Книга Звездные войны товарища Сталина. Орбита "сталинских соколов" - Владимир Перемолотов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
… Эти двое сидели на солнечной стороне. Рядом стоял радиоприемник, бутылка легкого вина и лежали две пары наушников.
Пока в кафе народу было немного, посетители предпочитали сидеть в тени полосатых маркиз, так что жара давала хоть какую-то конфиденциальность. Как все вокруг, они пили вино и разговаривали. Только у этих двоих разговоры были не про Америку и Пуанкаре.
По залитой солнцем улице шуршали шинами автомобили и становившиеся редкостью запряжные экипажи. Шуршание отражалось от стен и мешалось со звуками далекого марша. Этот звук сейчас тут был единственной приметой тяжелого времени.
– Да поймите же вы, князь… – негромко внушал один другому. – Невозможно ждать больше! Тем более сейчас, когда появились средства. Вы представляете, что будет, если профессор ТАМ придет в себя?
Глядя на обрубок Эйфелевой башни сквозь рюмку белого вина, тот, кого назвали князем, ответил:
– Ну, доктор, вы из него левофлангового кадета не стройте. Он уже раз через это прошел, значит, не оплошает. Опыт имеется. Сообразит, если что…
– И что? В тот раз, смею напомнить, не все гладко получилось… Не окажись я тогда в Москве…
Князь нахмурился.
– Не торопитесь, доктор… Не торопитесь. Средства у нас теперь действительно есть, так вот давайте подумаем, как нам и обязательства выполнить, и свои интересы соблюсти…
Он пододвинул доктору рюмку.
Легко сказать – «не торопитесь». Князь Гагарин и сам чувствовал фальшь своего призыва.
Не о чужом человеке шла речь – о товарище. Для их дела, для освобождения России от большевиков сделавшем столько, сколько, наверное, никто из них, и вот теперь большевики увезли профессора в СССР…
Хотя тут сразу и не скажешь, кого они увезли, какого профессора? Русского? Немецкого?
Хотя какая разница…
Кем бы он сейчас ни был, он был там и работал на большевиков. Когти точил большевистскому медведю. Так они и без того, пожалуй, острые… Если большевики свою орбитальную станцию отремонтируют, то плохо придется Западу. С орбиты до любой столицы рукой подать. Это они уже Западу доказали…
А привезти его сюда – объективная польза… После того, что они собираются сделать, война обязательно начнется. Обязательно… Ну не могут вынести большевики такой пощечины. И если нужно будет ракеты для Антанты сделать, то никто лучше профессора с этим не справится… У американцев что-то своё, конечно, есть, только это все не то… Получается, прав доктор – вытаскивать обратно профессора нужно. Вытаскивать и превращать немца в русского. Не дай бог опоздаем – большой кровью для союзников его изобретения обернуться могут…
К тому же и еще более скверный вариант просматривается – сойдет там профессор с ума, и вообще тогда Запад останется без летательных аппаратов…
Размышляя об этом, князь в задумчивости стучал пальцами по столешнице в такт едва слышной военной музыке. Его визави морщился, но терпел. Наконец он прекратил играть пальцами и резким движением разгладил льняную трехцветную, цветов национального флага, скатерть.
– Доктор! Время играет роль?
– Решающую! – с жаром отозвался доктор. – Он может прийти в себя в любой момент! И вот тогда…
Князь вопросительно поднял бровь. Доктор покачал головой, поймав себя на мысли, что горячится, как дитя.
– И если я не окажусь там, рядом с ним, то неизвестно, на что он может решиться.
Князь помолчал еще немного. Доктор понимал, что товарищ по организации не отыскивает возражения, а принимает решение, взвешивает все «за» и «против». Хоть князь и не мог понять его беспокойства, но ведь доверял же… Доверял!
– Хорошо, доктор… Вам лично там быть обязательно?
– Да!
Он улыбнулся.
– Если время так дорого, то до Москвы я вас подброшу… Скоро случится оказия. Безопасности не гарантирую, но быстроту обеспечу.
Октябрь 1930 года
…Заметку об открытии советских ученых «Ленинградская правда» поместила в рубрике «Мир науки». Не на первой странице, конечно, а ближе к концу, там, где печатались разные занимательные и полезные для ума заметки.
– Читали? – спросил Ульрих Федорович. – На Луне золото нашли и алмазы…
– Много? – по-хозяйски поинтересовался Дёготь, водя пером по бумаге.
Профессор посмотрел на него поверх газетного листа.
– Корреспондент осторожен в оценках, но если они обнаружили месторождение за 350 000 километров от Земли, то, наверное, не маленькое…
– Вот и польза практическая от астрономии, – заметил коминтерновец. Он отложил карандаш и недописанный отчет об испытаниях. – Слетаем туда, и будет у каждого советского бойца золотая винтовка с золотым штыком и алмазной мушкой!
– А в казармах – золотые унитазы! – добавил Федосей, что-то считавший на логарифмической линейке. То ли пошутил, то ли классика процитировал.
Профессор покачал головой.
– Молодежь, молодежь… Зря вы над этим смеётесь. Вы недооцениваете силы благородных металлов.
– Почему же недооцениваем? Полезная вещь золото. Не ржавеет, блестит красиво. Правда, плавится легко.
– «Все мое! – сказало Злато. – Все мое! – сказал Булат. Все куплю! – сказало Злато. – Все возьму! – сказал Булат», – неожиданно продекламировал Федосей.
– Это вы написали? – воодушевился профессор. Хоть и был герр Вохербрум человеком, безусловно, образованным, но вот в части русской литературы в его образовании зияли пробелы.
– К сожалению, нет. Пушкин успел высказать эту мысль раньше меня.
Ульрих Федорович одобрительно покачал головой.
– Сильно сказано. Сильно и справедливо. Что сталь, что золото, это серьёзные силы. Если вы не сомневаетесь в силе оружия, то не стоит сомневаться и в силе золота. Наш Бисмарк говорил, что все проблемы в этом мире решаются железом и кровью. Про золото он ничего такого не говорил, но это же очевидно! Золото – кровь экономики!
– Очевидно? – Федосей пожал плечами. – К счастью, не для всего мира… Стихи-то еще дореволюционные. Бог знает когда сочиненные. Хотя на Западе это еще и возможно…
Он улыбнулся легкомысленно.
– Но это и к лучшему. Привезем с Луны золото и скупим у буржуев всю Европу и обе Америки!
Немец промолчал, но как-то демонстративно, а потом все же сказал:
– Золото, молодые люди, это новые заводы, фабрики, машины…
Дёготь стал серьёзным, убрал улыбку.
– А вы знаете, Ульрих Федорович, в этом есть смысл.
Глядя на портрет Сталина, профессор отозвался.
– Я тоже так думаю. Есть смысл… Поэтому мне кажется, что Луна и есть наше ближайшее будущее.
