два месяца, меня, значит, уже пару недель здесь не будет! Во как! С языка, вроде как сорвалось! Второй-то спрашивает: а куда ты, значит, денешься? А Лыткин сразу вроде как спохватился, что не то ляпнул… Замялся поначалу, а потом выкрутился. Хоть и бухой, а сообразил! Да, повешусь, говорит, надоело все. И захихикал, значит. А я-то секу за ним и слушаю, только вида не подаю… Лыткин давай резко тему сворачивать, мол, нет денег, самому нужны и так далее… А я думаю: нет, брат, врешь! Слово, между прочим, не воробей. Раз разговор о сроках пошел, что-то тут не чисто. Лыткин же после того, как проговорился, даже помрачнел немного, протрезвел, замолчал… Затем домой засобирался… Вникаешь? — Валера выжидающе поглядел на Сергея. — Две недели, между прочим, срок маленький. Если тут что-то есть, Серега, то времени осталось всего ничего, понимаешь?