Книга Контрмеры - Анатолий Нейтак

Сарина вздохнула, выходя из самоуглубления.

…УМНИК подарил ей многое. Но кое-что из-за взаимодействия с его разумом не приросло, а совсем наоборот. Например, толика механической отрешённости от событий, появившаяся после контакта, Сарине совсем не нравилась. Эмоциональная холодность… да, неприятная штука! Меня уже уличали в излишней отрешённости — что же будет теперь?

Надо с этим бороться. Но как?..

Да проще не бывает. Эмоции — производная от активности определённых участков нервной системы. То есть вторая производная от кое-каких гормональных и обменных процессов. Подхлёстывая их, можно спровоцировать истерику на пустом месте; уменьшая их активность — стать ледышкой во плоти. А ещё на эмоциональность влияют воспоминания…

Лента памяти развернулась в сознании снова, уже по своей, а не чужой воле.

«Ого! Так вот что я считаю своим самым болезненным воспоминанием! Но… если вдуматься, молчание в ответ на мои отчаянные призывы — ещё не полная гарантия гибели. Она на тот момент могла пребывать в глубоком трансе, под воздействием каких-нибудь медикаментов… в коме, в конце концов! Не позвать ли мне её снова?

Надо же начинать пользоваться преимуществами моего изменившегося положения!»

Сосредоточившись, Сарина бросила в межзвёздную тьму мысленный крик, исполненный новообретённого могущества и отчаянной надежды.

Разговор

(вместо интерлюдии)

«Миреска? Миреска!»

«Сарина? Наконец-то…»

«МИРЕСКА!!!»

«Да жива я, жива. И здорова. Неужели не чувствуешь?»

«Но ведь я — в отличие от тебя! — не была уверена, что ты жива-здорова. Скорее, имелись основания думать о наихудшем… знаешь, у меня для тебя есть такие новости, что…»

«Вот и хорошо. Поверь, мне тоже есть что тебе рассказать».

Всадники

«Как быстро меняется мир…»

Мысль, мягко говоря, не отличалась новизной и оригинальностью. Но Владеющая ничего не могла с собой поделать: продолжала крутить эту мысль в сознании, поворачивая то одной стороной, то другой.

Мир действительно менялся очень быстро.

Исчезновение Высшей Аншин. Странный союз с Вольными Странниками… точнее, с их частью, потому что назвать их монолитным сообществом не поворачивался язык (и в этом смысле они служили зеркалом Сферы космоса людей, также не знающей монолитности). Запуск целого ряда совместных проектов, а также развёртывание программ, инициированных только виирай: «Сеятели», «Акваланг», спорный и жестокий, но признанный эффективным «Кашель». Крутой изгиб социальной динамики, вызванный подготовкой к неопределённости грозового грядущего.

Но лично для Владеющей важнее прочего была иная перемена. Глубоко личная.

— Морайя! Ты что, заснула? С фазы два, отметка двести сорок — пошла!

Мысленно фыркнув (сделать это физически не позволяла успешно завершённая первая фаза слияния), Владеющая потянулась сознанием к… ну, теоретически объект её усилий должен был стать новым оружием в грядущих столкновениях с псичами. Вот только трудно, очень трудно воспринимать как орудие или оружие живой объект, которым управляешь, погружаясь в нейрофугу. Экспериментальный артефакт СОН-Э1, созданный — выращенный — в рамках проекта «Всадник» всего за четверть хин-цикла, вполне мог стать прорывом в нескольких областях сразу. Мог изменить стратегию Овладения, масштаб и глубину влияния виирай на реальность, обрасти экономическими, политическими, в конце концов, чисто военными последствиями…

…если ей удастся доказать, что хотя бы десятая часть потенциала СОН-Э1 (Системы Общего Назначения, Экспериментальный образец № 1) может быть раскрыта и реализована.

«Фаза два, отметка двести сорок. Фиксация», — приказала она то ли артефакту, то ли себе самой. Для второй фазы определённость границ личности стиралась. И то ли артефакт, то ли сама Владеющая ответила без запинки:

«Есть фиксация».

«Углубление нейрофуги до порога безопасности».

«Начато углубление нейрофуги. Отметка двести пятьдесят, двести семьдесят пять, двести восемьдесят пять, двести девяносто… достигнут порог идентичности».

— Можешь ведь, когда захочешь! — хмыкнул в ушах назойливый голос.

Ей, прошедшей порог идентичности, уже не надо было двигать глазами, чтобы сфокусировать зрение на говорящем. Поле восприятия СОН-Э1 имело совершенно иную структуру, охватывая все триста шестьдесят градусов. Но Владеющая всё же выделила из своей новой плоти, такой податливой и огромной, вполне обычного вида глаз… диаметром около двух метров. И мигнула созданными точно так же, как глаз, веками.

— Ага, Большая Сестра видит нас. Душевно рад! А теперь попробуй сделать что-нибудь посерьёзнее, Морайя. Давай, резвись: я открываю шлюз.

Словно в порядке ответной насмешки шлюз, открытый в сплошной «крыше» силового поля, был так узок, что в него не пролез бы даже двухметровый глаз, не говоря уже об изначальной сорокаметровой «скруглённой пирамиде» СОН-Э1. Владеющая мысленно усмехнулась и вытянула податливую массу артефакта в метровой толщины шнур. Который и потёк в открытый шлюз, игнорируя силу тяжести и прочие законы физики.

Собственно, весь проект «Всадник» предназначался именно для этого: широкомасштабного, систематического, продуманного нарушения законов реальности при помощи особенных — пожалуй, даже слишком особенных — артефактов.

Вот только на данный момент «конь» существовал в единственном экземпляре. СОН-Э2 пока что не покинул бассейна с питательной средой (последние преобразования биоматериала должны были состояться примерно через шестнадцать мири, плюс-минус сколько-то арум-циклов). Создание СОН-Э3 было признано нецелесообразным, его зародыш — заморожен. А выпуск серийных образцов СОН по-прежнему находился под вопросом. Решить который должны были, среди прочего, результаты текущих испытаний.

— Что ты там копаешься?

Владеющая чуть не зашипела.

Автор проекта за минувшее время успел достать многих, но ей, как основному пилоту-испытателю, доставалось от него больше и чаще, чем прочим виирай. Вытекающий в шлюз шнур стал толще и ускорился… фактически настолько, что остаток СОН-Э1 вместе с пилотом оказался за пределами ангара за три с чем-то тина. Нейрофуга при этом углубилась до пункта четыреста три.

— Во-о-от. Можешь, когда захочешь.

Благодаря любимому присловью к требовательному сверх меры ехидине, Вольному Страннику с зубодробительным именем, насмерть прилипло прозвище Мо Ко За. Его уже и в лицо так называли: уважаемый лидер проекта «Всадник» Мо Ко За… но киборгу на это было со всей очевидностью наплевать. Его интересовали только результаты. Если ради означенных результатов всего-то и требовалось, что проехаться по чьему-то там самолюбию…