Книга Итерации Иерихона - Аллен Стил

Кортес открыл дверцу и наклонился вперед, пропуская меня.

— Vaya con dios, hombre,[15]— сказал я ему.

Пес не хотел меня отпускать. Он тихо повизгивал и остервенело лизал мне руки, но я отпихнул его и вылез из машины.

— Место, — сказал я ему мягко, но уверенно. — Веди себя хорошо.

Я посмотрел на Чеви Дика:

— Покормишь его?

— Нет проблем, — ответил он. — Hasta Luego…[16]удачи, брат.

Кортес хлопнул дверцей, и «корвет» рванул с места, оставив на асфальте резиновые следы. Я подождал, пока его огни скрылись в направлении дороги «И-44», и трусцой побежал через улицу в парк.

Комптон-хиллский резервуар — это небольшое искусственное озеро, окруженное стенами толщиной с крепостные и двухметровой изгородью. Парк площадью двадцать акров раскинулся вокруг резервуара; цементированные дорожки прорезали рощи, которые за последние несколько месяцев стали зарастать подлеском. В одном конце парка стоял памятник в честь граждан Сент-Луиса немецкого происхождения, павших на фронтах первой мировой войны: бронзовая статуя обнаженной женщины в два человеческих роста перед гранитной плитой, в руках факелы, а взор устремлен вдаль поверх озера.

Но не статуя и не резервуар были самым примечательным в этом парке, а высокая и тонкая башня в центре.

Водонапорная башня Комптон-Хилла напоминала о тех временах, когда даже в самых утилитарных зданиях присутствовал некоторый архитектурный вкус. Башня весьма напоминала миниатюрный замок французского Возрождения. Высотой почти шестьдесят метров, кладка красного кирпича и гранита на фундаменте из миссурийского известняка, под купольной крышей обсерватории стрельчатые окна, а широкие лестницы ведут мимо низкого балкона в основании башни к верхнему парапету на высоте двадцати метров. Средневековая фантазия на окраине Даунтауна Сент-Луиса.

Примечательно, что она не рассыпалась во время землетрясения, но дело всего лишь в том, что сейчас дома уже не строят так, как в 1871 году. Сейчас уже ничего не делают так, как сто пятьдесят лет назад, в том числе и людей.

Опасаясь, что солдаты ВЧР могли все же преследовать Чеви Дика, я бежал, пока меня еще было видно с улицы, потом остановился и огляделся. Парк был пуст. Бездомных, соорудивших тут свои халупы, выгнали патрули ВЧР, а от уличных шаек парк как-то умудрялась уберечь полиция. Я был один.

Нет. Не совсем. Взглянув через голые ветки деревьев на верхушку водонапорной башни, я заметил огонек, пробивавшийся из купольного окна. На краткий миг в окне появился силуэт человека и тут же скрылся из виду.

В башне кто-то был.

Широким шагом я прошел оставшуюся часть парка, пока не уперся в основание водонапорной башни, потом по выветренным известняковым ступеням дошел до верхнего парапета. В арочном углублении стены виднелись створки железной двери; они были покрыты надписями, которые я в темноте разобрать не мог. В таком месте Дракула был бы как дома, особенно если учесть цвет проржавевших дверей, проступающий из-под облупленной краски.

Я потянул за истертые дверные ручки. Дверь не поддалась ни на волос. Пошарив вокруг, я нащупал щель ключевой карты — анахронизм, конечно, и поставлено недавно, но мне от этого не легче.

Я несколько раз стукнул кулаком в дверь, чувствуя, как отлетает от каждого удара краска, и минуту подождал. Никакого впечатления. Постучал снова, на этот раз сильнее, и приложил ухо к двери.

Снова ничего.

Я занес кулак и собирался еще раз стукнуть в дверь, но вдруг мне показалось, что я услышал какое-то движение внизу: тихое, крадущееся, как будто у основания башни пробирается крыса.

Ага. Крыса. Ростом шесть футов и с восьмидюймовым стилетом. Я застыл в проеме арки, жалея, что не взял у Кортеса пистолет. Отсюда был только один путь — прыжок на каменный фундамент с высоты двадцати метров.

Внизу кто-то тихо перевел дыхание, будто вздохнул с облегчением, потом под осторожными шагами зашуршали листья на ступенях. Шаг, пауза. Еще шаг, пауза. Я вжался в арку, стараясь укрыться в тени.

Вдруг за мной что-то щелкнуло, дверь приоткрылась дюйм за дюймом, и сзади меня вспыхнул узкий луч фонаря.

— Розен? — спросил человек из тени.

— Да, черт возьми! — Я резко дернулся лицом к двери. Луч осветил мое лицо, на секунду ослепил, я моргнул и инстинктивно закрылся от света правой рукой. — Я Джерри Розен, — выдохнул я. — Заберите меня отсюда.

Дверь открылась шире, и чья-то сильная рука ухватила меня за запястье. В ту же минуту послышались шаги бегущего вверх по лестнице человека, но я уже проскользнул в дверь.

На секунду оглянувшись, я успел заметить тощего длинноволосого подростка в засаленном свитере с эмблемой «Кардиналов». С ножом в руках взбегая по лестнице, он успел только глянуть мне вслед с бессильной злобой, и дверь тут же клацнула у него перед носом.

— Ну спасибо! — сказал я. — Я тут…

— Молчать! — Рука моего спасителя притиснула меня к стенке. — Стоять тихо!

Галогеновый фонарь светил мне в глаза. Болезненно морщась в его ослепляющем свете, я пытался рассмотреть скрытую темнотой неясную фигуру. Правая рука человека метнулась к карману, и мне в шею уперлось — ни с чем не спутаешь — круглое дуло пистолета.

— Удостоверение личности! — потребовал напористый мужской голос. Любое! И быстро, а то вышвырну обратно наружу!

— Сейчас, минутку, — проговорил я, пытаясь прикрыться рукой от света. Только спокойнее, ладно?

Нашарив в конце концов в кармане куртки репортерское удостоверение, я вытащил его и сунул в луч фонаря.

— Видите? Это я. Моя фотография. Поосторожнее с вашей артиллерией, о'кей?

После долгой паузы дуло пистолета отодвинулось от моей шеи, а луч фонаря — с моего лица.

— О'кей, — сказал тот же голос, но уже спокойнее. — Все в порядке.

— Рад слышать. — Я с облегчением выдохнул и сунул удостоверение обратно в карман. Потом почесал слезящиеся глаза костяшками пальцев. Еще несколько секунд перед моим взором плавали разноцветные пятна, а когда я открыл глаза, луч фонаря был устремлен на каменный пол. В отраженном свете я увидел молодого человека и узнал его в ту же секунду.

— Доктор Морган?

— Джефф Морган — ответил он, тоже вздохнув с облегчением и аккуратно засовывая револьвер двадцать второго калибра в карман нейлоновой ветровки. — Прошу меня простить, но осторожность никогда не бывает лишней. Особенно сейчас.

— «Руби» сказала мне, что вы меня ждете.

В комнате с каменными стенами было прохладно. Отсюда я видел нижний конец сварной винтовой лестницы.